Страница 86 из 93
— Да ты что, женщина, что ты себе… — начал было Абрего, но в телефоне уже пищали короткие гудки. Колумбиец в ярости швырнул трубку на стол. Не стоило ей этого делать, ох, не стоило — теперь он все равно с ней встретится, но только разговаривать будет в куда менее любезных выражениях.
— Эй, бездельники! — прорычал он. — Собирайтесь, мы едем в гости к русским! Берите побольше магазинов, встреча может быть жаркой!
***
В полупустой комнатке раздался звонок. Высокий человек снял трубку.
— «Черная лагуна» пришвартовалась, экипаж направляется в город, с ними люди из «Отеля Москва», — сообщил ему подрагивающий — что-то случилось? — голос толстяка Поу.
— Понятно, — вежливо сказал высокий человек Хайнрих Вайтхенер. — Ничего не предпринимать, препятствий не чинить, вы выполнили наш уговор полностью.
— Конечно, нет! — визгливо выплюнула трубка. — Еще чего придумали — связываться с этими… Проследить и подать сигнал — и все, точно как договаривались!
Вайтхенер положил трубку и некоторое время сидел в задумчивости. Тхирасак Поу был явно напуган — почему? Имелась опасность? Маловероятно, скорее всего снова обожрался наркотиками — эти азиаты ведь все равно, что животные, им все трын-трава — жена, семья, они и себя-то не уважают. Вот и пусть травят себе душу дурманом… Сейчас куда важнее пункт назначения, названный Поу — «Отель Москва». С одной стороны, заказ на Балалайку вроде бы отложен, сейчас следует уделить внимание четвертому, последнему объекту. С другой стороны, окончательно контракт никто не отменял, а значит, можно подстраховаться и попробовать убить двух птичек одним камнем.
Высокий человек был уверен в своих силах и навыках. Кроме того, в здании напротив штаб-квартиры «Отеля Москва» им давно была оборудована снайперская лежка — для одного из вариантов устранения. Возможно, следовало использовать его с самого начала, это могло бы уберечь его от ранения и временной недееспособности.
Хайнрих Вайтхенер поморщился. Неприятная тогда вышла операция, конечно, но сейчас дела снова входят в нужную колею. Решено — и Балалайка, и парни с «Черной лагуны» умрут вместе, и умрут сегодня. Пускай даже за эту часть контракта ему не заплатят. Есть такое слово — честь.
Высокий человек поднялся, подхватил стоящую у двери длинную черную сумку и вышел в ночь.
***
На острове Мак сумрак казался не таким плотным и сплошным, как в городе — не было высоких домов, закрывающих яркие блики от упавшего в море солнца, не было возвышения, на котором стоял Роанапур, да и городская сутолока и суета вокруг отсутствовала полностью, и ничто не отвлекало от созерцания гаснущих красок заката.
— Быстрее, Рей! — Билл Хойт подтолкнул бывшего кока и сунул ему в руки лопату. Рейхардт нехотя отвернулся от моря и направился за Хойтом, сжимая инструмент в руках. По правде говоря, следить за небом было куда интереснее (…на небе только и разговоров, что о море и о закате…), но Билл был его другом, а друзьям нужно помогать. Пускай даже ты в раю, вокруг плещутся разноцветные волны, а в воздухе носится невидимая, но блистающая мириадами оттенков волшебная пыль.
Билл Хойт шагал впереди, его глаза лихорадочно сверкали. Вот тут… нет… точно вот тут торчали эти чертовы подростки, а тут — мы. Чертов мистер Будда на прощанье дал целеуказание, сказав: «Слева от того места, где мы стояли, примерно в двадцати метрах от линии прибоя, неглубоко». Что ж, надо признать, парень сдержал свое слово — вся его команда каким-то чудом оказалась жива, включая зеленоволосую девчонку (ты же всадил пулю ей прямо в голову, Билл, как такое возможно?), они мирно покинули эти места, а значит, его часть сделки оказалась выполнена, и он заслужил награду.
Прекрасный вместительный сундук с золотом, как и было обещано.
Осталось только его выкопать. Информация от мистера Будды не отличалась точностью, но и это было объяснимо — по всей вероятности, даже у просветленных есть свои ограничения. После того, как они с Реем заполучат сундук, про наемничество можно будет забыть — он поселится где-нибудь на маленьком островке посреди океана, в домике с тремя прекрасными мулатками и целым бассейном, наполненным ледяным апельсиновым соком.
Билл Хойт облизнул губы. Несмотря на сумерки, жара не спадала, и пить хотелось просто нестерпимо. Ничего страшного, осталось только немного поработать руками — лопату, Рей, не выпусти лопату, ради всего святого — и он будет богат, и у него будет свой островок. И апельсиновый сок, да, огромные запасы апельсинового сока, не говоря уже о мулатках. Десять метров от линии прибоя, по левую сторону — или он сказал «двадцать метров»? Для верности нужно будет копать на двадцати.
Вокруг сгущалась темнота, сзади поскрипывал песок под тяжелыми шагами не прекращающего дебильно улыбаться Рейхардта. Море шептало на ухо странные слова, и Билла Хойта в третий раз посетила ужасная, пугающая мысль: «Мы стояли лицом к лицу. Он имел в виду слева от них, или слева от нас?»
Мысль погасла, подавленная чувством суровой необходимости. Что ж, поскольку в этом вопросе ясности нет, придется перекопать по периметру весь остров.
***</p>
<p>
Глава 25, где расставляются точки и делаются важные заявления</p>
<p>
Все-таки Балалайкой можно искренне восторгаться. Можно при этом тихо (или громко) ненавидеть за иные поступки и расчеты, можно презирать за принадлежность к «безбожным коммунякам», но нельзя не ценить ее невероятный, ганнибаловского масштаба, стратегический ум и способность мгновенно понять и оценить сильные и слабые стороны любого плана, перспективы и риски новых возможностей. Это восхищало.
Историю про невероятные похождения «Черной лагуны» и девчоночьей команды Ружички она, например, восприняла практически спокойно. Выслушала, задумалась, задала несколько уточняющих вопросов — и все. За окнами сгущалась ночь, но глава «Отеля Москва» еще явно не собиралась отдыхать — на столе громоздились залежи документов, раскрытый ноутбук, стояла откупоренная бутылка чего-то крепкого; три пепельницы — одна гостевая и две ее собственные — были доверху забиты окурками. Еды, увы, не было — печальный Ружичка горестно водил своим длинным носом, но ничего, что можно было съесть, поблизости не улавливал.