Страница 40 из 42
"Если только отслеживать тенденции, можно ни к чему не прийти, — говорит Бугаев, — но если задать людям какие-то образцы, в эту сторону и пойдут тенденции. Только надо, чтобы они сами пришли к этим мыслям, мотивировать их на высказывание".
Ну, вот начали постепенно. Семинары, сборы, проекты с учителями — постепенно сформировалось на уровне сельского педагогического сообщества, что национальная школа — это школа по способу деятельности.
"А сеть как возникла?"
А когда начал работать с первой из своих "этношкол", уже размышляя к тому времени о языке, шаманах и прочее, подумал: а нельзя ли создать сеть школ?
И, как всякий якут, начал осторожно прощупывать. К одной школе прибавилась другая, еще несколько, потом Геннадий Решетников стал замом начальника управления, и решили работать со всем улусом и одновременно выходить на другие...
Идея, которую называешь "моя", обречена на смерть. Идея, которую называем "наша", может выжить. Одна из причин, почему он пришел к идее национальной школы, а не школы Бугаева. Да это и вернее.
Школа Барыса, школа Эрнста и Изобеллы, школа Руслана и Ильи — каждая школа неповторима, а все вместе — сеть, в нее входят сорок шесть школ из шести улусов (примерно 10% сельских школ Якутии) плюс шесть очно-заочных центров, нужных для того, чтобы ученики, выполняя индивидуальные проекты, входили в соприкосновение с культурой. Постепенно одни проекты порождают другие...
Меняются президенты и министры, а с ними — политика. Когда школа перестраивается по политике, а не по самой жизни — это не перестройка и не модернизация, а перелом тазобедренного сустава.
Чтобы этого не случилось, надо самим перестраиваться по жизни.
Вообще-то мне повезло с Бугаевым и К°. У якутов не принято столько говорить, а тут на целую книгу.
Вернусь домой, сяду писать, и это будет моя якутская ходьба. Я напишу книгу, и мне будет сниться обнаженный берег реки, вечная мерзлота. И сухое дерево, на которое шаман прикрепил стрелу, указывая направление.
Может быть, существуют, как у Лобачевского, параллельные миры, которые пересекаются. Обыкновенно мы этого не замечаем, но некоторые чувствуют, а есть такие, кто и видит.
Но когда человек умирает, он переходит в мир иной в зависимости от того, как жил в этом. Если, говорят, чересчур грешил, душа не находит покоя и, пытаясь вернуться туда, где уже живут другие, стучит, скрипит, требует, чтобы освободили ее место, и уходит опять блуждать. А если человек был в этом мире не ангелом, а просто человеком, оставившем о себе добрую память, его тело уходит в землю, а душа в верхние миры, где нет памяти и сознания о прошлой жизни, но есть полное слияние с высшим духом, из которого мы выходим и куда возвращаемся. Только сгусток энергии, данный нам от рождения, отделяется от нас, чтобы когда-нибудь позже воплотиться во что-нибудь другое, может быть, в цветущее дерево или в подснежник.
А пока этот сгусток в тебе, он должен реализоваться.
Превратиться в энергию. Осуществить то, ради чего ты появился на свет, — не для жизни же в потемках, искривления природы и собственного позвоночника.
Надо научиться, говорил учитель физкультуры, держать равновесие, когда стоишь и когда ходишь. Научиться падать по-человечески и вставать.
МОЗАИКА
В Китае посуда появилась несколько тысяч лет назад. Она изготавливалась из различных материалов и часто представляла собой произведения искусства.
Шанхайский мастер прикладного искусства Тао Чаннзюнь и двое его братьев решили заняться изготовлением чайников... из камня. Оказывается, в каменных чайниках чай не только лучше заваривается, но и обогащается микроэлементами. Особое внимание мастера уделяют форме чайников. Они создали чайники в виде цветка нарцисса, в форме пня, бамбукового побега, кукурузного початка, чайник с изображением старинных монет и другие. Оригинальные изделия мастеров сразу же завоевали признательность покупателей.
Француженка Эстер Пурри давно уже стала объектом насмешек из-за безоговорочного следования принципу "Бог любит троицу". Все, что можно, Эстер делает трижды: она всегда покупает продукты и вещи в трех экземплярах, трижды заказывает в ресторане одно и то же блюдо, даже улицу переходит по три раза, вызывая немалое удивление прохожих. Многим это казалось смешным, зато теперь им придется прикусить языки: суеверная француженка получила роль в телесериале только потому, что трижды отправляла продюсеру письмо с просьбой пригласить ее на кинопробы.
Ян Шенкман
В мире развенчанных мифов
Позитивисты слишком высокого мнения о человечестве.
- Варвары и христиане: миссионерство сводится к подавлению инакомыслящих.
- Русское дворянство наживалось на вишневых садах.
Никонов А.П. Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности. — М.: Изд-во НЦ ЭН АС, 2004. - 352 с.
Иванов С. А. Византийское миссионерство: можно ли сделать из "варвара" христианина?/ Рос. академия наук. Ин-т славяноведения. — М.: Языки славянской культуры, 2003.-376с.
Беккер С. Миф о русском дворянстве: дворянство и привилегии последнего периода императорской России / Пер. с англ. Бориса Пинскера. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 344 с.
В научных и околонаучных концепциях самое интересное — метод от противного. То есть когда автор, в меру своей интеллигентности смешав оппонентов с грязью, выдвигает новое и ни с чем не сообразное утверждение. Еще интересней, если оппонентов у автора — большинство научного мира. Человек, открыто выступающий против большинства, заведомо вызывает симпатию. Если только он не сумасшедший и не самопиарщик.
Как отделить парадоксально мыслящего ученого от людей типа Носовского и Фоменко? Очень просто. Главные критерии — компетентность и искренность. Искренний человек далек от саморекламы. Компетентный — убедителен даже в самых завиральных гипотезах. Впрочем, возможны и промежуточные варианты.
Одним из таких вариантов мне представляется книга Александра Никонова "Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности". Никонов — известный московский журналист, человек радикально позитивистских убеждений, борец с заблуждениями человеческого ума. Кому-то его книга покажется поверхностной, кому-то шокирующей и скандальной. Первым стоит напомнить о законах научно-популярного жанра, в котором работает автор. Вторым — навсегда отсоветовать читать Спинозу, Фрейда и смотреть передачи Гордона по телевизору. Они тоже шокируют и будоражат неподготовленный ум.
Никонов — человек, безусловно, искренний. Он совершенно искренне в пух и прах разносит мировые религии. Доказывает абсурдность морали. Призывает легализовать аборты, наркотики и продажу оружия. Все это — со ссылками на научные авторитеты. На столпов квантовой физики и биологии. На мировую статистику и логику эволюции. На академиков Капицу, Гинзбурга и Назаретяна. Сегодня позитивисту надо быть очень подкованным человеком. Иначе его поднимут на смех и сочтут ретроградом. Учитывая сильные позиции креационизма в современной науке, это вполне возможно...
Итак, Никонов искренен и в меру сил убедителен. У него, на мой взгляд, лишь одно слабое место: как всякий позитивист, он слишком высокого мнения о человечестве. Только клинический оптимист может провозглашать: "Есть ли бог, совершенно не важно, но жить мы должны так, как будто его нет". И еще: "Отцепись от людей со своими представлениями о добре, истине, норме и прочих ужасных вешах. Живи и не мешай жить другим". Эти лозунги, к которым сводится большая часть никоновских построений, способны принять только очень сильные люди, ответственные и самостоятельные. А таких всегда меньшинство в обществе. К большинству же автор безжалостен.