Страница 71 из 96
Притом был еще один существенный недостаток. Чтобы таскать такую тяжесть, наш «максим» стоял на колесном станке. Во всех остальных странах мира станковые пулеметы использовали треножные станки. Удобством перевозки ограничивались преимущества колесного станка. Первым недостатком была трудность перенесения огня на цели, расположенные далеко друг от друга. Но это пол беды. Главной бедой была невозможность стрелять по самолетам. Для «максима» тоже был создан треножный станок, но попробуйте потаскать тело пулемета весом более 20 кг. Поэтому катали красноармейцы свои «максимы» на колесиках, словно теперь дачники тележки с рассадой. А при авианалете лучше бросить и в канаву спрятаться. Такое было нетерпимо для самой передовой армии мира. А кому же приказывать создать новый пулемет если не лучшему пулеметному конструктору. И в сентябре 1939 г. новый пулемет был принят на вооружение под обозначением ДС‑39 (Дегтярева Станковый).
Казалось бы все хорошо. Весит пулемет со станком 42 кг. Треножный станок позволяет вести огонь по самолетам. Даже для стрельбы по самолетам предусмотрен удвоенный темп стрельбы, чего нет у немцев. У немцев пулемет делает 800 выст/мин, что для стрельбы по пехоте, многовато, а по самолетам — маловато. У нашего 600 и 1200 выст/мин. В самый раз. Ну а как производство?
«Развертывание валового производства пулеметов ДС было проведено в короткие сроки, и в июне 1940 г. на Тульском оружейном заводе началось их изготовление. В начале октября 1940 г. завод посетили нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и нарком вооружения Б. Л. Baнников, интересовавшиеся организацией выпуска нового пулемета. В результате энергичных мер уже в 1940 г, производство пулеметов ДС значительно превзошло выпуск пулеметов Максима» [2, с.184–185].
Итак, Болотин сообщает, что руководство, в том числе и нарком вооружения Ванников интересуется выпуском нового пулемета. Ну что же, вернемся к воспоминаниям Ванникова.
«В конечном счете положение было выправлено. Правда, для этого потребовались дорогостоящие мероприятия и довольно длительное время, но зато в последующие годы не было претензий ни к материальной части пулемета Максима, ни к станку конструкции Соколова.
Военные были ими довольны. Целесообразность дальнейшего производства станкового пулемета Максима не была поставлена под сомнение и в связи с тем. что на вооружение приняли ручной пулемет и пистолет–пулемет.
Поэтому неожиданным было внесенное военными и обсуждавшееся в 1939–1940 годах, в период максимального развертывания производства оружия, предложение сократить заказ на пулеметы Максима. При этом ссылались на их несоответствие новым армейским требованиям и указывали на давно известные недостатки — большой вес материальной части пулемета и станка, неудобства водяного охлаждения, нестабильность холщовой ленты и проч.
Как показали последующие события, такая постановка вопроса была ошибочной. Неправы были не только военные, но и наркомат вооружения и я, как нарком. Мы не только не выступили против вышеупомянутого предложения, но и согласились с тем, что, мол, достаточно иметь ручные пулеметы того же калибра 7,62 миллиметра. Таким образом, в 1940 году выпуск станковых пулеметов Максима практически был прекращен, а созданные для их производства мощности переведены главным образом на изготовление запасных частей и проведение заводского ремонта.
Не прошло и года, как ошибка стала очевидной. С первых же. дней Великой Отечественной войны станковые пулеметы понадобились в больших количествах, как важное и необходимое для армии оружие. Но обстановка вынудила эвакуировать на восток в числе других и завод, ранее изготовлявший станковые пулеметы. Требование возобновить их выпуск поставило вооруженцев в затруднительное положение. Лишь благодаря энергии и опыту вновь назначенного тогда наркома вооружения Д. Ф. Устинова, лично руководившего восстановлением производства станковых пулеметов, эту задачу сумели выполнить, перебросив необходимое оборудование и полуфабрикаты на другой завод в глубоком тылу. Туда же специальным поездом выехали рабочие и инженеры — специалисты пулеметного производства. В результате удалось, хотя и с некоторым опозданием, исправить серьезную ошибку, допущенную в этом отношении перед войной» [Ванников, 3 № 2, с.143].
Вот тебе раз. Ни слова, ни полслова, ни малейшего намека на то, что вместо «максима» стали производить станковый пулемет нового типа. Просто так взяли и прекратили, а потом взяли и возобновили. Неужели Ванников не знает, что производит его родной наркомат? Но ведь, он в октябре 1940 г. вместе с Тимошенко посещал Тульский завод, неужели не заметил, что там делают? Только запчасти для «максима» и увидал. Может Ванников держит в секрете наличие нового пулемета? От кого? От послевоенных читателей? Может, как то себя хочет выгородить? Нет. Занимается самокритикой, признает ошибку: согласился он, понимаешь, иметь только ручные пулеметы. Может, запамятовал просто? Странный провал в памяти, тем более что про остальные виды вооружения, да и про тот же «максим» распространяется весьма подробно.
Ну а что же в войсках? Никому не надо особо долго рыться, чтобы найти «максимы». Они всюду и везде. Фотографий, кинохроники, воспоминаний тьма. Прямо наугад открываем 4‑й том ИВМВ и видим «максимы» на вклейках к стр.64 и 304. Я давал запрос на Военно–истрический форум РЖ: кто в кинохронике, на фотографиях или воспоминаниях видел ДС‑39 в действии на фронте. Пока откликнулся один Алексей Исаев. Приведены три факта. Первый из воспоминаний участника войны, там 3 пулемета ДС в одной из рот. Второй на параде. Парад и война это немного разное, об участии в параде я никогда не сомневался, и не факт, что с парада пулемет пошел на фронт, а не в музей. Третий финская кинохроника с полигона. Один пулемет имеется в музее обороны Москвы, другой в краеведческом музее г. Вязьма. Прямо скажем, не густо.
Порядок укомплектования частей новой техникой определялся директивой Генерального Штаба РККА от 10 января 1941 г. В части стрелкового оружия четко расписана очередность получения самозарядных винтовок, карабинов, пистолетов–пулеметов, счетверенных зенитных установок и крупнокалиберных пулеметов [5, с.35–36]. А вот пулеметы нового типа в данной директиве почему–то отсутствуют.
Может, их было мало? По данным Болотина перед войной выпущено 10345 ДС‑39. Много это или мало?
Главной ударной силой РККА были мехкорпуса. Они в первой очереди на получение самозарядных винтовок, пистолетов–пулеметов и крупнокалиберных пулеметов. Прикинем потребности мехкорпусов в станковых пулеметах. По штату танковой дивизии полагалось 35, а моторизованной 80 станковых пулеметов. Таким образом, для полного укомплектования всех их по штату потребовалось бы 4615 пулеметов, меньше половины от общего количества. Танков нового типа мехкорпусам не хватало, а пулеметов нового типа хватило бы и половины. Так что, как мы видим, станковых пулеметов нового типа не так уж мало. Так почему же так непропорционально мало свидетельств, фотографий и хроники? Почему в воспоминаниях сетуют на нехватку танков и самолетов нового типа, на нехватку, а то и на отсутствие минометов и автоматов, но никто и никогда не посетовал на нехватку пулеметов нового типа? Может потому, что не знают что это такое?
Как бы там ни было, но как только началась война, производство нового пулемета, если оно велось, тут же прекратилось. В чем дело?