Искушение

Иногда так хорошо просто Наслаждаться Тишиной.

– Что же мне делать? – спросил Авраам. – Если я расскажу людям всю правду о том, что произошло сегодня, слава о моей глупости понесется далеко за пределы нашего селения.

– Говори, что хочешь. Все равно ты соврешь. Создатель преподал человечеству Урок, который люди все равно не усвоят. Поймут не так, по своей слепоте и глухости Сердца. Создатель спросил у тебя: «Достойна ли тварь, принявшая в жертву единственного сына Любви?«И что Господь не принял такую жертву, показав, как надлежит поступать и детям человеческим. Но ты ничего не понял, решив, что твой род значит очень крут, раз Господь говорил с тобой. И чувство собственной важности, непомерно раздутое у тебя после этой встречи на горе, не позволило понять сей Урок. Просто однажды люди захотят принять в жертву Единственного Сына Самого…

Но я не успел договорить.

Меня потянуло назад, и я проснулся…

Я проснулся утром, сидящим в своем кресле, на том же месте, где я уснул накануне. Я помнил все до мельчайших подробностей, что произошло. Мой разум старался придумать свое объяснение произошедшему и ударился в спекуляции.

Если грибы обладают собственным развитым интеллектом и сознанием, может ли быть, что их чужеродный разум был использован Эволюцией на Земле? И позаимствован для рождения такой разумной формы жизни, как человек? Мне хотелось обсудить это с человеком, который, выслушав мои предположения, не покрутит пальцем у виска.

Такой человек был. Лука был чуть старше меня по возрасту и внешне напоминал знаменитого Феллини, сходства с которым придавали толстые линзы его очков в черной роговой оправе. Добрейший от природы, он имел пытливый ум и зеркальную лысину. Работал Лука программистом и компьютер знал досконально. Впрочем, звали его Серега, а Луку он получил от своей фамилии. Лукьянов. Я набрал его номер.

– Серега, ты дома? Я скоро заеду, надо кое-что обсудить.

– Конечно, заезжай, Сань.

Я не заставил себя долго ждать. Лука встретил меня на пороге квартиры раздухаренным и каким-то просветленным. Я прошел в его комнату, которая являлась одновременно и спальней, и кабинетом, и столовой. Треть всего пространства занимало оборудование его компьютера. Круглосуточно гудя, свистя и шипя, оно имело от Луки свою, отдельную жизнь. Периодически загорался огромный монитор, очевидно, выводя какую-то нужную Луке информацию. В углу, под потолком, висел маленький телевизор, хотя изображение с него лишь дублировало происходящее на мониторе. Две тяжелые деревянные колонки, через которые шел звук с компа, завершали картину и заменяли стол.

Комнатка была крошечная, поэтому сидеть можно там было лишь одному гостю, на рядом стоящем диване, где Лука обычно и спал. Пройдя, я увидел, что Лука был не один. На диване сидела дивной красоты девушка. Стройная, с длинными ногами и белыми прямыми волосами, она скромно, очаровательно улыбалась. Но что это была за улыбка!

Взглядом художника я сразу сопоставил ее с улыбкой Моны Лизы с бессмертного шедевра Да Винчи.

– Знакомьтесь, это Джоконда, а это Саня…, – представил нас друг другу Лука.

Вежливо улыбаясь, девушка кивнула мне в знак приветствия, отчего ее улыбка мне показалась еще прекрасней.

«Ну, наконец, Сереге повезло», – подумал я.

Все дело в том, что ему в жизни с девушками не везло. Разбив пятый десяток, он оставался вечным холостяком.

Дело в том, что Луке с девушками не везло. Разбив пятый десяток, он всегда оставался холостяком. Но сожалел Лука об этом лишь изредка, ведь на жестких дисках его компьютера хранились терабайты порнороликов с женщинами всех времен и эпох. Самым же ценным из экспонатов его коллекции были немые, но уже цветные порнофильмы из личной коллекции Адольфа Гитлера.

«Вот ролик, где фюрер с Евой Браун, вот, где Ева одна на берегу моря…», – любил похвастать Лука при возможности.

Очевидно, виртуальные порнозвезды с лихвой заменяли недостаток живых женщин в жизни Луки. А тут, на тебе, девушка в гостях да еще с улыбкой Моны Лизы.

Я с любопытством смотрел на нее, не отводя взгляда от ее таинственной улыбки.

Девушка надела наушники. Нити проводов потянулись к компьютеру. Присесть мне было негде, и мы с Лукой вышли на кухню. Я решил там изложить свои догадки по поводу разумности грибов.

– Серега! Срочно нужна обезьяна! – начал, было, я.

Но Лука замахал на меня руками, поднес палец к губам и выглянул в коридор, проверяя, не подслушивают ли нас.

Вернувшись, он сказал:

– Так-то, Сань, не вопрос. Но я сам с ней только недавно познакомился…

– Серега, ты не понял, – перебил его я.

– Кажется, я нашел недостающее звено в теории Дарвина. С ним все встает на свои места. Представь, что Древо Познания Добра и Зла существует! Я нашел его! Только растет это Древо вниз кроной, раскинув свои ветви в земле. На поверхность выходят лишь его плоды: грибные тела, грибы. Само же Древо является грибницей, живым, разумным организмом, обладающим собственным интеллектом. Я тут подумал, что если первая Ева была женской особью обезьяны, она съела эти грибы лишь потому, что искала пищу. Грибы начали создавать обучающие образы, Ева накормили ими самца, назовем его Адамом. Они ели, учились. Вскоре грибы научили их задаткам речи. И так животные, которые управлялись до этого лишь инстинктами, начали обретать разумность. Те же племена, у кого возможности есть грибы не было, так и остались обезьянами по сей день.

Лука сидел за столом, погруженный в глубокие раздумья. Затем снял очки и начал их протирать тряпкой со стола, которая заменяла ему полотенце.

– Это Нобелевской премией пахнет, Сань! – воскликнул он.

– Так вот, Серег, я вот к чему веду-то. Если взять сейчас обезьяну и кормить ее грибами, как думаешь, совершит она эволюционный скачок?

– Бозон Хиггса, Сань, нам найти в пустом холодильнике не светит, думаю, мы сможем развить и подтвердить эту на первый взгляд безумную теорию. Ведь Бог запретил им есть плоды с этого Древа, они ослушались, и теперь грибы правят Миром… интересно…

– Вся сложность, Серег, в том, чтоб создать для чистоты эксперимента все необходимые условия. Другими словами, чтоб обезьянке самой приходилось добывать пищу, обустраивать жилище…

– Ну, с этим, Сань, проблем то не возникнет, думаю. Я сейчас без работы, временно, мне и самому кушать хотца…

Лука снова провалился в свои мысли.

– Серег, я гляжу, ты не один, давай позже словимся, не хочу вам мешать.

– Да, Сань, давай, нужно будет сначала на себе проверить эти чудо-грибы.

И он отправился к своей Джоконде.

Я обулся и зашел в его комнату попрощаться. Девушка сидела на том же месте, таинственно улыбаясь.

«Восхитительно», – подумал я про ее улыбку.

– Ладно, Серег, я пойду. Так что насчет мартышки?

Услышав мой вопрос, девушка заметно оживилась, ее глаза засверкали и… она широко улыбнулась. Я, как стоял, так и замер на месте, как вкопанный. У нее не было зубов.

– Так вас будет двое, мальсики?

Луку это ничуть не смутило, меня же и след уже простыл.

Лука, старый прохиндей! Я выбежал к лифту, не в силах удержаться от хохота.

Старый извращенец, мальсик нашелся, в лысине вечность отражается, а все туда же… Я выбежал из дома Луки, с больным от смеха животом.

В приподнятом настроении я отправился домой.

Сев на попутную маршрутку, пробрался на заднее сиденье к окну. Город, словно муравейник в час пик, не оставлял никаких шансов добраться до дома быстро и без пробок, зато у меня появилось время, чтоб обдумать все детали произошедшего со мной за последние дни. Встреча с беззубой Джокондой при глубоком рассмотрении приобретала философский оттенок.

Красавица и Чудовище гармонично сочетались в этой одной девушке. Я пытался изречь это в какой-нибудь мудрости, но получалось плохо.

«Красота и Безобразие в жизни, порой живут по соседству».

Но, едва я вспоминал бессмертное творение Леонардо, как возникало что-то вроде «Если прикрыть Безобразие, возможно, родится Красота».