Страница 226 из 344
— Ладно, пока оставим эту тему в покое. Эклектика, к сожалению, заполонила мой бедный разум. Ну ещё бы! Столько всего нового я познал и понял! Свихнуться можно!
— Вы не можете свихнуться, Сир!
— Да что вы говорите!? Ладно… Пора перекусить.
— Сир, шлюпка ждёт!
— Хочу посидеть на берегу, ощущать твердь под ногами, не хочу на галеру. Слишком там стеснённое и ограниченное пространство, что влечёт за собою определённую опасность, — нервно буркнул я.
— Ваше Величество! Опомнитесь! Мне кажется, что этой самой опасности значительно больше на берегу! — возмущённо произнёс ШЕВАЛЬЕ, перед этим задумчиво созерцающий мутную стекловидную массу, покоящуюся под его сапогами.
— Ваше Величество! Послушайте голос разума, — забеспокоился ПОЭТ.
— Господа, а если честно, то я боюсь увидеть ГРАФИНЮ. Боюсь и всё! Не хочу быть рядом с нею! Пока не хочу. Рано, ещё не время…
— Понятно, Государь. И что же нам далее делать? — с тревогой спросил ШЕВАЛЬЕ.
— Всё очень просто, — улыбнулся я и посмотрел на ПОЭТА. — Советник! Вы сейчас телепортируетесь в славный трактир под названием «Тихая прохлада», доставляете сюда питьё и еду, и мы устраиваем скромное товарищеское застолье.
— Без проблем, Сир…
— ШЕВАЛЬЕ!
— Да, Сир!
— Пошлите шлюпку за столом, стульями и всем другим необходимым. А мы пока тут с вами прогуляемся по окрестностям, пообщаемся, обсудим план дальнейших действий.
— Сир, я Вас прошу, пока минимум информации, — поморщился ПОЭТ.
— Мне судить о том, какова будет полнота информации, предоставленной нашему другу! Мне, и только мне! — буркнул я. — Пожалуйста, выполняйте моё распоряжение!
— Хорошо, Сир. Будет исполнено!
— Вот и славно, Полковник!
Солнце поднялось уже довольно высоко. Оно согревало своими тёплыми лучами холодную воду, с недоумением рассматривало гладкую, мутную, твёрдую и мёртвую стекловидную поверхность в форме почти идеального круга, которая появилась на месте вчера ещё пышущих жизнью пляжа, степи и холмов.
— ШЕВАЛЬЕ, — осторожно обратился я к своему спутнику, беря его за локоть и уводя от того места, где намечалась Пси-Телепортация. — В последнее время вокруг вас происходят не совсем понятные вам события. Пока непонятные… Понимание приходит со временем. Процесс познания сложных вещей всегда довольно сложен, как и эти вещи.
— Да, Сир.
— Вы уже, очевидно, поняли, что ПОЭТ не тот, за кого себя выдаёт? — мягко спросил я.
— Да, Сир.
— Примите это как должное. Будьте с ним на равных во взаимоотношениях друг с другом наедине или в тесной компании, тем более, что у вас обоих два одинаковых титула. На людях соблюдайте субординацию. Вы — Командующий моими войсками, он — Придворный Поэт и Летописец. Ясно?
— Так точно, Сир!
— Вот и славно. Смотрите, вслушивайтесь, анализируйте, сопоставляйте, сравнивайте, наблюдайте. Не лезьте, куда ни надо. Живите спокойно и вдумчиво. Мы продолжаем строить Империю. Вы на сегодняшний момент мой главный помощник и соратник!
— А БАРОН, Сир?
— Я с ним ещё до конца не разобрался.
— Понятно, Сир, а кто такой ПОЭТ на самом деле?
— Он тот, кто прибыл к нам издалека, из-за Океана с особой, важной и тайной миссией, — поморщился я.
— Сир, он что, шпион!?
— Боже мой, никакой он не шпион! ПОЭТ представляет дружественные и совершенно не враждебные нам внешние силы, понимаете?
— Почти, Сир, — нахмурился ШЕВАЛЬЕ. — Разрешите задать Вам ещё один вопрос!?
— Вы снова о той даме?
— Как Вы догадались? — удивился ШЕВАЛЬЕ. — Да, Сир.
— Дама, как дама… Она также представляет крайне дружественную нам силу, извне, из-за Океана. Она вам понравилась?
— Да, Сир. Очень красивая женщина. Необычная…
— Я тоже так считаю, — усмехнулся я. — Кстати, я недавно даровал ей титул Маркизы, так что будьте с ней вежливы и почтительны.
— О, как!? — улыбнулся юноша. — Конечно же, я только таковым и буду, Сир! Не сомневайтесь!
— Но, Бог с ней, вернёмся на берег. Сейчас нам не до дам, даже если они прекрасны. Наш друг, я думаю, уже приготовил стол, — усмехнулся я.
Позавтракали мы довольно сытно. Жадно поглотили горячий и ароматный Империум, заедая его чёрным ржаным хлебом, не торопясь отведали Мундир-Фиш под разнообразные овощи, ну и, конечно же, и наконец-то, с удовольствием выпили несколько рюмок долгожданного Звизгуна, закусывая его различными солениями! О, Боже, как я обожаю лёгкие товарищеские застолья поутру! Да ещё на берегу моря! Какая красота!
Мы ели, пили, шутили, балагурили, произносили тосты, смеялись, спорили, грустили, молчали, вспоминая павших товарищей, и поминали их. Потом снова оживлялись, веселились, вели беседу обо всём, поднимали бокалы, читали стихи и даже пели! Между тем юное и прозрачное утро сменилось зрелым днём.
— Господа, жил когда-то на планете Земля один шотландский поэт. Звали его — Роберт Бернс, — произнёс я в разгар веселья.
— Извините, Сир, что я Вас перебиваю, — слегка заплетающимся языком прервал меня ПОЭТ. — Я с ним был близко знаком. Потрясающий парень! Великий Поэт!
— Ну, ничего себе! Я вам искренне завидую! Так вот, когда-то написал он одну замечательную балладу или песню. Какая, собственно, разница! — я встал из-за стола и сделал знак сидеть вскочившим вслед за мною Баронам. — И так, сейчас попробую её спеть! Не судите меня строго за фальшивые ноты, музыкального слуха у меня нет. Почти нет…
— Сир, Вы только спойте один куплет, а мы уж поддержим, подхватим!
— И так…
Первый куплет был подхвачен мощно, но вразнобой, второй — значительно дружнее и слаженней, третий и четвёртый пошли, как по маслу, а потом песня была повторена ещё дважды.
— Сир, Роберт как-то посвятил мне одно стихотворение, — счастливо и легко произнёс ПОЭТ. — Было это в полупустом ночном трактире. Мы довольно хорошо выпили. За окном — холодный зловещий ветер. В душах наших царили смута и грусть, переходящие в хаос. Были проблемы и с любовью, и с деньгами, и с друзьями. Конфликт с властями, как всегда, тоже имел место быть. Короче, настроение такое, что хоть вешайся. Так вот, Бёрнс там же, в этом затрапезном, но уютном кабаке, сочинил и посвятил мне одно стихотворение. Послушайте, господа, оно великолепно!
— Великолепно, Барон! Предлагаю спеть это хором! — воскликнул я. — Данные стихи прекрасно ложатся на любую застольную музыку!