Колесники

— Я все понял, Джонас, у твоего Галилея явно был бзик, касающийся Юпитеровых лун и хронометров. Признавайся, для чего ты затеял этот словесный поток, в котором мы едва не утонули?

— Фу на вас, шеф! Во-первых, вы узнали про то, как в старину определяли время по горящей свече, во-вторых, прониклись гармонией небесных сфер… Правда, все это действительно фон, а главное то, что идеи Галилея применимы для навигации и по сей день. В его времена торговля зависела от судоходства, моряки испытывали серьезные трудности с определением местонахождения, ведь тогда вокруг Земли еще не кружились навигационные подсказчики. Узнать долготу было намного сложнее, чем широту: для последней следовало всего лишь измерить наклон Солнца в полдень или Полярной звезды — в полночь. А вот для нахождения долготы требовались точные часы. Пятнадцать градусов к востоку — и Солнце встает на час позднее.

— Следовательно, маятниковые часы Галилея решили проблему?

— Нет, для этого они были недостаточно точны. Вместо них гениальный астроном нашел гигантские часы на небе.

— Понимаю, «козмические звезды».

— Верно. Что вы увидите в телескоп на Юпитере, зависит от места на Земле, где установлен ваш телескоп. Спутники обегают гигантскую планету достаточно быстро, и их орбиты пересекают друг друга или диск планеты практически каждый день. Вот Галилео и составил подробные таблицы элементов спутниковых орбит, чтобы определять местное время. Он высоко оценил свою работу и в 1616 году решил познакомить с ней испанского короля Филиппа Третьего, но тот настолько погряз в интригах мадридского двора, что не обратил на предложение никакого внимания. Итальянец пытался продать ему идею в течение шестнадцати лет, однако…

Когда дело касалось маркетинга, Кэшью не могла остаться в стороне.

— Если наживку не заглотили, не следует закидывать ее снова. Что, этого принципа Галилео не знал?

— Жизнь в те времена текла очень медленно, Кэш.

К разговору подключился еще один специалист маркетинга, Бейли:

— Он должен был закинуть свою наживку в другом месте.

— Через два десятка лет он предложил идею голландцам.

— Ух ты! — воскликнула женщина. — Ну и резво же Галилей перестроился!

— Голландцы наградили его золотой цепью за заслуги и, по всей видимости, намеревались отправить посланцев в Италию для закупки таблиц, но об этом пронюхал Папа, так что разворотливым ребятам пришлось отказаться от перспективной затеи. А вот бедняга Галилей с месяц просидел в застенке, обсуждая с верховным иерархом католичества щекотливый вопрос, что вокруг чего вертится: Земля вокруг Солнца или наоборот. Голландцы набрались мужества и попытались вытащить ученого, однако Галилей к тому времени уже отрекся от своих убеждений.

— Сия душещипательная история, — сказал Бейли, — наиболее неподходящая для ВидиВи из всех, какие я когда-либо слышал. Джонас, ты — гений, но из тех, кто помирает в нищете где-нибудь на чердаке.

Джонас пожал плечами:

— Я уже говорил, это лишь присказка. Дальше все будет как в сказке, уж вы мне поверьте.

Бейли плеснул себе в стакан на два пальца. Джонас, несомненно, парень толковый, беда лишь в том, что для разогрева ему требуется уйма времени.

— Итак, дальше. Ту же идею взял на вооружение другой итальянец, Джиан Доменико Кассини.

— Ух ты! Величайший знаток женщин!

— Вы спутали, шеф. Величайшего знатока звали Казановой.

— Послушай, не пора ли нам прерваться на пару минут? Джонас ничем не проявил недовольства, но постарался настроить начальника не на выпивку, а на дальнейшую работу:

— Не забывайте, босс, оба итальянца были учеными!

— Мы-то не ученые! — возразил Бейли.

— Кассини совершил множество открытий, составил новые таблицы, возобновил исследования спутников Юпитера, наблюдал кольца Сатурна. В те годы многие обыватели покупали телескопы, чтобы поглазеть на ночное небо вооруженным взглядом.

Бейли заинтересовался бы рассказом, если бы Джонас объяснил еще, как восстановить падающие дивиденды!.. Он снова налил и галантно предложил сделать то же самое Кэшью.

— И купленные ими телескопы стали хорошим вложением средств? — спросила она.

— В какой-то мере. Используя тогдашнее оборудование, нельзя было наблюдать спутники Юпитера с плывущего корабля. Только представьте себе телескоп на палубе старинного парусника, да еще во время качки! А вот на суше эти оптические приборы проявили себя с самой лучшей стороны. Уже в 70-х годах XVII века спутники Юпитера вовсю использовались для определения долготы. Кассини даже составил подробную карту окрестностей планеты Голиафа и назвал свое детище планисферой. Оно представляло собой полотнище в двадцать четыре фута по диагонали и располагалось на четвертом этаже Западной башни Парижской обсерватории. Французский король Людовик Четырнадцатый не только любил рассматривать планисферу сам, но и заставлял разделять свое увлечение придворных.

— Чудо что за видеоряд, черт побери! — выпрямился Бейли в кресле. — На объемный экран так и просится великолепие Короля-Солнца, когда роскошные экипажи королевского кортежа въезжа…

— Бросьте, босс! Нам никогда не получить лицензию на использование лошадей в качестве тягловых животных, Исторический канал выбрал всю квоту!

— Благодарю за поддержку, Кэшью, — съязвил Кемп. — Тем не менее, я продолжу. Король Франции был настолько очарован детищем астронома, что не жалел денег на астрономию. И вот в 1682 году…

— Ради Бога, — простонал Бейли, — короче! В чем суть твоей задумки?

Джонас понял, что пора сворачивать экскурс в прошлое, иначе босс взорвется.

— Суть в том, что мы воссоздадим историческую экспедицию 1682 года, когда двое инженеров Людовика — Варин и де Хайес — начали путешествие в Гори и завершили оное на Мартинике.

— Как?

— На фрегате, через Атлантику, с востока на запад, заполняя навигационную брешь — долготу до Нового Света.

— До Нового Света?

— До него до самого. Точнее, до Проклятых Кариб — аванпоста американского континента. Благодаря Барину и де Хайесу люди узнали, в каком месте земного шара расположены эти острова.