Бесчестье

Повисла тяжелая пауза.

— Но при всем этом, — твердо сказал Данич, — я категорически против убийства. Смерть — это не выход, а смерть Императрицы надолго погрузит Дануолл в хаос и кровь. Этого нельзя допустить.

— Твой ответ понятен, — сказал Дауд. По голосу его было невозможно понять ничего. Доволен, недоволен? — Ты объяснил свою точку зрения исключительно наглядным образом. Томас?

Молодой «китобой» явно чувствовал себя неуютно. Он был идеальным исполнителем, быстрым и старательным, но анализ ситуации и рекомендации о дальнейших действиях — это означало просто прыгнуть выше головы. Тем более, давать рекомендации самому Дауду! Тем более, относящиеся к грядущему убийству Императрицы!

Примечательно, что Дауд в его понимании стоял куда выше Джессамины Колдуин. И тем не менее, вопрос требовал ответа, поэтому Томас не мог промолчать.

— С организационной точки зрения, есть несколько важных моментов, — сказал он, немного поразмыслив. — Во-первых, если мы и откажемся, то это все равно не значит, что Императрица останется в живых. Берроуз упрям, он наверняка обратится к кому-нибудь еще, возможно, менее искусному, но более жадному. А это значит, что жертв в итоге может оказаться куда больше.

— Плевать на жертвы! — чуть ли не вскрикнула Билли. — Какая нам разница…

Сжатый кулак Дауда полыхнул мертвым зеленым огнем. По комнате хлестнул порыв ледяного ветра.

— Не. Надо. Меня. Испытывать, — раздельно сказал Дауд. С каждым словом изо рта у него вырывался пар.

Билли на миг застыла. Губы ее дрогнули.

— Мастер Дауд, — она опустила голову. — Прошу прощения.

— Да, — задумчиво сказал главарь «китобоев». Он стоял неподвижно, опустив голову, огонь на руке угас, холод ушел. Томас окинул собравшихся неуверенным взглядом, но ничего не сказал. — Хороший же я «мастер», если даже три моих ближайших соратника не могут провести и минуты, чтобы не попытаться передушить друг друга. Что ж, представьте тогда, что меня нет. Представьте, что я умер, что моя глотка перерезана, а тело гниет где-то под обломками разрушенных зданий, пища для крыс. Как вы собираетесь управлять «китобоями», когда каждый мелкий вопрос, любая пустяковая проблема приводит только к отчаянной и бессмысленной ругани? Как заставить жить и работать такую сложную организацию, как наша, если вы даже выслушать друг друга не можете?

— Мастер Дауд, — Билли выглядела испуганной. — Не говорите такого. Чужой слышит, и что если…

Дауд засмеялся — коротким хриплым смешком. Темные глаза оставались бесстрастными.

— О да, — согласился он. — Наверняка. Но ты совершенно права, Билли — а что, если?

— Мы не позволим этому случиться, мастер, — сказал Томас. Он выглядел решительно. — И если нужно, отдадим жизни, чтобы такого не произошло.

— Не позволят они, — пробормотал Дауд. — Лучше бы друг с другом нормально научились разговаривать. А то «отдадим жизни…» Ладно. Продолжай, Томас.

— Второе замечание, — сказал парень, закусив губу. — Оно касается как раз «китобоев». Нас здесь тридцать два человека, включая мастеров, новичков, обслуживающий и технический персонал. И мы — руководство — несем ответственность за них всех. Я никогда не забуду, как Дауд спас меня, еще совсем юного, в той аллее в…

— Это несущественно, — прервал его Дауд. — Я спас и тебя, и его, а когда-то еще и Билли от гнева герцога Серконосского… Много кого спас. А еще больше — убил. К чему ты клонишь?

— Как вы в ответе за нас, так и мы отвечаем за остальных братьев, — спокойно сказал Томас. — Сейчас время чумы и смерти, и заказы от аристократов сделались не так часты, как раньше. Едва ли четверть «китобоев» активно занята — запасы наших монет уменьшаются. Нам необходим этот заказ, чтобы оставаться на плаву. К тому же, Хайрем Берроуз производит впечатление умного и решительного человека. Возможно, у будущего Лорда-регента получится выправить ситуацию, раз Джессамина Колдуин не может или не хочет этого сделать. Одна жизнь против жизней тысяч — для меня это звучит как честная сделка.

— Да ты просто с Тивии, вот и не любишь Императрицу, — хмыкнул Дауд. К нему постепенно возвращалось его мрачное веселье.

— Хоть я тоже с Тивии, но отношусь к ней с уважением, — вставил Мирко. — Она благородная и достойная женщина. Лариса Оласкир была куда хуже, худшей из всей их династии, если честно. На родине, в Самаре, я даже слышал, что…

— Я понял твою точку зрения, Томас, — кивнул Дауд, делая знак бухгалтеру помолчать. — Ради спасения всего следует рискнуть хоть чем-то. Разумное решение. Билли?

Девушка встала. Тусклый свет из окна освещал ее выразительное лицо. Нетерпеливым жестом она отбросила темные волосы назад.

— Я согласна с мнением своих уважаемых соратников. — В голосе ее прозвучала издевка, но настолько тонкая, что ее, можно сказать, и не было. — С деньгами полная задница, заводы закрываются, чума косит людей пачками, и от этого страдает наше дело. Если Берроузу удастся сделать хотя бы половину того, что он обещает — я готова отработать этот заказ даже за полцены. Кстати, о цене.

— Сговорились на тридцати, — коротко проронил Дауд. Билли энергично кивнула.

— Клянусь костяными амулетами, которые безуспешно разыскивает Аббатство, это хорошие деньги! За них можно рисковать, можно убивать, можно отправиться в Бездну и обратно, вот что я скажу. К тому же, выполнение такого заказа поднимет нас на новый уровень. «Те самые китобои, что убили Императрицу» звучит куда лучше, чем «те самые китобои, что вломились на „Ундину“, пока экипаж валялся пьяным, и похитили четыре грошовых манекена».

— Я взял тот заказ, не подумав, — извиняющимся тоном сообщил Томас. Дауд ухмыльнулся и покачал головой, но ничего не сказал. Билли притопнула сапогом по скрипучему полу.

— Мое мнение — за этот заказ нужно хвататься обеими руками и кричать «мое!» во всю глотку. Такое выпадает раз в жизни, и если сделать все умно, то каждому от этого выпадет одна только выгода — и нам, и Берроузу, да и людям Дануолла тоже.