Страница 6 из 46
— Сам виноват, — говорил тренер. — На минуту потерял внимание, и вот результат! Хороший урок, сегодня тренировка обоим на пользу! Только не злись и не борзей, не вздумай давать сдачи. На сегодня — все, в душ и отдыхать!
Через два месяца после начала занятий комдив снова позвонил Сомову.
— Привет, замполит, как дела, как семья, дочки?
— Здравия желаю, товарищ полковник, нормально, как говорится, вашими молитвами!
— Ты что же это скромничал, у тебя в роте, оказывается, перворазрядник скрывался?
— Да у него не оформлен разряд-то, товарищ полковник! В его родном Базайкалье никто и не почесался парню выписать документ, а ему-то и подавно ничего не надо. С вашего разрешения мы в заявке укажем «неподтвержденный первый», так многие делают.
— Действуй, майор! Не хотел тебе до Спартакиады говорить, но не могу удержаться — я на тебя представление подписал. Если подождешь пару-тройку месяцев, у нас здесь в округе вакансия откроется, ну а если майорские погоны жгут плечи, то переводом, как обычно, но, сам знаешь, куда — это вопрос начальства.
— Конечно, подожду, не вопрос, заезжайте в гости, жена будет рада, пирожки напечет.
— Спасибо, бывай! — в трубке раздались частые гудки…
Заслуженный мастер спорта Захар Маматов отыграл в ЦСКА почти десять лет. Он ушел тогда, когда практически начала сходить непобедимая легендарная плеяда остаповских игроков, принесших нашему хоккею всемирную славу и признание. За время выступлений в клубе Захар — по рекомендации светлой памяти Остапова — закончил заочный факультет института физкультуры и был оставлен в клубе для работы с детскими командами. Перестройка и грянувший вслед за нею вселенский бардак почти не коснулись Захара — он и так-то не был на первых ролях в клубе, а теперь работа с детскими командами вообще отошла на второй план. Молодые ребята, только встававшие на ноги, уже смотрели за океан, и работа потеряла для Закира свою привлекательность и тот тонус, который поддерживался в клубе «остаповским» духом.
Поэтому, когда в клуб прибыли гонцы из Базайкалья с предложением создать в родной республике свою хоккейную школу, Захар не колебался ни минуты. Особенно тронуло его то, что земляки с первой же секунды общения именовали его давно забытым именем — Закир Умя-тович, да и названная ими сумма контракта показалась Захару астрономической. Он слышал, что в республике еще в советское время были обнаружены несметные запасы природного газа, но не подозревал, что на его малой родине во власти сформировался целый пласт богатых людей, которые хотели иметь у себя все, в том числе и первоклассный хоккей.
Должность, которая официально была предложена заслуженному мастеру спорта СССР Захару Маматову, именовалась по-восточному цветисто и многозначительно — главный советник президента по вопросам молодежи и спорта, главный тренер молодежных сборных команд республики по хоккею. Надо ли говорить о таких мелочах, как квартира, машина с персональным водителем и прочее…
На ту первую и последнюю для Закира Всеармейскую спартакиаду команда округа прибыла, как и обычно, в сопровождении командного состава округа; было принято под марку Спартакиады устраивать совещание руководства округов, не последней целью которого являлся заключительный пышный банкет, на который приглашались и наиболее отличившиеся спортсмены.
Боксерский турнир проводился по личной схеме, для которой была разработана специальная система подсчета очков, позволявшая в конце турнира подвести и командный зачет. По жеребьевке в весовой категории до 75 килограммов Закир вышел на парня из Северной группы войск — ничем не примечательного перворазрядника, которого тренер Закира, Василий Фролов, раньше не видел, поэтому перед боем он ограничился общими указаниями, которые давал ученику перед обычными спаррингами. Северянин тоже ничего не знал о Закире и предпочел начать бой осторожно. Таким образом, первый раунд оба начали якобы с разведки — так два кобеля, впервые встретившиеся друг с другом, сначала осторожно обнюхиваются, пока кто-то не срывается в драку и начинается свалка. И как всегда, команды в углу ринга начали выкрикивать советы обоим боксерам, которые те в пылу схватки, как правило, не слышат. Сказать, что Закир старался — не сказать ничего! В голове его непрерывным рефреном звучали слова тренера: «Защита, главное защита, стукнуть его ты всегда успеешь! Сначала — джеб, только джеб! Два-три раза в корпус и только потом переводи на голову!» Поэтому Закир старательно кружил возле соперника, не сокращая дистанцию и не отпуская правую руку от подбородка; точно такой же тактики придерживался и северянин.
Спустя две минуты судья остановил бой и показал обоим, что пора работать. После команды «бокс» более опытный северянин ринулся наконец-то в атаку — он сблизился с Закиром и начал наносить сильные удары, целя в голову противника. К его удивлению, Закир не отступил ни на шаг, принял практически все удары на защиту, так что, опасаясь подвоха, нападавший сам вошел в клинч, прилип к Закиру, ожидая команды «брейк», но раньше раздался гонг.
Когда Закир опустился на сиденье в своем углу, первое, на что обратил внимание Фролов — это то, что Закир дышал абсолютно ровно, как будто не было проведенных на ринге трех минут.
— Молодец, пока все идет как надо. Между прочим, он тебя боится! Сейчас сразу же кинется вперед — его так в углу накачают! Вот тут и надо его встретить; он после джеба левую оставляет внизу, если в этот момент нанижешь его на «встречку», он ляжет как миленький!
И действительно, после удара гонга северянин как с цепи сорвался — град ударов сразу же обрушился на Закира, из угла он расслышал истошный крик Фролова: «Ноги, ноги!» — что означало, двигайся, не стой на месте.
Закир начал не очень ловко уклоняться вправо, влево, но недостаток выучки не мог не сказаться. Все это выглядело довольно коряво и не очень эффективно. Северянин осмелел или обнаглел, он уже старался прижать Закира к канатам, чтобы закончить, как ему казалось, выигрышное дело. Правая рука его опустилась на уровень груди, он решил нанести разящий удар в скачке. И в этот момент Закир отчетливо увидел его подбородок, то место, точное попадание в которое, как правило, решает исход боя. В момент, когда северянин уже летел в скачке, Закир, чуть отклонив корпус в сторону, резко выбросил вперед правую и по тяжести удара, отдавшейся в плече, понял, что попал. Судья оттолкнул обомлевшего от неожиданности Закира в угол и начал было счет, но по тому, как мертво пластом лежал боксер, замахал руками, попытался вытащить у него изо рта капу. Подбежавшие с нашатырем секунданты посадили боксера на пол, и только через несколько секунд он уже пришел в себя.
Выскочившие также на ринг Фролов и Сомов обнимали Закира, растерянного, с виноватой улыбкой — он рвался в угол противника извиниться, спросить о самочувствии. Но опытный Фролов незаметно держал Закира — не горячись, ему сейчас не до тебя, успеешь поблагодарить, когда судья поднимет твою руку!
Бой произвел на специалистов двоякое впечатление — одни были уверены, что Фролов привез на соревнования сильнейшего бойца, умело инсценировавшего неумеху, другие полагали, что он таковой и есть, просто выпал ему в этой раздаче козырной туз! Многие до сих пор помнили Олимпийские игры, прошедшие в Австралии, где никому ранее не известный перворазрядник из Советского Союза стал олимпийским чемпионом.
Главный советник президента республики по делам молодежи и спорта планировал начать работу с объявления большого набора мальчишек, желающих играть в хоккей, однако его мягко остановили — сначала надо познакомиться со своим народом, от которого он был долго оторван, тем более на родине произошли такие большие перемены, а набор мы, конечно же, объявим, его начнут проводить помощники. Закир пытался возразить, что он хочет сам просматривать всех ребят. С ним не спорили, но расписание представлений Закира народу было составлено таким образом, что времени на просмотр детей практически не оставалось.