Страница 90 из 119
— Поверил книгам, балда! — рявкнула Кали, прочитав это послание вслух, — ибо, как она выразилась:
— Лишних все равно расстреляем.
— Тогда я пойду, что ли? — спросил Эспи.
— Куда?
— Так туда, — он махнул в сторону города. — Здесь, как я понял, уже больше никого нет, а значит: что тогда мне здесь делать? Ответ: пойду на Вы.
— Что значит На Вы? — не поняла Кали. — Бросать капусту в голову закованного в деревянный щит Троцкого?
— Наоборот.
— Что значит: Наоборот-т? — спросил Дэн.
— А что еще это может значит, как не трахнуть этого козла Амера не спереди: бананом в рот, а сзади, как последнего скота.
— Я ничего не имею против его амеровской идеологии, но этот идол должен понять и запомнить навсегда, что я первый, а он только второй.
— Козел? — решил пошутить Дэн.
— Да, но лучше сказать: это он козел мендоса, а я киннер. Сражусь с ним на арене всенародно, на деревянных копьях. И знаете почему? У лошадей нет рогов.
— А что у них есть? Мечи?
— Да, меч. — И действительно, Эспи вынул из плаща меч, но не широкий, длинный и тяжелый, как у рыцаря, а японский, практически меч Хаттори Ханзо.
— Ты! — даже не рявкнула уже, а тявкнула Кали, — из прошлого, этот, как его: мечетаскатель?
— Меченосец.
Кали не стала просить Дэна принять участие в поединке — хотя и взглянула на него так это, нейтрально, что могло в принципе значить:
— Если что, давай! — но ненавязчиво. — Ибо:
— Я не дам ему победить. Два раза Эспи выбил меч у Кали, а на третий, к ужасу Дэна, она отрубила ему голову.
— Это конец? — наконец спросил Дэн.
— У тебя есть сигара? Дай мне. — Она приняла, раскуренную Дэном кубинскую длинную, затянулась три раза, и вымолвила: — Щас посмотрим. Потом она оглянулась и сказала:
— Нет, — ибо. Ибо, ибо тело Эспи испарилось.
— Это значит он не умер.
— Да, но: не весь. Это значит, здесь он больше не появится, а Царицыне опять оживет.
— Неужели на Земле возможны такие метаморфозы? — удивился Дэн. — Я думал это бывает только в сказках, или на Альфе Центавре. Да и то не на каждой.
— На Сириусе точно бывает.
— Да-а, сейчас бы на Сириус! Что-то мне становится здесь тошно.
Глава 51 Камергершу взяли в плен и выставили на стене крепости.
— Как? — только и спросил Врангель, когда ему доложили об этом инциденте.
— Амер-Нази держал сзади, а Лева Задов ударил вашу леди большим кулаком в живот.
— Потом?
— Потом Мишка Япончик, поняв, что его могут заподозрить в нелояльности, нанес ей удар в грудь: ногой в прыжке.
— Амер только держал ее сзади под руки?
— Сначала да, но потом вообще хотел задушить.
— За что?
— Она сказала, что любила царя. Не то что любила, а так и выразилась:
— Обожаю некоторых иво офисеров.
— Что в них было хорошего? — спросил миролюбиво Амер-Нази, в простонародии просто: Тро-Троцкий.
— Они были беркерсиерами, — ответил гонец, — сказала она. Ну, и он начал следующий свой вопрос с жестов.
— А именно.
— Этот гад начал ее душить, и даже не спереди, а сзади, как урюк.
— Кто такой урюк? — не понял Врангель.
— Это такой специальный вампир, нападающий только сзади. Хотя обычно они делают наоборот: сначала в лицо пугают своим окровавленным видом.
— Не знал.
— Я тоже это впервые увидел.
— Ты там был?!
— А что здесь удивительного?
— Почему не помог ей?
— Почему не помог ей? — повторил парень.
— Не знаешь? За не знаешь у нас знаешь, что бывает? — спросил Вра.
— Нет, я знаю.
— Тогда отвечай, почему ты предал свою родину?
— Так я эта, не Ино, а простой Котовский.
— Ко-Котовский?! — очень не понял Вра. — Зачем ты сюда приехал?
Ибо я тебя назад не выпущу.
— И не надо, и знаете почему? У меня появилась мечта-идея: улететь отседа на мою любимую Альфу с ее тоже любимой Центаврой.
Возьмите меня с собой, пожалуйста.
— Мы никуда не полетим.
— Мы никуда не полетим, — повторил Котовский для более полной информации своего запылившего в последнем бою сознания. — Я не понял, зачем вы тогда сюда прилетали? Чтобы умереть в бою?
— Мы победим.
— Это вряд ли. И знаете почему? Земля будет на нашей стороне.
— Не думаю, ибо вы тоже не здесь родились.
— Это только гипотеза.
— Нет, уже нет, мы привезли с собой доказательство, что вы вообще прибыли сюда из Млечного Пути.
— Интересно узнать, что это такое?
— Нет, я вам не скажу.
— Почему?
— Потому что вы побочный сын Геракла, внебрачного сына Геры.
Точнее, наоборот:
— Зевса.
— Я не понимаю, в чем да, и в чем нет? — сказал Котовский.
— Мы родились в Центре, а вы в Рукавах Млечного Пути, поэтому мы настоящие дети Земли, а вы тоже ее дети, но только внебрачные.
— Это кто придумал, ученые на Альфе Центавре? И знаете почему?
Такое деление на Центр Млечного Пути и его Рукава неверно, потому что уйти из Центра можно только через Рукава. Другое дело, если вы вышли из левого, а мы из:
— Правого.
— Вот и видно, мил человек, что ты нэмэ-неместный.
— Да, может быть, но у нас связь по системе Сигма, а она крепче вашей.
— А у нас, какая, я не знаю? — спросил Врангель.
— Альфа, естественно.
— Понятно-о, — Врангель приказал пока не расстреливать гонца, и даже забыл спросить, как этот гонец оказался на стене Царицына, где Амерназовцы издевались над его королевой. Как говорится:
— Теперь он окончательно поверил, что это она.
У Врангеля была всего одна дивизия, но он все равно решил придумать ей название.
— Зачем? — спросил? кто еще был там, кроме Котовского?
— Так будет лучше.
— Не понимаю, чем это лучше? Чем больше — тем веселей, что ли? По этой системе вы считаете? Врангель осмотрелся и понял, что разговаривает не сам собой.
Тогда с кем, если предположить, что рядом нет никого невидимого, а видимого и так ясно, что нет.
— Кам хирэ, плииз, — позвал он Котовского.
— Да, сэр, это еще не на расстрел?
— Мы не расстреливаем офицеров.
— Я не офицер.
— Я как раз и хочу вас посвятить в это звание.
— Я не хочу.
— Почему?
— А смысл?
— Если я буду офицером меня расстреляют не здесь, а в Царицыне.
— Тем не менее обращаться к вам за советом, как к простому козлу я не могу.
— Хорошо, назначьте подпоручиком.
— Поручиком.
— Тогда могу не пройти фейсконтроль на воротах Трои.
— Не думаю, что вы войдете туда, вас убьют на подступах.
— Все равно: я хочу умереть подпоручиком, как максимум. И знаете почему? У меня, как у Джеймса Кука все равно не хватит воображения на звание выше капитана. И так как я не хочу в этом убеждаться полностью, то лучше останусь в надежде, так как подпоручик выше всех, кто идет в атаку, так сказать: баш на баш.
— Вам бы не дивизией командовать, а диссертации писать.
— Это верно, тогда бы я понял, написав пару-тройку диссертаций, что никто ничего не знает, а значит и я, как Сократ:
— Знаю больше самого себя. А теперь посвящайте. Этот парень, прочитав на привале Дартаньяна Александра Дюма Старшего, подумал, что и над ним, как над Миледи, будут ломать шпагу, в том смысле, что:
— Надо сначала убить прошлое, и только тогда леди станет из проститутки благородной, а простой хозяйственник — рыцарем.
— Даже Вальтер Скотт не додумался бы до такой интерпретации ситуации, в которой Айвенго не смог при всем его единодушном желании жениться на еврейке, ибо не мог, как и Пушкин понять, что ее отец — хозяйственник сможет когда-нибудь стать графом, даже Монте-Кристо. И она из-за этого бросилась вниз с гигантской башни, как голубь мира, но без крыльев.
— Рипит ит, плииз, — ибо я ничего не понял.
— Она поняла, что Айвенго, да, рыцарь, но ненастоящий. Ибо, ибо:
— Не может изменить прошлого. Придя к консенсусу Котовский взял дивизию и пошел на Царицын. Уже полез на стены, когда появился Дроздовский, а с ним — и это уже не парадоксально — Василий. Поняв, что сражаться и в авангарде, и в арьергарде ему не удастся Котовский пошел на решительный штурм. И. И встретился на стене с Еленой Прекрасной.