Страница 19 из 33
1) преступления;
2) иные правонарушения.
Последние с высокой степенью условности можно разделить на:
а) нарушения уголовно-процессуального закона;
б) нарушения закона об адвокатуре;
в) нарушения иного федерального законодательства[95];
г) нарушения норм профессиональной этики (кодекса профессиональной этики адвоката) (См. Приложение 1. п. 1.1–1.5).
Здесь основанием классификации служит нормативно-правовой акт (отрасль, институт законодательства), который нарушает своими действиями недобросовестный адвокат.
Подчеркиваем, что это деление весьма условно, поскольку, например, все преступления, совершаемые недобросовестными адвокатами в связи с осуществлением своей профессиональной деятельности, всегда в той или иной мере являются нарушениями закона об адвокатуре, иного законодательства, и, конечно же, норм адвокатской этики. Так, если адвокат, предупрежденный в установленном законом порядке (ст. 161 ч. 2 УПК РФ), разглашает посторонним заинтересованным лицам данные предварительного расследования, в том числе показания подзащитного без его согласия, то он тем самым совершает преступление, предусмотренное ст. 310 УК РФ. Этими же действиями защитник нарушает названное требование УПК РФ, а так же положение п. 5 ч. 4 ст. 6 закона об адвокатуре (разглашение сведений, составляющих адвокатскую тайну).
Эти же действия запрещает Кодекс профессиональной этики (ст. 6, п. 4 ч. 1 ст. 9 и др.). Описание конкретных посягательств наглядно продемонстрирует эту особенность.
Помимо нормативно-правовой хотелось бы привести ряд других классификаций по иным, криминалистически значимым основаниям, поскольку правовые критерии разграничения не в состоянии обеспечить учет всех особенностей, имеющих значение для выявления и нейтрализации проявлений незаконной деятельности.
2. Важнейшим криминалистически значимым основанием классификации являются интересы подозреваемого (обвиняемого) по делу. Предвидим некоторое удивление отдельных читателей. Действительно, как деятельность защитника, пусть даже противозаконная, может быть направлена не на пользу клиента? Однако практика показывает, что такое не просто может быть – это весьма распространенная практика, одно из самых негативных, безнравственных явлений в адвокатской среде.
Итак, по этому основанию все незаконные средства и способы можно разделить на:
1. реализуемые в интересах подзащитного;
2. реализуемые из ложно понятых его интересов, но на самом деле вопреки им;
3. реализуемые сознательно вопреки интересам подзащитного (См. Приложение 3, п. 2.1–2.3, а так же Приложение 6).
Безусловно, важнейшими интересами подозреваемых, обвиняемых по делу чаще всего являются:
а) освобождение от уголовной ответственности и от наказания (полное или хотя бы частичное, по реабилитирующему, либо хотя бы по нереабилитирующему основанию[96];
б) смягчение наказания (уменьшение размера наказания, замена более строгого наказания менее строгим и т. д.);
в) освобождение от имущественных требований, заявленных в рамках гражданского иска в уголовном деле;
г) реабилитация, т. е. возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда, восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах, в случае возникновения права на реабилитацию (См. гл. 18 УПК РФ). Сюда же входит и стремление подзащитного затратить как можно меньшие средства на оказание юридической помощи;
д) иные интересы (сохранение доброго имени, стремление в рамках закона «воздать по заслугам» заявителю о преступлении и т. п.).
Разумеется, подавляющее большинство средств и способов защиты, в том числе и незаконных, используются адвокатами исключительно исходя из вышеназванных интересов своих клиентов. Порочный принцип «защитить клиента любыми средствами» является руководящим для многих недобросовестных представителей профессии.
Однако в практике весьма распространены случаи, когда адвокаты, в основном с низкой квалификацией (См. 3.2.4) и без большого опыта работы, стремясь помочь клиенту, наносят ему серьезный вред. Так, по одному делу о групповом разбойном нападении защитник в процессе попытался всю вину за организацию нападения перевести со своего подзащитного на другого подсудимого (сообщника), что не соответствовало действительности[97]. Возмущенный вероломством своего бывшего товарища, последний дал новые показания против обидчика, существенно усугубив его вину. Такие виды незаконных способов бывают как скрытыми, так и явными. Но вероятно, чаще всего они явные (См. Приложения 3 и 6 п. 2.5 и 2.6).
Вместе с тем, все большее распространение получают факты, когда адвокат сознательно действует против своего подзащитного. Так, не редки случаи, когда защитник идет на сговор со следователем, которого, в связи с этим, иначе, как предателем своей системы и преступником не назовешь, о том, что последний даже без достаточных оснований задержит подозреваемого в порядке ст. 91 УПК РФ, «попугает» его, с тем, чтобы адвокат мог продемонстрировать способность эффектно освободить подзащитного и получить высокий гонорар. Этими «грязными» деньгами адвокат, как правило, делится с коррумпированным следователем, угощает его в ресторане, делает подарки, оказывает «спонсорскую помощь» подразделению и т. п.
Подобные, без преувеличения сказать, омерзительные действия, выявляются в практике крайне редко, имеют очень высокий коэффициент латентности. Широко известно, что защитник никоим образом не может содействовать следователю в установлении всех обстоятельств дела, и тех, что свидетельствуют против его подзащитного[98]. Но все чаще и чаще это неприложное правило нарушается недобросовестными защитниками.
Наиболее часто незаконные способы, направленные против своих подзащитных реализуют «коррумпированные» адвокаты (См. 3.2.11) и «адвокаты-мошенники». Их жертвами чаще всего становятся люди следующих типов («группа жертв»):
– «приезжие» доверители, т. е. жители не того региона (государства), где было совершено преступление и/или возбуждено уголовное дело;
– лица, не владеющие языком уголовного судопроизводства (ст. 18 УПК РФ);
– лица, впервые привлекаемые к уголовной ответственности, не имеющие специального юридического образования, знаний и навыков участия в уголовном судопроизводстве, «нужных» знакомств, сторонних консультантов и т. п.
Напротив – к доверителям, в отношении которых недобросовестные адвокаты чаще всего опасаются применять незаконные способы, противоречащие интересам доверителей, относятся следующие типы личностей («группа риска»):
– представители организованных преступных формирований (ОПГ, ОПС);
– бывшие и действующие работники правоохранительных органов, их близкие родственники и другие лица, имеющие опыт общения с адвокатами в уголовном судопроизводстве;
– местные жители, имеющие обширные связи, прежде всего среди работников суда, органов юстиции, правоохранительных органов;
– рецидивисты (прежде всего опасные и особо опасные), другие лица, имеющие преступный опыт, отбывавшие наказания в виде лишения свободы и пользующиеся авторитетом в криминальных кругах и т. п.; (См. Приложение 4).
Бывает, что действия против собственных подзащитных допускают и высококвалифицированные адвокаты (См. 3.2.5), подкупленные заинтересованными лицами, например, представителями сообщника по групповому делу, у которого с подзащитным этого адвоката имеются существенные противоречия в интересах. Хотя бывает, что последствием подкупа такого адвоката является его отказ от защиты (См. 5.7).
Особой разновидностью действий против собственного подзащитного, являются применяемые адвокатом средства и методы, которые на первый взгляд, на уровне тактических целей, реализуются вроде бы исключительно в интересах клиента, однако, исходя из стратегических интересов защиты, эти средства и методы приводят к результатам, противоречащим интересам подозреваемого, обвиняемого.
95
Федеральных законов «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «Об оперативно-розыскной деятельности» и др.
96
Последнее, далеко не всегда бывает в интересах клиента. См., например, 10.1.
97
Пример неудачного использования так называемой коллизионной защиты.
98
Перлов И.Д. Право на защиту. – М., 1969. – С. 29.