Корни

Джимми (вскакивая в испуге). Да он коммунист!

Бити. «Я социалист!»

Миссис Брайант. Сдается мне, что он не очень-то счастлив.

Бити. «Когда я с людьми и пою, тогда я счастлив, когда я убегаю и забываю о них — я падаю духом».

Миссис Брайант (таким тоном, словно она тоже цитирует). А когда у него задница свербит, он мучается!

Раздается стук в парадную дверь.

Бити (радостно спрыгивая со стула, как будто весь град цитат вел именно к этому долгожданному моменту). Приехал! Приехал!

Но в дверях появляется почтальон, который протягивает ей письмо и пакет.

Надо же, дурачок, написал письмо в день приезда. Пакет тебе, мама.

Перл. Это ваше платье из клуба.

Миссис Брайант. Какое еще платье? Я никакого платья через клуб не заказывала.

Перл. Нет, заказывали, вы меня просили заказать, правда, Фрэнки? Вспомните, мы же вместе с вами просматривали каталог.

Миссис Брайант. Мало ли что мы вместе делали, я его не возьму.

Перл. Но, мама, вы же ясно…

Миссис Брайант. Не возьму его, и все тут!

Бити прочла письмо — она потрясена и подносит руку ко рту, с трудом переводя дыхание. Она не может сдвинуться с места. Молча обводит всех взглядом.

Что с тобой, дочка? Давай-ка прочтем. (Берет письмо и читает громко, но без всякого выражения, словно прокламацию.)

«Дорогая Бити! Ничего у нас не получается! Честно говоря, мои идеи приобщения людей к новой жизни совершенно бесполезны и романтичны. Быть может, я слишком многого от тебя требую. Был бы я нормальным, здоровым человеком, все могло бы наладиться, но большинство из нас, интеллигентов, — люди больные, неврастеничные, как ты часто замечала, и мы не смогли бы построить новый мир, даже если бы получили бразды правления, во всяком случае, сейчас. Это гнетет меня, и я просто не знаю, что разладилось. Я не ругаю тебя за упрямство, я не ругаю тебя за то, что ты игнорировала всякое мое предложение, я ругаю только, себя: зачем я поддерживал в тебе веру, что у нас с тобой что-то получится? У нас были замечательные минуты. Но теперь, когда ты в отъезде уже две недели, я трусливо воспользовался возможностью подумать об этом и принять решение; и я…»

Бити (вырывая письмо, кричит). Замолчи!

Миссис Брайант. Ну вот, теперь мы наконец знаем.

Мистер Брайант. Это что же значит — он не приедет?

Миссис Брайант. Да, теперь мы знаем.

Мистер Брайант. Я спрашиваю — он не приедет?

Бити. Не приедет.

Тягостное молчание. Всем неловко.

Дженни (тихо). Черт побери, неужели ты не знала, что к этому идет?

Бити качает головой.

Миссис Брайант. Значит, мы упрямы, а?

Дженни. Замолчи, мама, не видишь, она и так расстроена.

Миссис Брайант. Да, я вижу, я очень даже вижу. Он не приедет, это я вижу, а мы здесь собрались как дураки.

Перл. Неужто вы так сильно ссорились, Бити?

Бити (словно осознав это впервые). Он всегда хотел, чтобы я ему помогала, но у меня не получалось. Однажды он попробовал научить меня писать на машинке, но, как только я делала ошибку, я бросала. Всякий раз бросала! Не знаю почему, но я просто не могла переносить, что делаю ошибки.

Миссис Брайант. Ага, теперь мы совсем другое слышим.

Бити. Он предлагал, чтобы я изображала на своих картинах реальные предметы, а не увлекалась абстрактной живописью, но я его не слушала.

Миссис Брайант. Ага, ты не слушала.

Дженни. Хватит, мама.

Бити. Иногда он мне давал книги, да мне неохота было читать.

Фрэнк (беззлобно). А все эти дискуссии, о которых ты рассказывала?

Бити. Я никогда ничего не дискуссировала. Он, бывало, просил меня — давай обсудим то или другое, но мне казалось, ни к чему это.

Перл. И он злился?

Бити (стараясь уяснить себе). У меня не было ни капли терпения.

Миссис Брайант. Теперь все наружу выходит.

Бити. Я не умела помочь ему — у меня не хватало терпения. Один раз он посмотрел на меня испуганно и сказал: «Мы уже три года вместе, а ты не знаешь, что я собой представляю, над чем бьюсь, и тебя это не интересует».

Миссис Брайант. А меня-то как отчитывала.

Бити. Я никогда не знала, чего он хочет, я не думала, что это важно.

Мистер Брайант. Нас небось заставляла решать какую-то моральную проблему, а сама, оказывается, не могла. Смех один.

Миссис Брайант. Яблоко от яблони недалеко катится.

Бити (устало). Вы этим гордитесь? Гордитесь тем, что ваша дочь не умела помочь своему милому, и вас это нисколько не трогает? Посмотрите на себя. Никто из вас ничего не может сказать. Не можете даже помочь своей родной косточке. Вашу дочь бросили. Разве вас это не касается? Я же член вашей семьи. Так помогите мне! Утешьте меня! Поговорите со мной — ради бога, кто-нибудь поговорите со мной. (Наконец разражается слезами.)

Мистер Брайант. Что же нам теперь делать?

Миссис Брайант. Давайте сядем за стол и поедим, вот что нам надо делать.

Дженни. Ну что за глупости, мама, не можем же мы ее так оставить — смотри, как она плачет.

Миссис Брайант. Будьте вы неладны, я, что ли, виновата, что она плачет. Я сделала что могла — угощенье приготовила и его бы встретила, как родного сына, если бы он приехал, — так ведь он не приехал! Вся семья нарочно собралась, что-бы его встретить, все пришли, а он не явился. Что же вы теперь от меня хотите?

Бити. Господи, мама, я ненавижу тебя. Одного только я в жизни хотела — удержать его, и не могла, не знала как. Я ненавижу тебя, ненавижу…

Миссис Брайант дает Бити пощечину. Все оторопели.

Миссис Брайант. Получай! Хватит с меня!

Мистер Брайант. К чему ты так?

Миссис Брайант. Хватит с меня. С тех пор как она приехала домой, она только и знает, что учит меня: и того я не делала, и этого не делала, я и половины не поняла, что она говорила. Но с меня хватит. Сама говорит, что она член семьи, да ведь она никогда не жила дома с тех пор, как школу кончила. Взяла да уехала отсюда и набила себе голову всякой заумью, а теперь, оказывается, сама ничего не понимает. Меня ругала, а сама такая же. (Бити в лицо.) Правду я говорю, дочка? Скажи! Мне говорила, что я упрямая, а это он тебе говорил, что ты упрямая, так? Мне говорила, что я ничего не понимаю, а это ты ничего не понимаешь. Мне говорила, что я палец о палец не хочу ударить, а это ты пальцем о палец не ударишь. За что же ты меня ругаешь? Все время меня ругаешь! Я за тебя не в ответе с тех пор, как ты из дому уехала, — ты сама по себе жила. Она думает, мне нравится так жить! Торчать дома день-деньской. Так вот, дочка, мне это вовсе не нравится! Поняла? И если б я могла куда-нибудь уехать и наняться на работу — убежала бы я от вас без оглядки. Говоришь, я дура без понятия — ладно! Мне это известно! Целых две недели мне это твердят. Так что помочь я тебе не могу дочка, не могу, запомни это раз навсегда.

Бити. Я знаю, что не можешь, мама, знаю.

Миссис Брайант. Я так разумею: мало было только заботиться о нем. Одной доброты ему мало было.

Бити. Что толку теперь говорить.

Миссис Брайант. А то толку, что нечего тебе сидеть и вздыхать, вздохами делу не поможешь. Я тебя спрашиваю, а ты отвечай. Сама теперь говори; Ты сказала, что знаешь что-то, чего мы не знаем, вот ты и говори. Говори, дочка, говори.