Страница 55 из 119
— Не то, чтобы да, но именно да, потому что я подсознательно слышу ее ругательства, и мне не то, чтобы страшно, но все равно слушать очень неприятно.
— Так может выбросить ее отсюда? Зачем мы ее катаем с собой?
— Да правильно, выброси.
— Конечно, давно бы надо, а если понадобится заложник, мы ее найдем на этом поле и предъявим.
— Поставь на нее маяк, чтобы потом в случае чего не копаться.
— У меня нет маяка.
— Возьми бриллиант и повесь на нее.
— Где?
— Вот тут болтается передо мной на цепи.
— Идея хорошая, но как иво ловить? — не понял помощник. — Ты умеешь?
— Я — нет. А ты?
— Тоже нет.
— Да найдем какого-нибудь Распи-колдуна, найдет, если очень уж надо будет.
— Действительно, а так-то она нам абсолютно не нужна, даже наоборот:
— Ниже нижнего, что значит:
— В минусе от нуля.
Сонька попыталась оторвать крышку от танка, которая была открыта, но держалась всё ещё капитально. Но с дури, как говорится, чего не попробуешь. Но нет, конечно, нет — бесполезно. Она так и сказала:
— Бесполезно. — И добавила: — Неужели нельзя было все сделать съемное? Риторический вопрос, одно слово:
— Немцы.
— Англичане.
— А какая разница? Тоже не лыком шиты — слово на букву х в ослабленной смысле — оторвешь. Впрочем, кто это сказал? И не услышав ответа, добавила:
— Уже сама с собой начинаю разговаривать.
Далее, кто это? Кто? Нет, отсюда не вижу. Придется спуститься пониже, а это знаете, тоже самое, что залезть в собачью конуру, чтобы удостовериться:
— А не живет ли тут с ней кто-нибудь еще? — Ибо:
— Там вони-и! — ни в сказке сказать — ни пером описать, даже помыслить, как бесконечность и то невозможно. А это был… Так… сейчас, сейчас, как сказал Шекспир тем, кто не понял, почему часы в его пьесе не того века, который заявлен. Как будто это соревнования по тяжелой атлетике, где и то заявленный может перезаявиться, если еще не поздно. Но здесь уж хотелось бы узнать точно:
— Что это за гусь? — Скорее всего, белый, ибо что здесь делать зеленому, если он танк в глаза не видел. Логично. И значит это был… Звучит, как прелюдия песня Эдуарда Йодковского:
— Нет, с Сибирью мы не расстанемся — верил в юности сгоряча.
Понятненько. Александр Васильевич по инопланетной кличке Иначе, что значит у них:
— Ученый, — просто испытывал своего нового коня — хотя это и была она — которую прислали из Канады вместе с отрядом канадской кавалерии с условием поделить — если что — золото, которое захватили чехи, и следовательно, подписались:
— Отбить его у них.
Лошадь он сам назвал Монти — от имени какого-то английского полководца, но Дэн, как его авторитетный заместитель посоветовал, как он сказал:
— Что-то более реалистичное.
— Как-то? — спросил Александр.
— Сейчас опять вошла в моду мода давать двойные имена.
— А именно?
— Клара-Цеткин, Роза-Люксембург, Амер-Низа, Вильям-Фрай, Маха-Бхарата, — ну этот уже занят по моим сведения Киннаром.
— Хорошо, — сказал Александр, — пусть будет Мики.
— Почему?! — не понял даже всё понимающий Деникин.
— М — Мэрилин Монро, а К — Кеннеди. Мне сообщили канадцы, что впереди должна быть первая буква имени матери, а в середине отца.
— Стало быть, — констатировал Дэн, — ты считаешь, дорогой друг, что канадцы произошли из США?
— А откуда еще они могли взяться? — вопросом ответил Александр. Может так оно и есть, но человеку со стороны могло показаться, что ребята ведут разговор на языке советского эмигранта Редько, сбежавшего из России за удачно сыгранную роль Вильма Фрая — решил и Там прославиться.
— А именно?
— Эсперанто. — Что можно перевести просто, в том смысле, что для иностранцев:
— Вейной дойёгой бьедете, товай-ищи!
Таким образом, конь — лошадь — споткнулся из-за того, что Александр задал ему неуместный по мнению канадца вопрос, пришедший — как говорил Пушкин в голову, что этого не может быть, так как не может быть:
— Никогда, — о том, как увязать его имя Мики с именем его же возлюбленной Анны Тимировой, которая может обидеться, что буквы из ее имени-отчества и фамилии в том числе, не использовались в создании этого шедевра транскрипции, как:
— Ми-и-и-ки.
— ЭМ-то есть, — резюмировал конь, но дальше вот и споткнулся на букве К. — Хотя вроде чего проще сказать, что она Канадская Принцесса.
— Могут не поверить.
— Да, там, скорее всего так и разговаривают до сих пор на древне-эскимосском, а мы в этом ни бельмеса ни гугу. — Хотя это все те же наши люди только проданные туда Екатериной Второй, как некоторые продают рассаду для помидоров и капусты. И более того, считается что:
— На время, — а они спорят:
— Нет, нет — слово на х в ослабленном значении — вам, навсегда. — Ругаюцца. А собственно, что там хорошего? Лошади вот только. Да и то:
— Еще проверить надо.
p. s. — Пока что командиром Белых был Дэн, а не Александр Ко.
— Могу я вам помочь? — спросил Александр.
— Хорошо бы сначала представиться, — ответила Сонька.
— Зачем?
— Вдруг вы Белый. Я оттуда сбежала.
— Да — я белый офицер.
— Вам не взять меня живьем, поручик.
— Вы думаете, я поручик?
— Подпоручик? Другие по полям не бегают, как молодые зайцы.
— Курить будете?
— Да, но если только это махорка.
— Я курю…
— Английские, — попыталась догадаться она.
— Нет, кубинские сигары. Будете?
— Нет.
— Может быть, хотя бы попробуете курнуть.
Она вдохнула дым сигары, и сказала:
— Мне понравилось, сколько стоят?
— Сто долларов.
— За коробку?
— За штуку.
— Такие деньжищи-и! Где вы их взяли?
— Что значит, где? У всех есть деньги.
— Да, я и забыла уже, вы Белые всегда с баблом, мой же свободный ум уже там, у Зеленых.
— Они называют себя красными.
— Это их личное дело, я люблю зеленый цвет.
— Это цвет знамени Батьки Махно.
— Пойду в его отряд.
— По моим сведениям он уже решил перейти на сторону инопланетян.
— Вот как? Впрочем, тем лучше. Подождите, я что-то запуталась.
— В чем и в чем?
— Разве вы не Ино?
— Ино, но по жребию судьбы вынужден воевать за Зеленых.
— Тогда получается, я бегу к Белым?
— А какая тебе разница, если это Пятая симфония в исполнении Листа?
— Да, но я не совсем люблю всегда играть одна.
— Хотите оркестр?
— Мне бы хватило барабанщика.
— Ну, ОК, давайте вместе двинем на них.
— Давайте. Давайте оторвем у этого танка крышку люка, и под ее прикрытием, как Ахилл приблизимся к ним, чтобы разобраться в рукопашной схватке.
— Думаю, надо выбрать более легкий способ.
— Вы любитель Адиссейский штучек?
— Почему А?
— Пусть будет по-вашему, пусть будет О. Хотя я не уверена, что у древних греков были вообще буквы.
— Что у них было?
— Иероглифы. Или клинопись.
— Сомневаюсь.
— Вы читали хоть когда-нибудь Розеттский Камень?
— Да, я знаю три языка.
— Русский письменный, русский устный, а еще какой? Матерный?
— Нет, русский письменный я не знаю, знаю только древне-русский.
— Ну, хорошо, щас посмотрим. Сможете оторвать эту крышку?
— Лучше поехать на самом танке.
— Да? Вы сможете поднять танк?
— Надо попробовать.
— Вы Геракл?
— Думаю, он был умным человеком. — И он спустился внутрь танка.
— Что там? — крикнула Сонька.
— Керосину мало, — ответил Ко. — Я попробую вылезти из этой ямы, но потом надо где-то достать керосин.
— Я знаю одно место, где стоит цистерна со спиртом. Надо только туда доехать. Если ее еще не выпили, значит дело будет. Заводи.
— Хорошо, но ты подержи пока моего коня.
— Коня? Какого коня? Здесь, кроме меня больше никого нет. Я скорее лошадь, чем конь. Она даже повернулась и посмотрела вокруг себя.