Страница 55 из 70
Первая война за независимость длилась, если не считать нескольких лет затишья, тридцать два года (1296–1328 гг.). Ее можно разделить на четыре этапа.
I. 1296 г. Поражение малочисленной «баронской» армии Джона Бэллиола при Данбаре и быстрое подчинение страны Эдуардом I.
II. 1297–1305 гг. Восстание Уильяма Уоллеса на юге, Эндрю Морея — на севере. После Фолкеркской битвы (июль 1298 г.) руководство переходит к Хранителям Шотландии Брюсу, Комину, Лэмбертону, Соулсу и другим магнатам.
III. 1306–1314 гг. Восстание Роберта Брюса. После первых неудач он побеждает англичан при Глен Труле и Лоудон Хилле, с успехом ведет гражданскую войну, освобождает шотландские бурги, с 1311 г. совершает набеги на Англию.
IV. 1314–1328 гг. Победа в величайшем сражении войны при Бэннокберне (23–24 июня 1314 г.) дает шотландцам полное превосходство. Боевые действия, переместившись в Англию и Ирландию, складываются в пользу Брюса и венчаются признанием независимости Шотландии по миру в Эдинбурге-Нортэмптоне в 1328 г.
Каждый этап различается как в военно-стратегическом отношении, так и по расстановке политических сил. Войны не были чисто британским делом, и с самого начала к ним были причастны короли Франции и Норвегии, папство, ирландцы, фламандские и ганзейские купцы и т. д. Эти события нашли отклик в «Божественной комедии» Данте, где есть такие строки:
Известная хроника флорентийца Джованни Виллани (ок. 1276–1348) также отмечает, что английский король не сумел подчинить «Руберто ди Бузо», который со своими приверженцами укрылся в шотландских горах.{614}
Но прежде всего следует определить внутреннюю основу освободительного движения. В 1296 г. Эдуарду I противостояли только шотландские бароны (и то лишь немногие) со своими феодальными отрядами. С 1297 г. борьба стала всеобщей и охватила подавляющее большинство шотландцев от самого короля Роберта и знатных лордов до горожан и крестьян. Очевидным поводом такой мгновенной перемены явились меры английских властей, которые попирали права всех сословий Шотландии. Более глубокое объяснение кроется в том, что Шотландское королевство возникло и веками развивалось независимо от Англии, со своими языком и культурой, общественно-политическим и экономическим строем. Поразительно, что в стране, которой, на первый взгляд, так недоставало сплоченности и единства, англичане смогли опереться лишь на ничтожное число сторонников из высшей знати. Тринадцатый век ускорил становление шотландской народности, и на пороге XIV столетия буквально вся страна взялась за оружие. Сопротивление не прекращалось и тогда, когда шотландский король был низложен, а его полководцы разбиты или пленены. Лишившись своих вождей, шотландцы говорили, что держат свои земли «ото Льва» и бьются за него: королевский герб стал символом свободы от иноземного господства, символом шотландской народности.
Графы и бароны были наименее последовательны. Не без оснований опасаясь за свои английские земли, они нередко преследовали личные выгоды и корыстные интересы. Одни (графы Энгус и Марч, отец Брюса лорд Эннандейл) преданно служили Эдуарду I, другие выжидали, третьи не раз переходили с одной стороны на другую. Пертширский барон Уильям Олифант, бесстрашный защитник Стирлинга в 1304 г., после пятилетнего заточения в Англии оборонял Перт уже от имени Эдуарда II, но затем присягнул Брюсу, бился за него при Бэннокберне и скрепил своей печатью Арбротскую декларацию.[97] И все же среди баронов нашлись лучшие вожди шотландцев: Эндрю Морей, Джеймс Дуглас, Джон Соуле, Саймон Фрэйзер, Томас Рэндолф и многие другие, как и сам Роберт Брюс — благородный граф Кэррик, хотя англичане и высмеивали его как «мужицкого короля» (King Hob).
Более широкую поддержку патриотическому движению оказали мелкие и средние феодалы (лэрды), которым английское господство сулило утрату владений. Именно из их среды вышел Уильям Уоллес. Около 1309 г. три рыцаря — Ситон, Хэй и Кэмпбелл — поклялись «до скончания жизни защищать свободу державы и короля Роберта <…> против всех смертных: французов, англичан и шотландцев».{615} При Бэннокберне легковооруженные шотландские рыцари покрыли себя славой.
Духовенство Шотландии ревностно отстаивало как привилегии своей церкви, так и независимость своей страны. Мы видели, какую роль играли епископы Фрэйзер, Уишарт, Крэмбет, Морей, Лэмбертон. Политикой и дипломатией они не ограничивались: когда в 1317 г. в устье Форта ворвались английские пираты, епископ Данкелдский Уильям Синклер надел доспехи, вскочил в седло и сам отразил нападение.{616} Примеру епископов следовали другие прелаты, священники и даже монахи.
Клирики, многие из которых получили отличное образование в университетах Европы, ведали важнейшими делами государства, в частности королевской канцелярией. Особую известность стяжали Бальдред Биссет, автор «Процесса» 1301 г., и канцлер Бернард Линтон, аббат Арбротский и вероятный создатель манифеста независимости Шотландии. Низшее духовенство оставило в истории менее заметный след, но и оно не было безучастным. Бродячие проповедники разносили по войску Брюса древнее пророчество о близкой смерти «алчного короля» (Эдуарда I) и о грядущей свободе скоттов. В 1296 г. капеллан Томас из Эдинбурга перед английским судом сознался, что он во всеуслышанье предавал анафеме короля Англии.{617}
Из участников освободительных войн горожан упоминают реже всех. В самом деле, торгово-ремесленное население Шотландии было очень невелико. Тем не менее без помощи горожан, особенно купечества, Шотландия была бы просто задушена торговой блокадой. Это они освобождали Инвернесс, Эбердин, Данди и другие бурги. Это они отовсюду доставляли в Шотландию оружие, снаряжение и продовольствие, несмотря на все запреты и меры английской короны. Это они вели морскую войну против Англии. Неслучайно с этих пор выборные от городов заседали в парламенте (в первый раз — в 1296 г., при Роберте I — постоянно), а корона осыпала бурги милостями.
Во всех решающих битвах — при Стирлинг Бридже, Фолкерке, Лоудон Хилле, Бэннокберне — с прославленным английским войском сходилось пешее народное ополчение, «всеобщая рать» Шотландии из свободных крестьян, пастухов и охотников. Эти воины с честью сражались против неприятеля, превосходившего их во всех отношениях, кроме одного — боевого духа. Хотя известны имена некоторых участников этой истинно народной войны — Филип-лесничий, Оливер-плотник, Сим Ледоус, Уильям Баннок, — большинство, конечно же, остались безымянными. Они происходили из всех областей страны — Росса и Стрэтклайда, Леннокса и Файфа. В 1298 г. более шестидесяти фригольдеров приорства Колдингем (графство Марч) по указу Эдуарда I лишились своих держаний за участие в Фолкеркской битве.{618}
Гэльские кланы северо-запада и островов, которые поначалу отстранились от борьбы, шли за Брюсом в его сражениях и походах. Если Эдуард I своими победами, обещаниями или расправами смог подчинить часть шотландских магнатов, то совладать с простыми шотландцами не удалось ни ему, ни его преемникам.
Непросто ответить на вопрос, какому из сословий более всего обязаны успехом войны за независимость. Без участия любого из них победа была бы недостижима: без военно-политического предводительства баронов и рыцарской конницы, без идеологического руководства и благословения ученого и многоопытного клира, без товаров и припасов, доставляемых горожанами, наконец, без ратников-крестьян — основы шотландской армии.
97
В Авиньон Декларацию доставил сэр Эдам Гордон оф Стрэтбоги — прямой предок известного наставника царя Петра I, генерала русской службы Патрика Гордона. По ордонансу Эдуарда I «О спокойствии шотландской земли» сэр Эдам был назначен юстициарием Лотиана, пока не примкнул к Роберту Брюсу, добившись его полного доверия.