Страница 41 из 123
О ’ Н а с к а. Сию минуту, лейтенант.
3.19.26.
Делани …Ясно. Как вас зовут?
Финили. Лейтенант Джон К. Финили, сэр.
Делани. Итак, лейтенант Финили, повторяю то, что от вас услышал. Если в чем-то ошибусь, поправьте, когда я закончу. Понятно?
Финили. Да, сэр.
Делани. У вас есть основания полагать, что в доме 535 по Восточной Семьдесят третьей улице происходит грабеж или вооруженный грабеж со взломом. По крайней мере, пятеро в масках выносили из дома вещи и грузили в фургон у служебного входа. Сейчас в районе находятся четыре патрульные машины из сектора Г. Одна блокирует Семьдесят третью улицу возле Ист-энд-авеню, вторая — у Йорк-авеню. Две машины (по двое полицейских в каждой) расположились на Семьдесят четвертой улице, патрульные ведут наблюдение за задней частью дома 535. Дежурный сержант местного участка посадил двух своих человек у телефона ожидать инструкций. По тревоге поднят отряд особого назначения в количестве двадцати человек и выехал в автобусе. Им приказано остановиться на Семьдесят второй улице и ждать дальнейших приказаний. Инспектор Абрахам — сон поставлен в известность и направляется на место предполагаемого преступления. До того как прибудет инспектор, я принимаю на себя командование силами, имеющимися в моем распоряжении. Я с моими людьми проникаю в дом, принимаю все меры по обеспечению безопасности лиц, не причастных к преступлению, захватываю преступников и забираю у них похищенные ценности. Все правильно?
Финили. Абсолютно. До мелочей, сэр.
Делани. Наш разговор записывается на магнитофон?
Финили. Да, сэр.
Делани. Капитан Эдвард Делани заканчивает разговор. Я начинаю операцию: вывожу имеющиеся в моем распоряжении силы на место предполагаемого преступления.
(Пауза в 6 секунд.)
Финили. Боже праведный. Просто не верится. Я слышал это своими собственными ушами, но все равно не верю. Ты слышал, сержант?
О’Наска. Да, сэр.
Финили. Мне рассказывали разные истории про этого парня, но я им не верил.
О’Наска. Это все правда, сэр. У него больше наград, чем у меня похмелий.
Финили. Все равно не верю. Таких людей не бывает.
О’Наска. То же самое говорит мой брат.
69
Стенограмма магнитофонной записи BYDA-146- 121-АТ от 11 сентября 1968 года в больнице Пресвятой девы (Нью-Йорк). Свидетель Джордж Бингем-старший, проживающий по адресу: Восточная Семьдесят третья улица, дом 535, квартира 5-а, Нью-Йорк.
Ведущий допрос. Рад видеть вас в лучшем состоянии, мистер Бингем. Как вы себя чувствуете?
Бингем. Гораздо лучше. Опухоль спала, а сегодня утром я получил обнадеживающие новости. Врачи уверяют меня, что правый глаз будет видеть. Они говорят, что, конечно, острота зрения понизится, но я им буду видеть.
Ведущий допрос. Приятно это слышать. Очень приятно. Могу понять ваши чувства.
Бингем. Да, собственно…
Ведущий допрос. Мистер Бингем, в ваших предыдущих показаниях есть кое-что, нуждающееся в уточнении. Если вы готовы…
Бингем. Да, я вполне готов. Я даже рад, что вы пришли. А то все лежу и лежу…
Ведущий допрос. Могу себе представить. Мы хотели бы еще раз услышать о том, что происходило примерно в половине четвертого утра 1 сентября. Согласно вашим прежним показаниям, в это время вы находились в квартире 4–6 с другими жильцами и швейцаром под присмотром человека, который ранее, в вашей квартире, ударил вас в лицо, а потом избил ногами. Этот человек был вооружен. Так?
Бингем. Так.
Вопрос. Вы разбираетесь в личном оружии, мистер Бингем?
Бингем. Немного. Я был в Корее морским пехотинцем.
Вопрос. Вы могли бы опознать оружие того человека?
Бингем. Мне показалось, что это был пистолет кольт, сорок пятого калибра; образца 1917 года.
Вопрос. Вы уверены?
Бингем. Вполне. Сам стрелял из такого.
Вопрос. В каком состоянии вы были тогда — в три часа первого сентября?
Бингем. Вы хотите спросить — был ли я в ясном сознании?
Ведущий допрос. Ну, в общем, да…
Бингем. Не совсем. Глаз болел — и очень сильно, и еще пульсировала боль в том месте, куда он ударил меня ногой. Меня уложили на кушетку в гостиной миссис Хатвей. Викторианская кушетка красного бархата. Жена прикладывала к глазу холодное полотенце. Помогал мне и доктор Рубиков — у него приемная на первом этаже. Тогда я плохо воспринимал, что творилось вокруг. Думаю, у меня было что-то вроде шока. Впервые в жизни меня избили. Впервые я стал жертвой такого нападения. Вы меня понимаете?
Ведущий допрос. Вполне, мистер Бингем.
Бингем. То, что совершенно незнакомый мне человек ударил меня, нанес мне травму, а потом стал избивать ногами… По правде сказать, мне было стыдно. Может, это и неожиданная реакция, но мне было стыдно.
Ведущий допрос. Вам было стыдно?
Бингем. Да, у меня было именно это чувство.
Вопрос. Но с какой стати и чего вам было стыдиться? Вы сделали все, что могли — и кстати, сделали куда больше, чем кто-либо из остальных жильцов. Вы мгновенно отреагировали на вторжение. Вы пытались защитить ваших близких. У вас нет оснований стыдиться.
Бингем. Но я ничего не мог с собой поделать. Возможно, это потому, что человек с пистолетом обращался со мной и со всеми остальными с таким наглым презрением. Как он размахивал пистолетом. Как он ржал. Он получал от этого большое удовольствие. Он толкался. Когда ему нужно было, чтобы швейцар отошел от окна, он не попросил его отойти, он просто отшвырнул его так, что бедняга Тим О’Лири упал. А этот человек заржал. Я боялся его. Может быть, потому мне и было так стыдно.
Ведущий допрос. Этот человек угрожал вам заряженным пистолетом. У вас были все основания бояться.
Бингем. Не знаю… Я воевала Корее. Бывал в боях. Мне и там бывало страшно, но не стыдно. Трудно объяснить разницу, но она есть. Я знал, что этот человек ненормален, злобен и очень опасен.
Ведущий допрос. Ладно, давайте двинемся дальше. Вы говорили, что в половине четвертого или чуть позже появились четверо остальных грабителей и вас перевели в квартиру 4–6 напротив.
Бингем. Верно. Я мог идти с помощью жены и доктора Рубикова. Нас вывели из квартиры 4-а и ввели в квартиру 4–6.
Ведущий допрос. Они сообщили вам, почему это делают?
Бингем. Нет. Тот, кто выглядел главным, просто вошел и сказал: «Все в квартиру напротив. Быстро!» — или что-то в этом роде.
Вопрос. Он велел поторапливаться?
Бингем. Да. Возможно, я что-то присочиняю — я еще был плох, — но мне показалось, что они заволновались. Они даже стали нас подталкивать. Они явно заспешили. Когда они впервые появились в моей квартире, то выглядели более уверенными. Теперь же они торопились, толкали нас…
Вопрос. В чем, по-вашему, было дело?
Бингем. Думаю, что они чего-то опасались, хотели побыстрее закончить и уйти. Так мне, во всяком случае, показалось.
Вопрос. Вам показалось, что они напуганы? Вам от этого не стало легче?
Бингем. Нет, мне по-прежнему было очень стыдно.
70
Отрывки из окончательного отчета капитана Эдварда Делани. Этот документ стал своего рода классикой и был перепечатан полицейскими журналами семи стран, в том числе и в России. В архивах он значится под номером NYPD-EXD-1-9-1968.
Примерно в 3.24 я прибыл на угол Восточной Семьдесят третьей и Йорк-авеню. Я приехал из Двести пятьдесят первого участка. Моим шофером был полицейский Алоизий Макклер. Я сразу заметил патрульную машину, поставленную поперек Семьдесят третьей улицы, — как я понял, чтобы блокировать проезд. Однако поставлена она была неудачно. Это была машина Г-24. Сообщив, кто я такой, я попросил поставить машину чуть дальше, там, где по обе стороны улицы были Припаркованы частные автомобили. Это позволяло полностью отрезать этот конец улицы.
На северо-западном углу Восточной Семьдесят третьей и Йорк-авеню есть телефон-автомат. Я обнаружил, что телефон неисправен (как показало дальнейшее расследование, все телефоны-автоматы в районе места преступления были повреждены, что свидетельствует о хорошо продуманном и тщательно подготовленном плане этого четко организованного налета).