Дороги судеб

Старшим группы и ее охранения я поставил Кина. Начиная с того первого рейда он почувствовал вкус к образу жизни человека с оружием, что совершенно меня не печалило, а напротив — радовало. Как рейдер он был так себе, но вот как охранник или часть группы прикрытия — уже вполне.

— Не забывай о привалах, — наставлял я его. — На все эти: «Да нормально нам», — внимания не обращай. Еще следи, чтобы они не растягивались. Затылок в затылок идти должны, понятно?

— Да ясно все. — Кин подмигнул мне. — Доведу, не сомневайся. Потом передохнем денек и на второй заход пойдем.

— Ну, где остатки добра, ты знаешь, — кивнул я. — Вот еще — прежде чем всех в бункер запускать, сначала спустись в него сам, с «волчатами» и походи, погляди, не появилось ли в нем новых жильцов? Или, наоборот, старых. Ты понял меня?

— Предельно, — козырнул Кин. — Что еще?

— Никаких ночных переходов, — попросил его я. — Все понимаю, хочется побыстрей. Но! Начало темнеть — вы в ближайшую рощицу идите сразу. Не испытывайте судьбу.

— И не забывай выставлять посты, — добавил Наемник. — Минимум три человека, чтобы во все стороны глядели.

Как мне думается, Кин перекрестился, когда наконец колонна людей, весьма впечатляющая своими размерами, с шестами на плечах довольно шустро двинулась в сторону замка, так мы его достали своими советами.

В самом конце колонны, налегке, шагал недовольный Герман. Я все-таки запретил ему оставаться здесь одному. Слишком это рискованно. А он для нас ценен.

Он на меня немного обиделся, я это почувствовал при прощании. И, кстати, напрасно. Я же не запретил ему прийти сюда со второй группой, которая заберет остатки добра, запертого нами в кабинете генерала. И с третьей, которая все-таки покопается в земле около бункера и простучит стены. Есть у меня подозрение, что не все мы нашли. Не знаю почему, но есть.

— Как дома, — по-моему, всхлипнул Азиз. — Только белые все.

Наш гигант, несмотря на свои бойцовские качества, был сентиментален и иногда, в час заката, мурлыкал под нос какие-то песни навек утраченной родины.

— Главное, чтобы дошли, — не в тон ему сказал Голд.

— Восемь человек сопровождения! — Наемник сплюнул. — Все с автоматами. Не может быть такого, чтобы они не справились. Первый натиск отразят, а там еще почти дюжина стволов в дело вступит. Да ну, брось.

— А где Фира? — вгляделась в уходящих Настя. — Где эта рыжая стерва?

— Сама ты! — раздалось у нее за спиной. — Зараза ушастая! Ой! Остроухая то есть!

— Не понял, — повернулся надо боли знакомый голос я. — Ты чего не там, а здесь?

— Из инстинкта самосохранения, — бодро отрапортовала Фира, выкатывая одновременно и глаза из орбит, и грудь вперед. — Когда Рэнди узнает, что мы большой генератор только расковыряли, а не вынесли целиком, он выйдет из себя, а когда увидит, что рация без антенны, то кого-нибудь убьет. Лену не станет уничтожать, он с ней спит, а вот меня — запросто. Меня ему не жалко.

— А так не убьет? — уточнил я. — Потом, когда вернемся?

— Не убьет. — Фира хмыкнула. — Он до этого Павлика убьет, его же ушами и задушит. Павлика мне не жалко. А вот себя — очень.

— Да пусть идет с нами, — неожиданно предложила Настя. — Она хоть с оружием умеет обращаться. Что нас осталось-то?

И то. Осталось нас всего ничего — я, Голд, Настя, Наемник, Милена, Азиз, пятеро «волчат», Одессит как некое вечное проклятие, и теперь еще вот Фира. Всего, стало быть, тринадцать человек. Ну, не самое плохое число, некогда мы в таком же соотношении склад с оружием таки нашли.

Авось и в этот раз повезет.

Люди уходили все дальше, постепенно превращаясь в маленькие фигурки на горизонте.

— Кабинет генерала завалили? — спросил я у Голда и, когда тот утвердительно кивнул, поинтересовался у остальных: — Все собрались? Никто ничего не забыл?

Бойцы утвердительно кивнули, Одессит же, похлопав себя по карманам, заявил:

— И свое взяли, и трохи чужого прихватили.

— Тогда идем, — пропустил я его слова мимо ушей. — Наемник, командуй. Кто впереди, кто замыкающий.

И пока тот распределял людей, я снова глянул в степь. Там никого уже толком не было видно, лишь немного улавливалось движение.

— Дойдут, — шепнула мне на ухо Настя. — Не переживай.

— Дойдут, — согласился с ней я. — Надеюсь.

ГЛАВА 6

Проводив караван, который направился в сторону замка, мы тоже задерживаться у бункера не стали. Что могли, уже сделали, а все остальное пусть будет на совести тех, кто его окончательно драконить придет. Главное, чтобы Жека сюда Рэнди не отпустил, он ведь не покинет это место до тех пор, пока тут хоть что-то будет оставаться, по винтикам все разберет. А у него и других дел много.

У нас же своя дорога, и пока она пролегает по кромке леса, знакомого мне и Насте. Насте, правда, меньше, мы ее подобрали почти рядом с бункером. А вот я неплохо помню эти места, тем более с того момента, когда я тут бродил нагишом, прошло и времени-то всего-ничего, меньше месяца.

Интересно, а куда занесло Трифона? В зоне нашего внимания он больше не возникал, как, кстати, и многие другие персонажи из тех, кого мы в крепость не брали. Да и из рейдеров так никто и не объявился, что тоже было странно и непонятно.

Отряд шел не слишком быстро, но тем не менее вполне ходко. Шли по-умному, с внешним дозором, в котором были двое «волчат», и каждые два часа их сменяли другие.

— Нет, все-таки сильно мы зависим от благ цивилизации, — задумчиво произнес я, жуя травинку.

Теплый день, легкий ветерок и ощущение некоего внешнего комфорта сделали свое дело. Меня потянуло на размышления.

— Ты сейчас о чем? — откликнулся Голд. — Если о синтетическом кофе, то мне его и даром не надо. Это вы завывали тогда, когда мы пайки нашли: «Кофе, кофе!»

— А кто людей Жеки им поил, да еще и нахваливал? — возмутилась Настя.

— Это политика, — наставительно сказал ей Голд. — И потом, то, что я их поил, не говорит о том, что мне это безобразие понравилось.

— Двойные стандарты, — заметила Милена, идущая за мной. — Фу-фу-фу.

— Да я вообще о другом! — Ну что у меня за спутники? Даже не дослушают никогда. — Речь о том, что когда я тут очухался, то ходил босиком, от этого было мне зыбко и неуверенно. А сейчас топчу траву-мураву подошвой добротного ботинка, и мне славно. Всего-то вроде делов — пара ботинок. А какая смена душевного вектора!

— Это условно-подсознательное. — Голд глянул в сторону равнины. — Что босиком, что в ботинках — все едино. Но мозг противится беготне в босом виде, он знает: есть вещь, которая предназначена для того, чтобы ее на ноги надели. Отсюда и все остальное. Появилась вещь, ты ее обул, цепочка замкнулась, ты довольный, и улыбка до ушей. А я вот знаю, что где-то есть нормальный кофе…

— Застрелиться, что ли? — задумчиво пробормотала Настя. — Голд! Достал ты с этим кофе!

Да, у несгибаемого консильери появилось слабое место. Он хотел ароматного напитка, причем настоящего. И что с этим делать, я не знал. Тем более я кофе не люблю. Но появился у него такой пунктик, и он всех уже порядком достал.

Впрочем, кто знает этого хитрюгу? Он таким своим поведением запросто может нас отвлекать от чего-то более важного, чего нам видеть не надо. Но я пока не волнуюсь. Я точно знаю, что сейчас я ему нужен, а значит, опасаться нечего.

Вот так, за разговорами и спорами, мы потихоньку дошли до того холма, у которого я когда-то встретил Павлика. Причем наш головной дозор ждал нас аккурат на том самом месте, где я в свое время спас Трифона. Прямо по волнам моей памяти, по-другому и не скажешь. Собственно, ребята сделали так, как я им и сказал. Холм был ориентиром, заметив который, они должны были дождаться основного отряда.

— Там родник. — Я ткнул пальцем в холм. — Вода в нем вкусная и холодная.

— Это дело, — обрадовался Наемник. — И напьемся, и фляги наполним.

— Да можно и на ночевку тут встать. — Голд приложил руку ко лбу и глянул на небо, которое начало приобретать насыщенный темно-синий оттенок. Верный признак наступления сумерек. — Чего от добра добра искать? Ну отмашем мы еще километра три, что это изменит?