Страница 16 из 93
Сержант дважды моргает.
— Тогда будем считать тебя самоучкой, юным дарованием, — решает он наконец. — Так научиться действовать на нервы — это надо уметь. Словом, Ченг был одним из четырех боссов Роанапура, наряду с итальянским доном Ронни, колумбийцем Абрего — ну и капитаном, понятное дело. Теперь, получается, будет грызня за его наследство, и тот, кто не упустит своего, получит в руки немало власти… Стой, не забудь гонорар свой за прошлую работу, и за сегодня.
Он на миг отлучается к стойке, но тут же возвращается. И не с пустыми руками, что характерно.
Черт. Когда Балалайка говорила про мешок денег, я думал, она просто неудачно выбрала слово…
Оказалось, очень удачно.
Это был действительно мешок, похожий на те, в которых возят деньги инкассаторы. И явно не пустой, судя по тому, как его нес Сержант. Балалайка решила выдать нашу долю золотыми слитками? Нет, на золото мы вряд ли заработали. Тогда свинец? Ртуть? Уран?
«Вот вы и попались, Штирлиц…»
— Как и было сказано, до понедельника лучше здесь не появляйся, — объявляет Сержант. — Потому что сложилась интересная традиция — как только я вижу твою ухмыляющуюся физиономию, так сразу и начинает происходить всякое… нестандартное. А нам пока такое ни к чему. Капитану нужен отдых, после всех этих… событий. Отдых и покой.
Эвон как. Заботится, значит.
Интересно, меня не повяжут прямо на улице, видя, как я тяну куда-то инкассаторский мешок? А с вами Джонни Ноксвилл, и давайте-ка, наверное, проверим эту захватывающую гипотезу!
***
Как выяснилось, не повяжут. Всем было, по большому счету, наплевать и на меня, и на то, что у меня в руках. Даже усатый, похожий на Чапаева как родной брат, таксист ухом не повел. Что было, конечно, несколько обидно. Так я и просидел, обхватив мешок руками, всю поездку. А еще уже почти перед самым домом произошло любопытное событие — что-то легонько зашевелилось у меня в голове. Сперва в затылке, потом осторожно переместилось в лобные доли, после чего, кажется, вообще ушло куда-то вглубь.
Сначала я испугался, конечно, но потом понял — это он! Наконец-то! Это начал работать мой многострадальный мозг. Куда это я с мешком денег собрался — домой? А девчонки там? А подарки им? А обмыть намечающееся невероятное богатство и мировое господство на горизонте? Деньги — это, конечно, тоже хорошо, но мы же про женщин сейчас говорим, а они гораздо лучше подарки воспринимают, у них голова совсем по-другому работает, чем у нормальных людей.
Я вообще-то дурак дураком обычно, такие умные мысли соображать не обучен, а тут практически просветлился. Наверное, обилие расставленных по всем углам и перекресткам благодушных Будд так сказывается. Спасибо им за это.
В общем, домой я ворвался в лучших традициях старых советских фильмов, где папа, сверкая добрыми глазами после получки, в преждевременно седой бобровой шапке и чекушкой за пазухой вваливается в прихожую, на радость изумленным детям и супруге с кастрюлей огненного борща со сметаной в руках. А за ним бесконечной вереницей тянутся воздушные шарики, какие-то плюшевые монстры, самосвалы, детская железная дорога на батарейках и эта совершенно шикарная игра «Морской бой». Эх, жизнь. Мне когда-то такую подарили, кстати.
Пинок в скрипнувшую входную дверь, шуршат, задевая за хилые стены, пакеты, вот и общая комната, откуда доносятся голоса, пора бы и подготовить аудиторию…
— Кто родился в феврале — вставай, вставай, вставай! Рюмочку по полной скорее нали…
Ой.
Девчонки, конечно, тут, все четверо, кто разлегся на диване, кто на колониального вида креслах, и это понятно — на улице сейчас уже душновато, приближается жаркий сезон. Вот только они не одни! На уголке стола примостился здоровенный угрюмый негр с лысиной во весь свой черный череп и в непроницаемых черных очках, а прямо посреди комнаты яростно жестикулирует кучерявый блондин в яркой гавайской рубахе.
То есть он жестикулировал, наверное, пока не услышал мой рев из коридора, а сейчас он просто стоит, как вкопанный, и настороженно смотрит на меня, такого обаятельного, с огромными кульками в обеих руках, будто продуктов на Новый Год накупил. И тишина. Как-то замерли все, ждут, что дальше будет. Нет, что ни говори, а умею я все-таки произвести первое впечатление. Осталось закрепить результат.
Тут прямо-таки напрашивалась какая-нибудь умная фраза! Пришлось ляпнуть первое, что пришло в голову:
— А вы тут чего, эротические фильмы снимаете, да? Нет, я не против, собственно, но непонятно одно — почему без меня?
Негр продолжает молча рассматривать меня сквозь черные очки. Нет, это точно не съемочная площадка, да и камер нигде не видно. Черт, по-моему, я этого парня где-то уже видел… Ага! Не далее, как вчера, в баре, вместе с Реви. Кстати, вот и она, развалилась как у себя дома в углу с коробкой пиццы и сигаретой. Белобрысого очкарика я вроде бы не видел, а лысого зовут… черт, что-то с памятью моей стало… Док? Дак? Дуч?
«Дуче, брось нас в огонь!»
Нет, это другое. Датч, вот что. Вот как его зовут. Голландец, значит. И хорошо загоревший, судя по всему.
— Сашенька, родненький! — Алиса первой приходит в себя и бросается мне навстречу. — Вернулся, кормилец! А я ведь его только за хлебом посылала, и солью еще, но не поскупился, купил вкусняшек для дорогих гостей! ай молодец! ай умница! Хозяйственный какой у меня!
Вообще она долго так может продолжать, чувство меры отсутствует полностью.
— Привет, — морозным голосом говорит блондин. Все-таки не все подходят для наших с Алиской совместных выступлений. Неподготовленных они, что называется, выбивают из колеи. Некоторых даже на несколько месяцев.
Я, кстати, блондину ничего не отвечаю. Только многозначительно машу бровями. Да и вообще сложно что-то делать, когда руки у тебя заняты сумками и пакетами, а мускулистый торс обнимает красивая девушка. Красивая рыжая и наглая девушка. В общем, процесс первого знакомства, можно сказать, прошел успешно.