Страница 19 из 34
Теперь представьте, как смотрели дамы из клуба на нас, скромных переводчиц в джинсах и футболках, и главное — без звериного мейкапа, отхвативших по два-три иностранных гражданина.
— Какие-то странные шлюхи, — шептались они между собой.
Мужчины в «Адмирале» особо не старались. Форма одежды свободная: свитер крупной вязки, видавшая виды футболка или рубашка, расстегнутая до пупа. Сойдет. Единственный атрибут неоспоримой крутости — золотая цепь (да, в здешних краях всё ещё популярна), чем шире, тем лучше. Кто совсем невероятно крут, тому полагается золотой браслет и золотые перстни на каждый палец. Кто пока не дотягивает, может прикупить подделку в переходе, как делал мой одногруппник Ярослав.
— Почему у вас такие красивые женщины и настолько уродливые мужчины? — часто спрашивают меня иностранцы.
Вот и я думаю. Почему? За державу обидно. Нет, конечно, в «Адмирале» попадаются и модные парни, иногда они приходят, держась за руки, тогда моя надежда на светлое будущее потихоньку угасает, но это уже слишком грустно, чтобы продолжать.
В «Адмирале» действительно попадаются стоящие экземпляры, но их гораздо меньше основного контингента, и нельзя так колоритно обоср… описать. Я хотела сказать именно «описать».
Вернемся к основной теме: фон Вейганд не явился на основную часть, в клуб он также не спешил. Я начинала жалеть, что вырядилась как шлюха. Во-первых, на меня пялились подозрительные субъекты в цепях и кольцах. Во-вторых, шлюшный прикид совершенно неудобен на практике. Высоченные каблуки ограничивают танцевальные способности, из корсета норовит вывалиться грудь, а юбку приходится постоянно оттягивать вниз.
Я отправила шефу-монтажнику истеричное сообщение «ты где», выпила два «Королевских мохито» и старательно отбивалась от мистера Хламиды, который приставал ко всем по очереди, а потом, отчаявшись, слизывал собственноручно разлитую водку со стола. Анна осторожно записывала его безумства на телефон. Вообще, съемка в клубе запрещена. Но если никто не видит, как вы снимаете, то всем пох*й.
Когда началась шоу-программа и стриптизер, раздевшись догола (вообще догола, да), начал имитировать половой акт с девушкой, которая по неопытности позволила вытащить себя на сцену, я подумала: «Вот он, стыд».
Парень лихо повернул девчонку к себе задом, поднял вверх, а потом наклонил вниз так, чтобы она уперлась ладонями в пол. Эту позу следовало назвать «раком на подлёте» или «раком в воздухе». Девчонка истошно вопила, вырываясь, а стриптизер, так сказать, вдохновенно двигался в танце. Народ аплодировал и не подозревал, какой сюрприз ожидает их в ближайшие секунды.
Слизав водку со стола, мистер Хламида решил, что наш стриптизер еще зелен и не годится для ответственной работы, а весь его номер жалкое ребячество, недостойное настоящего мужчины. Он кабанчиком выскочил на сцену, издавая дивные звуки, возможно песню на одном из ***надцати диалектов индийского языка, и одним отточенным движением сдернул форменную рубашку с плеч долой. Охранника парализовало на месте, стриптизер замер с открытым ртом, неопытная девушка перестала вырываться, а люди молчали. Только диджей не растерялся и поставил ритмичную композицию с восточным оттенком.
— Еб*ный стыд, — озвучила мои мысли Натали.
Мистер Хламида начал с танца живота. Поверьте, танцевать было чем. Публика зашлась в аплодисментах и жаждала большего. Тогда наш зажигательный артист оседлал шест, а я прикрыла глаза руками, пропустив основную часть выступления.
К счастью, охранник вовремя прервал стремительный порыв нашего коллеги снять штаны во имя высокого искусства. Пока несколько немцев отправились выручать бедолагу, заиграл медляк, погружая «Адмирал» в романтичную атмосферу.
Дядечка средних лет из новой партии иностранцев неожиданно пригласил меня танцевать. Поколебалась для приличия и пошла. А что? Просиживать весь вечер? Сладкая отечественная песенка не очень мне импонировала, но я не могу испортить настроение вконец.
Да, не так я представляла пати, наряжаясь.
«Где же ты, мой капитан?» — мысленно интересуюсь в тон песенки.
Мой партнер неожиданно застопорился, а в следующий момент я чувствую тепло знакомых рук на обнаженных плечах.
Пришел.
Немчик поспешно исчезает из поля зрения, а я оборачиваюсь к фон Вейганду. Сколько сантиметров должен быть каблук, чтобы мой подбородок достал до плеча шефа-монтажника?
Сладкая песенка завершается, начинаются более грустные и цепляющие испанские мотивы. Несколько медляков подряд для «Адмирала» обычное дело. Надеюсь, сегодня они поставят как можно больше подряд. Я совсем не хочу разрывать эти объятья.
— Ese fuego que quema por dentro. Lento te convierte en fiera (Этот огонь, что обжигает тебя изнутри. Медленно превращает тебя в зверя), — шепчет фон Вейганд мне на ухо, пока его руки властно скользят по спине, притягивая ближе.
Проходит достаточно много времени, прежде чем я понимаю: это же строчки из песни, и это по-испански. Он издевается, а? Здесь у нас не только араб полиглот? Конечно, на мои вопросы фон Вейганд сейчас не ответит. Ладно, потом докопаюсь до истины.
Ощущение близости пугающе реально. Жутко думать, я могу ошибаться. Господи, если ты меня слышишь, сделай, пожалуйста, так, чтобы он никогда меня не отпускал. Пусть останется рядом всегда. Незнакомец, завладевший моей душой. Мой мистер Секс. Мой личный Дьявол.
Я боюсь мечтать, ведь разочаровываться всякий раз больнее. Чем ближе и ценнее твоя мечта, тем глубже вонзятся в плоть её осколки, стоит совершить одно неверное движение. Но желания должны, просто обязаны исполняться, иначе какой смысл желать?
Потом на заводе случился пожар и мы все чуть не умерли, но это уже другая история, о которой я расскажу буквально в следующей части. А пока дайте мне беззаботно насладиться обществом моего любимого шефа-монтажника.
Глава 6
Последний раз я верила в настоящую любовь, когда мне исполнилось пять лет. В детском садике. Он излучал обаяние и помогал мне выбрасывать котлеты в мусорку, тайком от воспитательницы.
Потом я повзрослела, поразмыслила и поняла, что любви-то и нет. Всё только болезненное состояние, помутнение мозга, необъяснимые химические реакции на подкорке. Поняла исключительно умом, а подсознание здравствовало и тупо надеялось на успех. Вдруг явится мой, овеянный мечтами, швейцарский миллиардер? Не выгорело. Явился парень из соседнего двора, Леонид, романтик с большой дороги, смело взирающий в лицо опасности. Искренне хотелось влюбиться. Так, чтобы башню вконец снесло. Но тут он сам всё испортил, открыл мои замыленные глазки раз и навсегда. Спасибо ему, конечно. Большое человеческое спасибо.
В отношении фон Вейганда эффект прозрения не срабатывал. Я была уверена, он хранит намного больше тайн. Тайн, о которых я никогда не захочу узнать. Определенно, что-нибудь похуже аборта внезапно залетевшей подружки.
Как это получилось, что он заменил мне весь мир?
Где был тот момент, после которого я поняла: завязать не смогу.
I don't know and I don't care (Я не знаю и мне всё равно). Если существует станция «оставь меня, старушка, я в экстазе», то я где-то там, между полной задницей и небесами. Когда мозг в полной отключке, сложно понять, падаешь ты или возвышаешься. Пофиг. Тянешься за новой дозой, заранее предвкушая неотвратимость ломки. Когда-нибудь. Но не сейчас.
Здесь хочется процитировать безумно гениальную фразу о любви, отражающую мою всестороннюю интеллектуальную развитость. О высоком чувстве сказано и написано, снято и показано столь много. Обратимся к словам классика современности, идола прогрессивной молодежи.
— Любовь пережевывает тебя и выплевывает, как комок соплей, — сказал Нейтан Янг в телевизионном сериале «Отбросы».
Согласитесь, емкая формулировка. Не знаю, что чувствуют другие люди, когда влюбляются. Лично меня «пережевало» конкретно. Схему и детальное описание процесса дать не берусь.