Страницы тёмных снов

— Понаделать ещё? — улыбнулась Карен.

— Если не сложно. — Алекс посмотрел на неё, улыбнулся: — А по попке можно и побольше, чем пара шлепков. И удары покрепче.

— Ладонь отобью, а мне на клавишах играть.

— Возьми мой ремень.

Карен засмеялась, притянула его за волосы и поцеловала.

— В другой раз. Сейчас надо срочно домой и спать. У вокалистов режим как у спортсменов.

— Спи тут, — поцеловал её Алекс. — Зачем куда-то ехать? Ты ведь взрослая девочка, и если придёшь на репетицию в рабочем состоянии, никто не будет вправе спрашивать, где ты провела ночь.

— У меня сменного белья нет. Я не могу ходить два дня в одном и том же.

— Я всё постираю, — ответил Алекс. — До утра высохнет. А ты спи. Заказать тебе тёплого молока на ночь? Говорят, это лучшее снотворное.

— Было бы неплохо. И немножко сливочного масла туда. За десять-двенадцать часов до распевки это полезно, — лениво проговорила Карен, поглаживая Алекса. И подскочила, едва не ударившись с ним головой. — Как постираешь?! Зачем? Я сама постираю. А лучше домой поеду.

Алекс почувствовал себя псом, которому показали кусок мяса и тут же спрятали.

— Кари, — погладил он девушку по бедру, — мне будет приятно. На самом деле приятно. Я очень хочу заботиться о таких вещах своей подруги — приготовить бельё, принести молоко и прочее в этом же духе.

— Ну… не знаю, — заколебалась Карен. — Чувствую себя неловко.

— Смотри на это как на моё чудачество. Не думай об этом, просто спи.

— Хорошо, — улыбнулась Карен и поцеловала Алекса. — Принеси молоко, постирай бельё и приходи греть мою постель.

— Да, Госпожа, — ответил на поцелуй Алекс.

Всё сработало даже лучше, чем он надеялся. Карен быстро входила во вкус игры.

И хотела играть в неё именно с Алексом.

Стив Арчер мрачно тянул кофе в кафетерии при студии. Солист «Гостс-Маунтс» слышать ничего не хотел ни о режиме, ни о правильной технике вокала. Вправлять мальчишке мозги бессмысленно. Надо менять программу всех выходов, готовить песни, где огрехи вокала и голоса не будут заметны.

Стив с тоской подумал о «Винд-Оф-Дримз». Вот с кем нянчиться не нужно, так это с ними. Можно целиком сосредоточиться только на продвижении группы, а всю концертную часть они превосходно сделают сами.

К нему подсел Берн Деррик, старший брат и спонсор солиста.

— Как Кевин?

— Как всегда, — ровно ответил Стив.

— Но ты его вытащишь в финал?

— Сначала Кевин должен пройти второй отборочный тур, и тогда я могу судить о том, на что он способен по отношению ко всем остальным. Деррик, я не господь бог и чудес не делаю. Если Кевин хочет надираться с девками, пусть надирается. Лавров звезды районного масштаба ему с избытком хватит, чтобы заваливать фанаток ещё лет двадцать. Но если ты хочешь раскрутить его в мировой масштаб, то похмельные физиономии и прокуренные голоса сейчас не в моде даже на рок-небосклоне.

— Кевин должен быть в тройке лидеров! — рыкнул Деррик.

— Он очень способный, — сказал Стив. — Но работать не хочет. А это уже не моя проблема.

— Кто его основные конкуренты?

— Даже не думай об этом. Меры безопасности тут жёсткие, и если что, я перед полицией молчать не буду. Мне не нужны неприятности.

Деррик процедил ругательство и ушёл.

Деррик читал досье, составленное частным детективом на группу «Винд-Оф-Дримз». Материал был собран в спешке, но сыщик оказался толковым, направление нужных действий Деррик определил мгновенно.

«Лайза Торн. Эта курица всё сделает за меня».

Осталось придумать способ знакомства. Лайза, конечно, дура редкостная, но не простушка.

«Забавно, — думал Деррик. — В нашем рехнувшемся на феминизме мире есть бабы, которые хотят быть рабынями мужчин».

Деррик попытался представить, каково это — женщина, которая не имеет других желаний и стремлений, только как угождать ему, всегда послушна, не спорит, не упрекает, не возмущается. Которая не побежит в полицию, если, срывая дурное настроение, дать ей пару оплеух. Которая по щелчку пальцев отсосёт, раздвинет ноги, приготовит и подаст вкусную еду, сделает что угодно. Которую можно ставить в любую позу и вдувать в любую дырку, даже не думая, что дырка чувствует, ведь ей нравится, когда её имеют, мнения самой дырки не спрашивая.

Член при таких мыслях встал как каменный, пришлось срочно решать проблему ручным способом.

Отдышавшись от оргазма, Деррик сообразил, что всё не так просто. Вряд ли бабы-рабыни так доступны. Иначе об этом бы знало всё мужское население.

«Они наверняка боятся мужчин. Прячутся от нас. Стараются не говорить с мужчиной наедине. И, подученные феминистками, всегда готовы орать о домогательстве».

Подходить к Лайзе Торн следовало исподволь. Так, будто она его не интересует. «Но в то же время сделать нечто такое, что заставит Лайзу почувствовать себя моей собственностью. Пусть сама добивается внимания своего властелина».

Оставлять при себе Лайзу после того, как она уберёт с конкурса «Винд-Оф-Дримз», Деррик не собирался. «Найду мочалку получше — красивее, образованнее и моложе. Если рабынь так много, то зачем довольствоваться одной, да ещё и неотёсанной провинциалкой не первой свежести?»

Кого Алекс не ожидал увидеть в Нью-Орлеане, так это свою секретаршу. Когда консьерж сообщил, что его спрашивает миз Мэри-Лу Джонсон, Алекс едва сдержался, чтобы не ответить каскадом матерщины, а вместо этого вежливо произнести «Сейчас выйду, спасибо». Консьерж-то ни в чём не виноват.

Но когда Алекс положил трубку домофона, то выругался крепко и замысловато.

Джонсон работала у него немногим больше года. Секретарь из неё был отличный, но последнее время Алекс стал замечать в поведении девушки странности. Она как будто флиртовала с ним.

Алексу совсем не хотелось получить иск о сексуальном домогательстве, который не только испортит деловую репутацию — кто захочет делать бизнес с человеком со спермой вместо мозга? — но и пробьёт огромную брешь в банковском счёте.

Поэтому он установил в приёмной круглосуточное видеонаблюдение, а запись вывел на отдельный компьютер со многими степенями защиты. И все контакты с секретаршей вёл только по телефону, разговоры тоже шли под запись. Когда же секретарша должна была войти в его кабинет, Алекс всегда включал вторую камеру. От Джонсон он камер и аудиофиксации разговоров не скрывал, говорил, что это страховка от клеветников, которые могут испортить как его, так и её деловую репутацию.

Джонсон поверила, во всяком случае, сделала вид. А Алекс решил, что она оставила глупую мысль завести роман с боссом, и опять стала разумной как прежде, поэтому меры предосторожности скоро можно будет снять.

Но оказалось, что нет.

К сожалению, уволить Джонсон прямо сейчас не позволяли законы. Алекс позвонил своему юристу, озадачил его требованием срочно найти основания для увольнения секретарши.

«Надо было тебе, идиоту, — попенял себе Алекс, — увольнять её ещё тогда. Юрист нашёл бы способ подловить её на харассменте. И хотя закон Алабамы не запрещает подчинённым домогаться босса, можно было заставить её уволиться по собственному желанию, пригрозив испортить резюме строчками о провоцировании конфликтов на рабочем месте или чем-то подобным».

Но что сделано, то сделано. Теперь проблема возникла вновь, и её надо решать.

Алекс спустился в холл, мысленно похвалив себя за то, что снял квартиру в доме, где есть живой свидетель, который видит всех его гостей. Видеозапись или аудиоматериалы можно украсть или уничтожить, но с человеком всё намного сложнее.

— Здравствуйте, миз Джонсон, — сказал Алекс. — Что заставило вас прилететь сюда? Почему вы не стали решать это по телефону?

Секретарша растерялась, такого приёма она не ждала.

— Здравствуйте, мистер Гордон, — пробормотала она. — Робертсон прислал важные документы, секретное письмо.