О, Путник!

— Да, Вы правы. Без ветра плохо, Государь, — также меланхолично вторил мне ШЕВАЛЬЕ.

Мы снова помолчали.

— Налейте по пятьдесят.

— Это как, Сир?

— Налейте по полной рюмке!

— Понятно, Ваше Величество.

Мне вдруг стало грустно. «Душа болит, и сердце ноет…», — неожиданно всплыли в памяти строчки какой-то полузабытой песни. К чему бы это? Кто её пел? Где и когда?

— Как вы думаете, сударь, существует ли душа? — задал я вечный, банальный и неразрешимый вопрос.

В последнее время он меня почему-то очень сильно мучил, тревожил, не давал покоя. Не понятно, почему и в связи с чем.

— А как же без души, Сир? — удивился юноша. — Без неё теряется весь смысл!

— Вы правы, — вздохнул я. — А может быть, и нет… Что, если мир до мозга костей материален? И нет никакой души? И мы всего лишь сами себя тешим упоительной мыслью о наличии какой-то мифической, метафизической, фантастической, а на самом деле, не существующей субстанции под названием душа? Этакая, знаете ли, загадочная, то ли энергетическая, то ли не энергетическая, а какая-то иная сущность, сублимированная, слегка припорошенная недоступными для нашего понимания специями и благовониями материального и нематериального порядка, а, возможно, чего-то третьего. А!?

Я выпил ещё одну рюмки Можжевеловки, заметался по каюте.

— А на самом деле есть только конкретные, естественные, давно понятые и изученные, вполне чёткие материальные процессы. Нейроны, синоптические связи между ними, течение электрического тока по нервным волокнам. Митохондрии переработали жиры, белки и углеводы, преобразовали их в энергию. Кажется, называется это восстановительно-окислительными реакциями. Или, по-другому, электрохимическим процессом. Пошла энергия по сигналу из мозга по нервам. Дан один сигнал — дёрнулась нога, дан другой — человек улыбнулся, дан третий — выработался необходимый гормон и, извините, встал член. Помер человек, — и вся эта суета прекратилась. Вот, собственно, и всё. Прибыли к конечной станции назначения…

Мой собеседник молча и удивлённо смотрел на меня.

— Я многое не понял, Сир, но, по моему мнению, душа всё-таки существует, — возбуждённо произнёс он. — Ясно, что телу необходимо питание, иначе, зачем мы едим и пьём и испытываем чувство голода и жажды? Понятно, что голова наша и способности ума нашего напрямую зависят от пищи. Но существует же какая-то неведомая нам, созданная Богом, как Вы сказали, субстанция, то есть бессмертная душа, которая живёт до определённого, отмеренного нам на небесах срока и покидает тело, чтобы жить дальше! Повторяю, если души нет, то в чём тогда смысл нашего бытия!? Ведь живём мы, лелея только одну главную мечту! Мечту о бессмертии и продолжении нашего существования в другом мире!

— Мы во всём навязчиво, долго и упорно ищем какой-то смысл и предаёмся несбыточным мечтам! — усмехнулся я. — Нету его, смысла, ни в чём! Нет! Ау, ау! Где ты, смысл, а ну-ка, выходи! А в ответ — тишина… А, вообще-то, смысл заключается в бессмыслице, дорогой вы мой! В хаосе, в неопределённости и непредсказуемости, в наших непонятных и безумных порывах, в совершаемых нами глупостях, в полной самоотдаче во имя непонятно чего, в наплевательстве на всё, или во внезапных озарениях, или в неожиданных для нас самих подвигах, — и ни в чём более! Бессмысленная вакханалия естества — наш удел! Существование ради существования, жизнь ради самой жизни, движение ради самого движения, вот и всё! Вот вам и весь смысл!

— А поиск истины, борьба за справедливость, наслаждение природой, рождение детей, любовь к женщине, к родине, искусство, философия, схватка с Головощупом, чтение хорошей книги, дружба, созерцание огня или звёзд, добрый поединок на мечах или соревнование по стрельбе из лука с их азартом и стремлением к победе, наконец! — ШЕВАЛЬЕ вскочил и заметался по каюте. — Что это, как не познание смысла бытия и его осмысление!? Что скажете, Сир!?

— Дорогой мой, какое это познание!? — фыркнул я. — Всё, перечисленное вами, входит в понятие достижения опредёлённых целей, получения удовольствий в процессе нашей жизни, удовлетворения каких-то стремлений и желаний, не более того! А вот понять сокровенный смысл этого самого БЫТИЯ в глобальном масштабе, то есть чётко ответить на вроде бы простые вопросы: зачем, для чего, почему, ради чего? — это кое что посложнее. Ведь вы не будете всерьёз утверждать, что смысл вашей жизни — это участие в рыцарских турнирах и победа в оных. Ну, пройдёт молодость, отгремят фанфары. Будете сидеть вы перед пылающим камином, закутанный в плед, надсадно хрипя и кашляя, и думать: «А ради чего я прожил эту жизнь, что дальше, правильно ли я жил? От моего славного меча останется проржавевший остов, тело моё съедят черви, друзья мои и знакомые забудут обо мне через пару недель, а то и раньше, наследники мои умрут, так же, как и я. И кану я окончательно в полную безвестность!».

— А если после нас останется что-то важное, нетленное, великое, мудрое, нужное? Ведь тогда имена наши будут славиться в веках, Сир!

— Вы о книгах, скульптурах, картинах, дворцах, партитурах, пирамидах и всём остальном подобном? — иронично спросил я. — «Что тебе Гекуба, что ты Гекубе». Кажется так… Что мне Хеопс? Хеопс и Хеопс… Пирамида пока стоит, ею восхищаются, испытывают от её созерцания истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие. А что мы знаем об этом фараоне? Помер и помер, и никого он особо не интересует, кроме кучки полубезумных египтологов. Хеопс… Бедный юноша-инвалид. Так, — пыль на ветру забвения. «Что в имени тебе моём?». Сколько людей погубил, идиот, и ради чего? Может быть, среди тысяч безвременно умерших строителей пирамиды было несколько Пушкиных, Спиноз, Боттичелли и Конфуциев. Или среди их потомков, не родившихся по воле этого маньяка или жрецов!? Хеопс! Тьфу, тьфу, тьфу! Да и, вообще, история создания данной пирамиды очень мутна. Есть версия, что она воздвигнута задолго до Хеопса!

— В очередной раз я почти ничего не понял, Сир. Вернёмся к душе… Как можно сотворить великолепную статую, или дворец, или написать картину, или великую книгу, или, наконец, Имперский Цитатник, не имея способностей, таланта, а значит, души!? Рыба, лошадь или муха не способны к творчеству.

— Ладно, вернёмся к душе, — пробурчал я, чувствуя, что теряю пыл, запал. — «Чего это я так возбудился по поводу Хеопса?», — подумал я и на некоторое время затих.

— Сир!?

— Вернёмся к теме души… Почему же не вернуться. Отвечаю на ваш вопрос и повторяю, что всё в мире материально. Заработали нейроны и рецепторы, электричество побежало по нервным волокнам, закрутилось всё, завертелось, заискрилось, собралось неведомыми путями в кучу, организовалось в некий умственный продукт и отразилось в конечном итоге на таких же сугубо материальных носителях. Писатель написал книгу, скульптор изваял статую, философ произнёс фразу, которая осела в памяти других людей, всё в тех же нейронах. Происходит простая передача информации, или её отражение и воплощение разными путями. Движение руки, звуковая или электромагнитная волна и тому подобное. Ничего более… При чём здесь душа, какая душа?

Я вздохнул, сел на кровать, расслабился. Тело болело, но уже не так, как раньше. Я удовлетворённо хмыкнул.

— Ну ладно, — продолжил я устало и вяло. — Хорошо. Душа существует… Допустим. И так… Прошло время, все люди умерли в результате эпидемии или какой-нибудь глобальной катастрофы. Книги сгорели, скульптуры, крепости, пирамиды и дворцы превратились в пыль и прах. Планета разлетелась на мелкие кусочки. Вот и всё: «Финита ля комедия!». Пусть теперь этот самый дух в виде совокупности миллиардов и миллиардов душ плавает или мечется по Космосу. Кому он нужен? Что дальше? Без материального носителя душа — ничто и никто! Куда ей, бедной, деваться, во что перевоплощаться, в чём смысл её дальнейшего существования? А!?

В наступившей тишине ШЕВАЛЬЕ задумчиво созерцал массивный перстень с красным камнем, покоившийся на среднем пальце его крепкой руки. Я устало любовался по-прежнему безмятежным и спокойным морем. Штиль…