Страница 39 из 119
— Это я еврей! — В том смысле, что точно прилетела с этой Альфы и ее Центавры. И следовательно, логично считать наоборот:
— Инопланетяне в городе, а штурмуют его Зеленые, или если им так нравится, пусть говорят, что они Красные. Она даже, в конце концов согласилась, но тогда Фрай кивнул Нази, чтобы выдвинул решающий аргумент:
— В нашу пользу. — А именно:
— Придется расстаться и с подругой Кали, и с:
— Остальными ее любовниками. Щепка на радостях от своей легендарной победы Давида над Голиафом хотя и забыла, сколько у нее было на счету любовников:
— До этого, — решила не терять то, что было приобретено, скорее всего, с большим трудом, согласилась остаться в городе на правах простой похищенной Варварами Елены. В данном конкретном случае:
— Ан, — или по земному Анна. А со своим Парисом, больше похожим не на Париса, а на простого англичанина Черчилля с приличным животом, личной ванной, коробкой кубинский сигар Фидель, двумя ящиками — не меньше — французского Коньяка Nine и четырьмя — не больше — армянского Двин. Ибо, ибо армянский, как ни странно, стоил дороже, а Чер думал дешевле, и поэтому пил его когда надо и когда не надо.
— Мне нужен один, — сказала, поднявшись к самым в виде ласточкина гнезда, как в Коде Войнича, зубцам крепости Щепка, и добавила: — Второго убейте. Впрочем, впустите обоих, а то я знаю, точнее, просто боюсь, вы убьете как раз не того, кто мне мог бы понравиться.
— Или наоборот, — сказала Ника Ович.
— Да, вот именно, или наоборот, — согласилась похищенная из инопланетян Артистка Щепка. Между прочим, ни Ника Ович, ни Коллонтай не хотели пускать в крепость лишних мужиков, так как у этой крепости под названием Царицын еще не было своего Приама. Да, вот так:
— Многие хотели, но из-за слишком большой конкуренции, пока что это место никому не досталось. Гектором был Пархоменко, который чуть не сбросил со стены за это Котовского. Хотя тот согласен был быть:
— Даже на подмене. Не можешь же ты и днем и ночью их трахать, — Котовский кивнул на Кали и Щепку.
— Нет, а при чем здесь это? — возмутились дамы, и вообще выгнали Кота, как сказала Коллонтай:
— На пыльную и дождливую улицу к привычным к этому инопланетянам. Хотя и задумались:
— Нет, а действительно, одного Гектора нам будет мало.
— Будем делать вылазки и брать в плен заложников, — сказала Ника.
— Да, да, так делали все, кто жил раньше на острове Лесбос. К счастью здесь был Василий Иванович, он обнял свою Кали, и констатировал, что:
— Здесь никаких Лесбосов не будет, будем жить прилично, как все.
— То есть, как очень немногие, — добавила Щепка.
— Вы должны доказать, что способны быть защитниками крепости! — крикнул Василий Иванович, — ибо просто так здесь делать нечего.
— Ты вот так разбирайся с ними, — сказала Кали, а мы пойдем пока в кабак поедим.
— А я?
— Небось, небось, я позже с тобой расплачусь.
— Когда, ночью? Это долго.
— Зайдешь после ужина в подсобку, я там тебя и трахну, — улыбнулась Кали.
— Нет, нет, нет, никаких трахну, ибо, ибо…
— Запиши свою просьбу на бумаге, и подашь мне после обеда.
— Я не умею писать.
— Ну, вот когда научишься, тогда и приходи.
— Нет, я так-то умею.
— Почему сказал, что нэ умеешь?
— Я хотел написать красиво.
— Ладно, сделаю тебе скидку: скажешь просто своими словами, но дрожащим голосом, окей?
— Надо подумать.
— Думай. И они ушли.
— Ну чё стоим? Начали, начали.
— Чё начали, ми не поняли? — сказал Эсти.
— Ты расскажи подробно своими словами, мил человек, о чем нам говорить, — попросил Вара.
— Все просто, дети мои, — сказал Василий Иванович, и закурил трубку. — Пароль?
— Спросите, пожалуйста, поточнее, — крикнул Вара.
— Да, уточните, пожалуйста, что ви имеете в виду пароли или все-таки уже пароли-пе? — высказался Эсти.
— Хотите сыграть в карты? А… это… не лучше ли будет, если вы просто набьете друг другу морду?
— Зачем?
— Будет ясно, кто из вас умеет сражаться, кто так только: погулять вышел. Не бойтесь, я все равно пущу обоих.
— В чем тогда разница? — спросил Эсти.
— Кто победит, того будем кормить, как потенциального бойца, готовящегося на убой.
— А я? — спросил Вара, как будто уже был уверен, что проиграет. — Нет, я просто на всякий случай, ибо даже я могу выиграть, не правда ли, Эст? — и так хлопнул напарника по плечу, что из него пошла пыль и поднялась туча моли.
— Вот из ит? — повторил Василий часто слышимые им слова то от Кали, то от Щепки.
— Дело в том, что мы долго шли по заснеженной холодной тайте, а когда попали сюда, она вылупилась из яиц и появилась, — Эсти показал на вьющуюся на ним мошкару, но с крыльями, как у моли.
— Скорее всего, — резюмировал Василий, — от близости большой реки.
— Здесь есть река?
— Как будто вы не видели.
— Не видели.
— Значит, поздно пришли, уже утекла. Не могу я вас пропустить, друзья, — добавил Василий, — вы драться не можете, и ума мало, не знаете такой простой вещи, что реки:
— Текут долго, — а ведь это элементарно.
— Смилуйся, мил человек, — сказал со слезами на глазах Эст, — мы долго сидели в тюрьме…
— Даже в разных тюрьмах, — вставил и Вар.
— И забыли даже то, что никогда не знали.
— Хорошо, я сейчас спущусь к вам, сыграем в карты. Давай, давай, обрадовались ребята.
— Я сыграю, — сказал Эст, — а ты разведи костер и пожарь мяса на решетке или на вертеле.
— Лучше на вертелах, шашлыки. И знаешь почему?
— Почему?
— Проще.
— Окей, жарь.
— Давай мяса.
— Сейчас мы у него спросим, — Эст кивнул на приближающего Василия Ивановича. А он ответил:
— Надо было сразу сказать. Теперь пусть он, Вара, идет и попросит мяса у заправляющей пока что этим городом Елены Прекрасной.
— Как ее настоящее имя? — спросил Вара.
— Сам узнаешь. Гонец ушел, а Эст предложил:
— В покер?
— В девятку.
— Может, кинем камни? — Эсти подбросил на сгорбленной ладони два кубика — белый и зеленый.
— Зачем?
— Я хочу в покер, недавно научился, мне понравилось.
— Когда недавно, в церковно-приходской школе еще только? Впрочем, давай, попробую проиграть.
— Никогда не проигрывал, что ли?
— Никогда.
— Тогда и я сделаю тебе подарок: сыграем на проигрыш.
— Как это? Значит, играть будем без блефа?
— Да, нельзя бросать карты, если даже у вас меньше, чем у противника, но вы в себе уверены: он бросит.
— Противоречие получается.
— Нет, ибо он в себе не уверен.
— Отлично, давай.
Они играли уже два часа, когда пришел Вара с мясом и большой оплетенной бутылью красного сухого вина.
— Ты че такой? — спросил Эст, разглядывая свои карты, как будто никак не мог сосчитать: скока да скока будет скока.
— Трахнули, наверное, — предположил Василий Иванович.
— Правда, что ли? — молча удивился Эст.
— Не то, чтобы да, но и нет не могу сказать, — Вари развел костер и положил шпаги на бывшие уже тут кирпичи из обтесанных камней. Далее играют, Вари рассказывает, что было в ресторане.
— Ты кто? — спросила Щепка, когда Вара остановился у стены, недалеко от стола, где они что-то ели, как-то:
— Гоголь-Моголь и Цыплята Табака.
— Я пришел за мясом, между прочим.
— За мясом?
— Да.
— Хорошо. Дайте ему мяса. К нему подошла Ника Ович, одетая, как Синий Рыцарь царя Соломона.
Даже томагавк в ее левой руке был синего цвета.
— Чё? — спросила она, и крутнула томагавк пару раз перед лицом Вары. — Где отрубить?
— Себе отруби, я не таких, как ты еще видел.
— Не хочет, — Ника повернулась в сторону обеденного стола.
— Ладно, — сказала Щепка, — дай ему шанс.
— ОК. — Ника разделась и опять оделась, теперь она предстала в белом костюме новичка Дзю До.
— Такого-то Кузьму я и сам возьму, — улыбнулся Вара и тоже разделся.