Страница 45 из 76
Стояли спиной к выходу из тупика. Двое прижали мальчишку к высокой стене, а третий как раз замахивался.
Велергорф первым увидел, кого они мучают. Он громко выдохнул, но ни один из них даже не оглянулся.
– Вы не местные, да, ребятки? – бросил он, снимая с ремня топор.
– Уматывай, – не оборачиваясь, рявкнул собиравшийся ударить. – Или мы закончим с этим дурачком и примемся за тебя, дедушка.
Тяжелый топор описал короткую дугу, и, огибая на дюйм голову одного из нападавших, впился в ближайший ящик. Ударил с такой силой, что разбил его на куски и застрял в другом. Троица нападающих отскочила от мальчика и широко раскрыв глаза, развернулась к выходу. Велергорф с сосредоточенным выражением лица обматывал ремешками ладони. Потом сжал кулаки, намотанные на ладони кожаные полоски затрещали, и его татуированное лицо осветилось улыбкой:
– Десятник Вархенн Велергорф, Шестая Рота Шестого Полка Горной Стражи. А это мой лейтенант, который не примет участия в веселье, ему по званию не положено, это раз, и два – десятникам тоже положено получать удовольствие от жизни, и он это знает. Ну, ребятки, все еще три к одному. За дело.
Он наклонил голову и без колебаний ринулся вперед.
Кеннет отошел, не обращая внимания на шум, возникший в переулке, бросил взгляд на соседние дома, оценил положение солнца на небе. До полудня было около четверти часа. Небольшие облака давали надежду на то, что хорошая погода продержится дольше.
Преследуемый мальчик был… отмечен Эйфрой – Госпожой Судьбы. Так среди вессирцев называли людей, родившихся с психическими расстройствами. Плоское лицо, скошенный подбородок, слегка раскосые глаза. В Империи их защищало суеверие, с Госпожой Судьбы предпочитали не связываться, считалось, они приносят счастье тому, кто к ним хорошо относится. Напавшие на ребенка были не местными. Наверное помощники виндерского купца, решившие позабавиться. Офицер улыбнулся. Что–то на самом деле было в примете – за нанесенную обиду наступила быстрая расплата. Едва его начали бить, как попали на Вархенна Велергорфа из Горной Стражи. А он очень серьезно относился к таким вещам.
Кеннет посчитал до десяти и вернулся в тупичок. Двое нападавших уже лежали без сознания, а третьего, сидевший на его спине десятник, пытался утопить в неглубокой луже. У него это хорошо получалось. Лейтенант прислонился к стене:
– Как перестанет дергаться – сказал он, – дай ему еще десять ударов сердца и отпускай. Мне не нужны трупы.
Велергорф грязно выругался и отпустил свою жертву:
– Эх, только жаль усилий. Даже драться толком не умеют. – Он подошел к перепуганному мальчику и подал ему руку. – Давай, малыш, отведем тебя домой.
Он вырвал топор из ящика, и обняв мальчонку за плечи, повел наружу. Несмотря на спасение, тот выглядел так, словно собирался заплакать:
– Вы… вы солдаты? – спросил он, наконец, довольно четким голосом.
– И так нас называют, но ты не верь в подобную брехню. – Десятник был в отличном настроении. – Мы Горная Стража.
Мальчика затрясло с головы до пят:
– Хххолодно.
Велергорф снял плащ и набросил ему на плечи:
– Держи.
Спасенный парень смотрел на него с восхищением. Опасность исчезла с улицы.
– Я могу его себе оставить? Правда? И буду солдатом? Настоящим?
Кеннет присмотрелся к лицу Велергорфа и поднял брови. Подарить что–то Ребенку Судьбы, а затем забрать было бы жестоко.
– У тебя есть запасной? – спросил он.
– Да, господин лейтенант, это мой старый плащ. Я могу его оставить?
– Это твой плащ. Сними только значок. И отведи мальчика в корчму, пусть о нем позаботятся. Нам пора идти.
– Так точно.
Прием в честь посольства обещал быть впечатляющим. Кеннет стоял у окна и смотрел на съезжающихся гостей. Цветные флажки трепетали над каждой конной группой, въезжающей в ворота замка, а яркие костюмы, вероятно, позволяли сразу же распознать, кто едет, какой клан представляет, и является ли смертельным врагом, или только тем, чье убийство можно немного отсрочить. Охрана у ворот отбирала все оружие и тщательно обыскивала каждый экипаж. Только эскорту мееханской делегации было позволено оставить при себе оружие. А дипломатия руководствовалась своими собственными правами.
Для гостей из Меехана отвели целое крыло, в которое вело четыре входа. По крайней мере, столько удалось найти и перекрыть стражниками. Графа и его жену разместили в центральных комнатах. К ним можно было добраться почти с любой стороны, снизу, сверху и со смежных комнат. После бурного обсуждения Кеннет и командир кавалеристов капитан Беннельт–авд–Понб приняли решение переместить их в комнаты в глубине крыла. Две из четырех стен были наружными, с окнами, выходящими прямо на глубокую пропасть, а в прилегающих комнатах поместили стражу. Там было холоднее, и ветер выл за стенами, но у солдат теперь было гораздо меньше входов для охраны.
Но все же, с каждой минутой Кеннет чувствовал себя хуже.
Как только они разместились, граф вызвал его к себе, и заявил, что и лейтенант с капитаном, и все младшие офицеры будут присутствовать на приеме. Все и без возражений. Старый Клависс по какой–то причине пригласил в замок вождей большинства местных кланов, поэтому делегация Империи не может состоять только из одного посла с женой. То, что должно было быть тайными переговорами, стало напоминать демонстрацию силы. У них же было меньше шестидесяти солдат, и понимание, что Империя в будущем отомстит за них, как–то не поднимало настроения. Вожди местных кланов столетиями зарабатывали репутацию людей редко думавших дальше, чем на несколько дней вперед. Даже странно, что Винде'канн был отмечен на картах, как единое королевство. А граф только ухудшил ему настроение.
– Они будут пытаться вас спровоцировать, – сказал он перед приемом. – Не ждите каких–то хитростей, скорее всего просто толчок, чаша вина, случайно пролитая на одежду, глупая похвальба или вызывающий взгляд. Вы и ваши люди должны не обращать на это внимание. Многие вожди кланов захотят проверить, как крепко старый Клависс сидит на троне. Многие пожелают сорвать возможные переговоры дабы иметь развязанные руки в приграничных рейдах и грабежах. Они пожертвовуют молодым вспыльчивым родственником, потом выйдут и заявят – послы Империи, даже во время переговоров, готовы пролить кровь настоящего виндерца. Я предпочел бы видеть вас невооруженными, но это было бы признаком страха. Только родственники короля и самые уважаемые гости могут иметь при себе оружие, потому его отсутствие будет означать, что мы не достойны этой чести. С другой стороны, обнажение оружия в присутствии правителя и без его разрешения карается смертью. Поэтому, если он увидит, как у кого–то руки чешутся схватиться за рукоять…
Ему не нужно было продолжать, вполне хватило многозначительного взгляда.
– Даже если они будут говорить гадости о ваших матерях, бабушках, сестрах или любимых лошадях, вы должны улыбаться и делать вид, будто глуховаты и не расслышали. Если прольют на вас вино, поблагодарите и попросите еще, ведь это полезно для кожи, а если будут толкать, говорите, что и в Империи есть такое же развлечение. И, конечно же, оденьтесь должным образом.
И в этом была проблема.
Они пришли сюда как посольская охрана, а не как посланцы императора. Запасная одежда, которую взял каждый из них, должна была быть сухой и теплой, а не модной и элегантной. Дьявол, это было боевое задание. В итоге остановились на надраенных до блеска кольчугах, смазанных кожаных доспехах, обуви и сменных штанах. Шлемов не брали, настолько опасно не должно было быть. Велергорф подстриг усы, Андан расчесал бороду, а Берг заплел волосы в несколько аккуратных кос. Кеннет устроил короткий смотр и удовлетворенно кивнул. Они не должны посрамить Империю.
Когда предстали перед посольской парой, жена графа, Исава–кан–Лаверр, в ужасе всплеснула руками: