Страница 29 из 29
Все-таки я ушел от него в учебный танковый батальон. Смотрю - «помпотех» батальона схему рисует, да так неаккуратно. А я трошки рисовать умел, знал системы: и холодильные, и водяные, и масляные. Предложил ему: «Давай я нарисую». Тот обрадовался, снял меня с занятий. Дней пять я был у него помощником.
Из батальона меня перевели в резерв. Приехал покупатель из 212-го танкового полка, с которым я дошел до Запорожья. Под Кривым Рогом меня як ранило в ноябре месяце, так я на фронте больше и не был...
- Как вас ранило? Помните?
- Помню. В руку и в ногу. В ноябре после праздников. Мы сначала стояли после взятия Запорожья. Потом дошли до Днепра, в 12 часов ночи стали нас переправлять на другой берег. По какой-то нужде я танк остановил, экипаж вышел. Покрутились туда-сюда. Вдруг обстрел. Командир машины заскочил в танк, а я взял свой автомат и хотел залезть на танк. И как ударило меня осколками. Насквозь пробило. Что это было? Снаряд, граната, мина... Понятия не имеем.
- В книжке указано, что у вас было ранение в 1942 году.
-Да. В январе 1942-го. Люк открыл, стал пехоту подгонять, чтоб они быстрее на танк лезли. Осколок как вдарит. Я в танк упал. Кровь трошки пошла. В госпиталь забрали.
- Сколько танков БТ-7 потеряли вы?
- Считай, что два. Один сгорел. Второй подбили в районе Кардымово-Вязьма.
- Противника во время танковой атаки видно?
- Ну а як же. В триплекс смотришь. Куда едешь-то видно. Сверху зеркало и внизу зеркало, пуля не пробьет.
- Помните кого-либо из сослуживцев по 41-му году?
- У нас был старший лейтенант Шибаев. Имя не помню. Нормальный командир.
- Т-34 в 41-м часто встречался?
- Как мы начали воевать, их особо не было. КВ пару раз бачил. А вот про тридцатьчетверку хочу сказать. Зимой 39-го с Дальнего Востока нас в количестве 60-ти человек отправили в Харьков на завод Мальцева изучать тридцатьчетверку. Прямо в цеху мастера нам преподавали и объясняли что к чему. Два месяца мы там были. Танк очень понравился. Тридцатьчетверку немецкая пушка поначалу не брала. Тот выедет, немец по нему стреляет. На борту як сварка, а бронь не пробивает. А БТ-7 бывало, насквозь бьет.
- Тяжело было передачи переключать на Т-34?
- Ну, как сказать. Конечно, силу прикладывать надо. На поворот бывало рычаг двумя руками рвешь.
- У партизан довелось повоевать?
- Дали нам для проверки такое задание: два человека вроде как бы пленные, а три переодетых полицая их ведут. Мы должны были зайти в хутор до определенной хаты, закинуть туда три-четыре гранаты и тикать. Нам сказали, что в ней живет немецкий офицер. Но что-то у нас сорвалось - мы его не нашли. Прошли всю деревню, пошли до леса. Бачим - землянка, а у землянки часовой. Рядом стоит на трех ножках пулемет. Подходим. Из землянки вышел офицер, что-то сказал солдату. Он сразу - «Эй, рус. Комм, комм». Мы к нему уже приблизились метров на двадцать, у каждого по гранате. Сзади говорят: «Как только к землянке подходим, сразу кидаете туда гранаты и тикать». Один из наших «конвоиров» подкатил к немцу, прикладом его раз в лицо - тот забулькал, - хоп! - повалился на спину. Мы гранаты покидали и примерно метров пятьсот бежали в лес, который близко был от дороги, хотя немцы его в свое время богато порубили.
Ну, добежали. Никого не ранило. А стрелять-то стали будь здоров. Не могли успокоиться минут тридцать-тридцать пять.
Потом ходили по селам забирать полицейских. Куда их потом отправляли? Мы не знаем. Понятия не имеем.
Один раз зимой вышли на дорогу, засели в кустах. Протянули провод через дорогу. Ехал мотоцикл, зачепился и летит- кувыркается. Один - сразу насмерть, двоих - добили. Оружие забрали, а мотоцикл не схотели брать. Куда с ним в лесу?
- Как вы были вооружены в партизанском отряде?
- У меня был кавалерийский «карабинчик». А в танке у меня был наган. Почему пистолеты не давали? Потому что они выбрасывают гильзу. Попадет куда в передачу или под тягу.
- Вы помните командира партизанского отряда?
- Мы его так и звали «Батя». Он носил чин капитана.
(Командир соединения Коляда Никифор Захарович (партизанский псевдоним - «Батя») — один из организаторов красного партизанского движения в годы Гражданской войны 1918- 1920-го и Великой Отечественной войны 1941-1945-го.
Родился в Харьковской губернии. Из семьи крестьянина-бедняка. Участник Первой мировой войны. С началом революции в России, перешёл на сторону большевиков. В 1918-1919 гг. воевал с вооружёнными силами Петлюры, командовал партизанским отрядом в Подольской губернии. Участник советско-польской войны 1920 г., военком 57-й стрелковой дивизии на польском фронте. С 1920-го - член ВКП(б).
В 1922-м - заместитель командующего партизанскими отрядами на Дальнем Востоке и член Военного совета партизанских отрядов Приморья. После победы Советской власти на Дальнем Востоке руководил Приморской рабоче- крестьянской милицией. В 1925-1930 гг. - учился на восточном факультете Дальневосточного университета.
С началом Великой Отечественной войны, в июле 1941-го. был направлен в Смоленскую область для организации партизанского борьбы в тылу немецких войск.
Командовал соединением партизанских отрядов «Бати». Создал несколько отрядов и стал широко известен на Смоленщине как «Батя». В сентябре 1942-го был награждён орденом Ленина.
Репрессирован в октябре 1942-го. 12 лет провёл в лагерях. Полностью реабилитирован в 1954 г. Вскоре после освобождения умер от инфаркта.
Прим. - С. С.)
- В Запорожье тяжелые были бои?
- Ни. Запорожье прошли без единого выстрела - немец тикал. Дошли до завода «Запорожсталь», там повернули на отдых в Терсянку. Потом меня ранило. Лежал в госпиталях в Запорожье, возле Днепропетровска, а потом очутился в Иркутске.В апреле 44-го комиссуют меня, приходит сестра с канцелярии.
- Больной Силин, отвоевался. Куда будете до дома ехать?
- Не знаю.
- Ну, як это не знаю. Где дом твой?
- У меня нет дома. Я детдомовский. Давай я к тебе поеду.
- Не шутите.
Она ушла, а я лежу на кровати и плачу. Куда ехать? На фронте всем нужен был, а бездомный инвалид никому не надобен.
Рядом со мной один мужчина лежал, он еще в «гражданскую» свое хлебнул. При немцах жил в оккупации, а как освободили Запорожье, получил винтовку в зубы и попал на передовую. Суток не провоевал, его ранило. Вот он лежит со мной и говорит: «Вячеслав Петрович, не плач ридный. Вот тебе адрес в Запорожье. Приезжай до нас. Мужиков поубивало до черта, а жинок осталось много. Найдем тебе такую дивчину ладную, что обо всем забудешь.
Поехал к ним, а на Родину тянет. Но в Ленинград не пускали тогда. Если ты ленинградец, если жилплощадь сохранилась - пустят. Или же брали по заявкам. Но надо было торчать на вокзале десять дней и ждать. Так мне надоело вшей кормить. Не схотел ждать, поехал в Запорожье. Там встретился одноногий морячок из собеса, он и определил мою дальнейшую судьбу, направив меня в колхоз.
А в колхозе кем только я не был: Кладовщиком, заведующим фермой, на току работал, председателем сельсовета был.
В Керчь приехал в 2005 году. У меня намечен план - дожить до 100 лет. Когда праздновал 95-тилетие, мне подарили книгу с надписью - «Вячеслав Петрович, желаем Вам обязательно прожить 1825 дней и более!»
Вы уделили мне внимание, это очень приятно. Спасибо вам, что не забываете нас и наши былые дела. Спасибо!
- Вам спасибо, Вячеслав Петрович!
Интервью и лит. обработка: С.Смоляков