Страница 13 из 81
Гонсалес на прощание предложил Кольцову перебираться в Леон, где он обещал предоставить ему самые благоприятные условия для работы.
Между тем в университете натиск Мехийа на Кольцова не ослабевал. Занятия со студентами пришлось прервать. Сергея дважды вызывал Владимир Кордеро. Последняя встреча состоялась в кабинете ректора в присутствии Мехийа, который вновь попытался «отвертеться» и убедить присутствовавших в том, что «ничего не происходит». Но ректор, наконец, сказал своё слово, и через полчаса Мехийа в Департаменте подписал все «бумаги» по учебной программе, представленные ему Кольцовым. Так закончилось двухмесячное «противостояние». Но Сергей не спешил радоваться.
В этот же день в университет приехала Сильвия и увезла Кольцова в CNES, где состоялась встреча доктора Флорес с кубинцами (среди которых оказался Хоакин). Это незначительное событие получило неожиданное продолжение. Виктору Векслеру не понравилось, что встреча прошла без него, о чём он выказал неудовольствие доктору Флоресу в присутствии Кольцова. На самом деле, как понял Сергей, Виктора взбесила его поездка в Леон. Тем более, что через два дня в Манагуа приехал Гонсалес и «синесовцы» хорошо пообедали с ним в ресторане «Plancha»… без Виктора. Этого он спустить не мог, но также и не мог ничего сделать.
В «Планетарии» всё оставалось без перемен. Автобус постоянно либо опаздывал, либо вообще не приходил. В результате преподаватели не попадали на работу. С Евгением отношения у Кольцова окончательно испортились. Тот уже обнаглел настолько, что все, после работы, должны были разъезжать по городу для покупки для него сигарет или продуктов для его соседей по дому молодых Франчуков и высокомерной Ады (занявшей в университете место Чеслава). Кольцову он просто надоел! В посёлке часто выключали электричество, и приходилось сидеть по вечерам в кромешной темноте. Ощущение — не из приятных. К тому же постоянно шли затяжные дожди, зонтики здесь были абсолютно бесполезны.
На днях в посольстве посмотрели 2‑ю серию «Крестного отца». Сергей начал читать «Архипелаг ГУЛАГ». Впечатление было очень странное, как от содержания, так и от автора. Даже, если то, о чем писал Солженицын, правда, то это всё–таки — не литература! Это что–то другое…
Октябрь. День рождения
Дни шли за днями без особых событий. Работать в Департаменте из–за жары стало совершенно невозможно. Кольцов чаще уходил в библиотеку, где, по крайней мере, были вентиляторы. Однажды у него состоялся долгий разговор с чилийцем Луисом Салазаром о том, что произошло в Чили в 1973 году, и о том, что происходит там сейчас. Луис — член соцпартии, в студенческие годы участвовал в революционных событиях в Чили. После этого, помотавшись по странам Латинской Америки, отошёл от «активной политики». В голове у него идеологический сумбур. Он считал, что в поражении Альенде виноваты Фидель Кастро и компартия Чили, которые толкали президента–социалиста на радикальные реформы, вызвавшие неудовольствие буржуазных кругов и насторожённость армии. В то же время Альенде отказался выдать оружие народу, опасаясь гражданской войны, и тем самым подтолкнул армию на безнаказанный террор. Сейчас в стране, благодаря поддержке крупной буржуазии и США, экономическое положение стабилизировалось, но политическая ситуация остаётся взрывоопасной. В связи с этим чилийская компартия выдвинула программу под названием «Rebelde» («Повстанец») по подготовке вооружённого восстания. Кольцову эта затея, при наличии в стране 120-титысячной хорошо оснащённой армии, показалась авантюристичной…
На выходной 7 октября, — день национальной Конституции, — группу преподавателей вывезли на озеро Хилоа, место отдыха никарагуанцев. Оно находилось в 25 км. по дороге на Леон. Озеро большое, вулканического происхождения. В нём — сероводородная вода, которая держит тело на поверхности. Купаться приятно, хотя погода была бессолнечная, но без дождя. Вокруг озера — запущенный туристический комплекс с детской площадкой. К обеду подъехал Абель Гараче с Марией (из CNES). Хорошо выпили и закусили. Кольцову неохлаждённая водка ‘Smirnoff», выпитая на голодный желудок, дала неожиданный эффект. Это случилось с ним впервые. Но домой добрались вполне благополучно.
Воскресенье прошло, как всегда, скучно. Кольцовы сходили в бассейн. А затем Сергей занимался дома проявлением фотоплёнки в бачке, взятом у лётчиков, так как в городе нет фотоателье, а только фотоавтоматы. Результат оказался неважным…
Между тем: В боях в северной провинции Селайа за последние дни уничтожено 300 «контрас». В автокатастрофе погиб заместитель министра обороны Сергио Мендоса, вместо него назначен Леопольдо Ривас. Руководство Сандинистского Фронта ведёт переговоры с правыми партиями о проектах законов о выборах, конституции и прессе. В прессе обсуждается выступление Томаса Борхе в защиту прав женщин в обеспечении детей. Мексика и Венесуэла предложили Даниэлю Ортеге и Суасо Кордова (президент Гондураса) встретиться для урегулирования отношений. Президент Гондураса согласился на эту встречу в Каракасе. США заявили, что в случае конфликта между Гондурасом и Никарагуа они представят Гондурасу самолёты, базирующиеся на Панаме.
…Опоздания на работу продолжались из–за позднего приезда Хосе. Кольцов пригляделся к Хосе и заметил, что тот мало похож на обычного шофёра. Он всегда был одет в форму «милисиано», в которой ходили многие молодые никарагуанцы, но носил её как–то по–военному. Ему лет около двадцати пяти. Значит, ему пришлось принимать участие в революции. Умён, общителен, сдержан, исполнителен. Такие качества вместе редко встречались у отдельного никарагуанца. О себе ничего не рассказывал. И в то же время отлично разбирался в перипетиях отношений в советской преподавательской группе. Сергей особенно обратил внимание на его участившиеся опоздания в последнее время, которые никак было нельзя объяснить его недисциплинированностью. Значит, у него иногда были другие более важные обязанности…
В CNES работа шла своим чередом. С появлением Хуана Гаэтано она обрела несколько более организованный характер, хотя он попытался ограничить Кольцова «рамками» философии, высказав ему сожаление: «жаль, что ты — не политэконом». Но Сергей воздержался от комментариев. Доктор Флорес вызвал Кольцова на доверительную беседу и завёл разговор о… «сексуальном воспитании». Тема в последние дни широко обсуждалась в местной печати. Доктор психологии обнаружил хорошее знание советской истории времён революции и часто ссылался на Александру Коллонтай, о которой Сергей знал только имя. Поэтому он ограничился ролью внимательного слушателя и Флорес остался очень доволен «взаимопониманием». Несколько дней Кольцов вместе с Эрвиным занимался ревизией поступивших из Мексики книг, среди которых, естественно, много оказалось книг Троцкого и о нём.
В университете у Кольцова, наконец, наладился нормальный ритм занятий. Однажды их посетили Хуан и Сильвия, и, похоже, остались удовлетворёнными. С Франсиско — Серхио продолжалась работа над учебной программой по философии. Хуго Мехийа неожиданно завёл разговор о необходимости установить вентилятор в его кабинете (!). В посольстве Чукавин сообщил Сергею, что он назначен заместителем Векслера в «Методической совете», созданном при ГКЭС для контроля за работой преподавателей. Эту идею Кольцов обсуждал с Крашенинниковым при их встрече в «Планетарии». Вряд ли Виктору это назначение понравилось. Их отношения в последнее время «заморозились» на достигнутом уровне.
В воскресенье «дружным» коллективом (без Виктора, который обычно уклонялся от групповых выездов) вместе с кубинцами выехали на Тихоокеанское побережье, которое вроде бы как не далеко, но добраться до него было непросто. Местечко называлось «El Valero». Рифо–песчанный берег тянулся на сотни метров. Вода была тёплая, но волны очень большие. Всё–таки открытый океан! Произвёл впечатление! Прямо напротив на западном (!) берегу океана находился родной город Сергея — Владивосток. Фантастика! Он попытался искупаться, но был выброшен волной на берег, и повторно лезть в воду не рискнул. Позже подъехал Владимир Кордеро. Обед был заказан заранее в ресторане под пальмовым навесом. Подали свежую запечённую рыбу, которая размещалась на огромном жестяном блюде. Так что, одной рыбины хватило на несколько человек. Обратно возвращались под песни, которые распевали вместе с кубинцами. Кубинцы высадились у бассейна для продолжения «фиесты», а советские преподаватели разбрелись по домам.