Страница 23 из 93
— Тебе чего, пожрать, что ли? — сонно удивилась Алиса, но, тяжело вздохнув и обернувшись простыней, все же опустила ноги на прохладный с ночи пол. На улице светило огромное, всходящее, в полнеба, солнце, качались на ветерке ветви деревьев, доносился негромкий, отрывистый гомон просыпающейся улицы. Царило привычное уже бесконечное лето.
Непоследовательный Ружичка, валявшийся на полу в гордом одиночестве, съежился на одном краю простыни, по-детски обхватив подушку обеими руками. Ему что-то снилось. Алиса, уже приготовившись неслышно скользнуть мимо, нахмурилась. Что-то нехорошее.
— В эту сторону, граждане, пожалуйста, без паники, — пробормотал он. — Эта сторона сейчас не опасна, время есть.
Алиса больше не спрашивала, чем парень занимался до того, как попал в «Совенок». Раньше пыталась интересоваться, но Ружичка каждый раз только приятно улыбался и говорил, что на гражданке кормился тем, что складывал буковки в слова, а потом на войне устроился писарем в штабе, и по этой причине пороху понюхать не успел.
Сны, правда, говорили об обратном.
— Маша? — спросил он неожиданно, не раскрывая глаз. Улыбнулся. — Ну зачем ты так…
Алиса поджала губы. Девушки из прошлого Ружички у нее никакого восторга не вызывали. Как, впрочем, и ревности. Хотя, конечно, если бы он сказал «Славя» или, скажем, «Лена» — особенно Лена! — скандал был бы обеспечен. Алиса обогнула разбросанные, кажется, на полкомнаты джанглы Реви и вышла в коридор. Капитан Флинт серой ртутной каплей просочился за ней.
Дверь в комнату Лены и Мику была открыта, и Алиса заглянула туда, больше для порядка. Порядок, впрочем, присутствовал, девчонки спали, обнявшись, но они всегда так спали. Славя вытянулась на полу, дисциплинированно, как солдат на посту.
— Вот почему, интересно, я не могу быть такой вот идеальной девушкой? — пожаловалась Капитану Флинту Алиса. — Пахнуть дорогими духами и туманами, читать серьезные книжки, поступать всегда правильно, размышлять о высоком и важном… еще какие-нибудь невыполнимые условия соблюдать…
Капитан Флинт многозначительно прищурился, но отвечать не стал. Только дернул своим странным, переломленным у кончика, хвостом, да невозмутимо направился к входной двери.
— Так ты не голодный? — с опозданием догадалась Алиса. И правда, с чего бы заслуженному дворовому коту хотеть есть в полном вкусных объедков доме? — Вот зараза!
Она плотнее закуталась в простыню и вышла во двор. Капитан обнаружился невозмутимо сидящим на одном из столбиков калитки, по соседству с красным стеклянным Буддой. Его мордочка ясно выражала невысокое мнение относительно умственных способностей Алисы.
— Да ну тебя, — отмахнулась девушка, подойдя к калитке. И вдруг замерла.
Ночью прошел дождь, и дорога блестела как расплавленное олово. Из-за того же дождя земля у забора осталась влажной и мягкой. И на этой земле ясно и четко отпечатались чьи-то следы.
Ночью, по всей вероятности, уже после того, как вечеринка закончилась, кто-то подходил к дому и постоял некоторое время — отпечатки у самого забора были чуть глубже, накладываясь и пересекаясь. Рассматривал. Следил. Изучал.
А потом ушел в сторону, противоположную той, откуда приходил. Пьяный турист? Обкурившийся местный? Вряд ли — промежутки между следами выглядели широкими, значит, неизвестный гость был высок. Выходит, европеец или американец. И что же ему могло понадобиться у притихшего уже, ничем не примечательного домика?
Алиса раздраженно тряхнула головой. Сейчас уже понять и сделать что-то невозможно — да и черт с ним. Просто нужно не забывать держать голову на плечах, а нос — по ветру. И чаще поглядывать по сторонам, конечно.
Девушка одернула свою импровизированную накидку и заторопилась обратно в дом.
***
Жизнь наша несправедлива и неправильна — я это давно просек, еще лет в семь. Уже тогда мне было ясно, что самые умные на земле должны получать больше всего ништяков, а никак не наоборот. Тот факт, что на практике такого логичного течения событий не наблюдалось, лишний раз убеждал в том, что в этом жестоком мире нужно быть готовым ко всему.
Самым умным, кстати, я небезосновательно полагал себя.
Это я все к чему — просыпаюсь это я утром, а кровать-то пустует! Ну, не совсем, конечно пустует — примерно треть ее дисциплинированно занимала Реви, повернутая ко мне спиной и прочими важными частями. Но Алисы-то, Алисы и след простыл! Конечно, такого моя чувствительная душевная организация снести не могла, поэтому я громким шепотом сказал сам себе «Я здесь власть! Хватит это терпеть!» и решительно перебрался с пола на освободившееся место.
Реви, кстати, в аспекте совместного сна очень положительно себя показала — лежала тихо, места занимала мало, не то что Алиса, которая вечно бурчала про мои неправильные, с ее точки зрения, традиции спанья. Да и вообще, повышение уровня комфорта очень хорошо сказалось на мыслительных способностях — я, например, сразу вспомнил слова бабушки Бутракхам про заметность черных машин «Отеля Москва» и их суровый демаскирующий эффект. Вспомнив же, немедленно придумал способ избежать этого безобразия. Которым, конечно же, немедленно решил поделиться с аудиторией.
— Ехали медведи на велосипеде, — нравоучительно сообщил я спящей Реви. — А за ними кот — задом наперед. Странно, что мне это раньше в голову не пришло. Наверное, я очень поумнел за последний час.
Долго, правда, мне размышлять и кемарить не дали — скрипнула и стукнула входная дверь, и, шлепая босыми ногами, в комнату проникла хмурая почему-то Алиса. И уставилась на нас с Реви.
У меня есть такая особенность — я сразу вижу, когда человек собирается орать. Это был как раз тот случай.
— Та-а-а-к, — сказала Алиса. Пока что еще вполголоса.
Многие уже заметили, что я очень силен в искусном разруливании сложных ситуаций. Не подвел и на этот раз.
— Дорогая, — сказал я со своей лучшей голливудской улыбкой. — Это не то, что ты подумала, а я, кстати, могу все объяснить.