Страница 22 из 29
Торпедный крейсер «Китаками», 1941 г. Рис. Н.Колядко
Капитан 2-го ранга Генри Смит-Хаттон
Торпедный аппарат на одном из тяжелых крейсеров
Первые торпеды калибра 610-мм японцы начали разрабатывать сразу по окончании Первой Мировой (возможно, под впечатлением от германских 60-см «суперторпед» типа Н8) и приняли на вооружение уже в 1920 г. Они предназначались для новых линкоров и линейных крейсеров, строившихся по программе «Флот 8-8», но вскоре, по условиям Вашингтонского морского договора 1922 г., строительство этих кораблей было прекращено. Однако от новой «61-см торпеды обр. 8» - самой мощной в мире на тот момент - никто не собирался отказываться, и уже в 1923 г. в состав Императорского флота Японии был принят лёгкий крейсер «Нагара», вооружённый 610-мм торпедными аппаратами. С этого момента все последующие японские крейсеры вооружались 610- мм торпедами, а после того как в 1926 г. в строй вступил головной корабль типа «Муцуки» - и все последующие эсминцы. В 1933 г. эти торпеды начали заменять новой моделью «61-см обр. 90», но уже через два года появились кислородные обр. 93, и предыдущая модель сохранялась лишь на кораблях, не прошедших модернизацию с заменой торпедного вооружения.
Таким образом, уже к началу Тихоокеанской войны 610-мм торпедами разных типов были вооружены 18 тяжелых и 20 лёгких крейсеров, а также более 80-ти эсминцев Императорского флота. Однако если мы поли-стаем открытый британский справочник «Боевые корабли Джейна» даже за 1942 г., или секретное американское «Руководство по опознаванию», выпущенное Разведуправлением флота США в том же году, то с удивлением обнаружим, что как британцы, так и американцы, даже к концу первого года войны и близко не представляли с чем они имеют дело - в обоих справочниках в качестве калибра торпед всех японских крейсеров и эсминцев указан 21" (533-мм), и это при том, что и те, и другие уже неоднократно сталкивались с ними в бою. Это может показаться невероятным, но факт остаётся фактом - в течение двадцати с лишним лет ни одна разведка мира не смогла (или попросту не сочла необходимым) достоверно выяснить хотя бы калибр основных японских торпед. Что уж говорить о гораздо более тщательно оберегаемом секрете кислородной новинки. Причём нельзя сказать, что союзникам не поступало никакой информации на эту тему.
Весной 1940 г. один из немногочисленных местных информаторов военно-морского атташе США в Японии, капитана 2-го ранга Генри Смит-Хаттона - японский студент-медик китайского происхождения, предложивший свою помощь американцам из идейных соображений (после известий о зверствах японцев в Китае), - сообщил ему, что для членов патриотического клуба, в котором он состоял, чтобы иметь возможность участвовать в экскурсиях на военные объекты, вскоре запланировано посещение эсминца Императорского флота. Смит- Хаттон не мог упустить такой шанс проверить слухи о калибре японских торпед, поэтому первым делом он пригласил своего информатора на прогулку в парк, где вместо любования цветущими сакурами провёл с ним тренировку по определению диаметра «на глаз», используя в качестве примеров стволы деревьев.
Полученная в результате информация превзошла все ожидания - студент-медик не только уверенно подтвердил, что калибр японских торпед гораздо ближе к 25" (635-мм), чем к 20" (508-мм), но ещё и пересказал гордые пояснения проводившего экскурсию офицера о самых передовых в мире японских торпедах, работающих не на сжатом воздухе, а на чистом кислороде. 22 апреля 1940 г. бесценная информация ушла в Вашингтон, в Разведуправление флота США (Office of Naval Intelligence, ONI). Но, как и в случае с «Зеро», американские специалисты просто не поверили, что «отсталые азиаты» смогли реализовать то, что оказалось не под силу конструкторам «цивилизованных стран». Сообщение о японских кислородных торпедах увеличенного калибра было оценено как малодостоверное, положено под сукно и вскоре благополучно забыто.
Торпеда Тип 93 в музейной экспозиции
Тяжёлый крейсер «Миннеаполис». Торпедирован 610-мм торпедой, обр. 93. Гуадалканал, осень 1942 г.
Уже в первых морских сражениях начавшейся спустя полтора года Тихоокеанской войны новые японские торпеды полностью оправдали возлагавшиеся на них надежды, хоть и немного иначе, чем планировалось в предвоенный период. Грандиозного «генерального сражения» линейных сил обоих флотов по понятным причинам так и не произошло, а реальные торпедно-артиллерийские бои первого года войны велись между сравнительно небольшими соединениями крейсеров и эсминцев (в редких случаях усиленных парой линкоров), решавшими вполне локальные задачи по обеспечению десантных или противодесантных операций. Соответственно, огромная дальность хода торпед обр. 93 оказалось по большому счёту невостребованной - торпедные атаки с дальней (10 и более миль) дистанции проводились крайне редко, а попадания с таких дальностей были вообще единичными. Однако высокая скорость, точность, малозаметность, мощная боевая часть и надёжные взрыватели японских кислородных торпед стали серьёзными козырями Императорского флота и на более коротких дистанциях. Не менее важными козырями стали великолепная подготовка японских торпедистов и хорошо отработанные тактические приёмы (торпедные залпы в составе подразделения/соединения, ночные торпедные атаки и т. д.).
Свои первые жертвы торпеды обр. 93 нашли в ходе операции по захвату Голландской Ост-Индии. В четырёх сражениях, происходивших с 20 февраля по 1 марта 1942 г. ими были потоплены два тяжёлых («Хьюстон», «Эксетер») и три лёгких крейсера («Де Рейтер», «Ява», «Перт»), а также два эсминца («Пит Хейн», «Кортенар») из состава флота ABDA (American-British-Dutch- Australian Command), а заодно и два собственных транспорта. Но основной урожай потопленных и повреждённых кораблей противника японское «вундерваффе» собрало во время Гуадалканальской кампании, развернувшейся полугодом позже. В ходе нескольких сражений, происходивших с 8 августа по 30 ноября 1942 г., японскими корабельными торпедами (либо одновременно артиллерийскими и торпедными попаданиями) было отправлено на дно четыре тяжёлых («Канберра», «Куинси», «Винсенс», «Нортхэмптон») и один лёгкий крейсер («Атланта»), а также 5 эсминцев («Блю», «Бартон», «Лэффи», «Уолк», «Бенхэм»), Вдобавок были серьёзно повреждены и надолго выведены из строя пять тяжёлых («Чикаго», «Портлэнд», «Миннеаполис», «Нью-Орлеане», «Пенсакола») и один лёгкий крейсер («Джуно», вскоре добит также торпедой, но уже подводной лодкой).
Ещё более впечатляющим этот список потерь выглядит на фоне того, что эсминцам и лёгким крейсерам союзников, также широко применявшим в этих сражениях торпеды, удалось попасть ими лишь в три японских корабля: линкор «Хией», тяжёлый крейсер «Фурутака» и эсминец «Юдати». Даже попытка затопить собственный безнадёжно повреждённый авианосец «Хорнет» окончилась полным провалом - из шестнадцати 21" (533-мм) торпед Mark 15, выпущенных американскими эсминцами в условиях, близких к полигонным, лишь три поразили обречённый корабль, остальные либо прошли слишком глубоко под килем, либо на них не сработали взрыватели. Остававшийся на плаву корабль был добит всё теми же торпедами обр. 93 японских эсминцев.
Столь плачевные результаты во многом объяснялись тем, что именно в это время в кабинетах больших начальников флота США набирал обороты процесс, получивший впоследствии название «Большой торпедный скандал». Если корабельные торпеды Mark 15 применялись в сравнительно редких сражениях надводных кораблей, то их уменьшенные (но имевшие те же двигатели, системы управления и взрыватели) версии Mark 14, стоявшие на вооружении американских подлодок, использовались постоянно. Поэтому уже к лету 1942 г. была накоплена статистика, достаточно убедительно доказывавшая, что с американскими торпедами что-то не так. И хотя производители торпед пытались убедить командование флота, что всему виной ошибки самих подводников, летом и осенью 1942 г. были проведены серии испытаний, выявивших очень неприятные факты.