Эльфы Цинтры

Хрипуны.

Ее ум метался в попытках придумать, что же делать. Она не хотела пробивать свой путь мимо хрипунов. Они были медлительными и не особо умными, однако чрезвычайно сильными. Если они схватят ее, с ней будет покончено. Она вгляделась в черноту лестничной клетки и сделала несколько мелких шагов назад. Она не знала, должна ли она рискнуть, попытавшись спуститься на нижний этаж, где можно было бы получше спрятаться, или остаться там, где была. Если бы ей сопутствовала удача, то они могли потерять интерес и уйти. В противном случае, если они все поднимутся, она будет в беде. Она быстро огляделась. Крыша была открытой и главным образом плоской, за исключением горстки небольших механических конструкций и развалин их дренажной системы. Почти негде было укрыться. Она беспомощно обернулась к лестнице. Никакого другого пути с крыши не было.

Или был?

Она помчалась к стороне здания, которая выходила на переулок, и посмотрела вниз. Пожарная лестница была прикручена к бетону тяжелыми болтами, узкая металлическая лента, почти невидимая во мраке. Она взглянула на нее, затем посмотрела на воду, где приближались огни прибывающих лодок. Барабаны продолжали свой бой в устойчивом ритме, объявляя о своем приближении тем, кто находился в захватываемом городе. Ворота компаунда уже распахнулись, и команды защитников прокладывали свой путь к докам. Вскоре там начнется битва. Когда это случится, Призракам будет лучше находиться как можно дальше.

Она поворошила копну своих цвета соломы волос и глубоко вздохнула. Она ненавидела высоту, но ничего предпочтительнее, кроме столкновения с хрипунами, не было. Она перекинула петлю ремня от прода через плечо на спину, шагнула на узкую плоскую поверхность верхней ступеньки, схватилась за изогнутые перила и начала спускаться.

Она хотела закрыть глаза, но только пристальнее стала фиксировать взгляд на стене, и свое внимание сосредоточила на поиске устойчивого положения на каждой ступеньке по мере спуска. Ее усилия сделались легче благодаря темноте ночи, которая стала почти полной из–за узкого каньона переулка. Даже свет факелов от компаунда и воды не проникал сюда. Она стала твердой, думая о своей матери–воине, о том, как она руководила побегами такого типа очень много раз, когда Воробышек была маленькой.

Ее мать рассказывала ей о некоторых из них, а ближе к концу Воробышек участвовала в нескольких. Она поражалась спокойствию матери перед лицом такого мучительного давления. Это научило ее не терять самообладание, знанию, что наихудшей опасностью, с которой вы сталкиваетесь, является ваша собственная неуверенность.

Она держала это в первую очередь в своих мыслях, пока спускалась по стороне здания, муха против стены во мраке, стараясь не думать о том, каковы будут ощущения при падении.

Спуск прошел гораздо быстрее, чем она ожидала, и ее ноги коснулись земли прежде, чем она осознала это. Она отступила от лестницы, сняла с плеча прод и сдержанно осмотрелась. Она ничего не смогла увидеть или услышать. Переулок был пуст. Быстро пройдя по всей его длине, она достигла улицы и всмотрелась в ночь. Она была сейчас у боковой стены здания, улица вела от Площади Первопроходцев к береговой линии. Повсюду, казалось, в ответ на факелы и барабаны перемещались тени.

Быстрый взгляд на крышу ничего не обнаружил.

Она двинулась по улице к площади, чтобы добраться до других Призраков и предупредить их об опасности. Она не была уверена, что они смогут что–то сделать с этим до тех пор, пока не вернется Рыцарь Слова с Ястребом, но, по крайней мере, они будут подготовлены к тому, что, она это знала, произойдет. Она крепко выразилась своим уличным языком тринадцатилетней по поводу хрипунов, которые вынудили ее без промедления спуститься по лестнице. Что, вообще, хрипуны делали в ее здании?

Они знали правила. Они никогда прежде так не поступали, даже не смели пытаться. Они, должно быть, увидели, что Призраки уезжают, поняли, что они оставляют здание. Это было желанным жилищем, защищенным и безопасным. Они просто решили прийти сразу же, как только Призраки съехали.

Однако они не могли бы подождать день или два?

Она достигла начала улицы, где она пересекалась с площадью, осторожно передвигаясь, внимательно вглядываясь в темноту, зная, что если хрипуны были внутри здания, они, вероятно, были и снаружи тоже. Но площадь оказалась пустынной, поэтому она двинулась на север по Первой в том направлении, куда ушли остальные, когда она услышала, как ее окликнули.

— Воробышек? Подожди!

Она повернулась на звук голоса Ягуара, наблюдая, как он бегом передвигался по пустой улице, пригибаясь среди груд мусора, его прод болтался на сгибе руки, а дыхание его было слышно даже с того места, где она стояла. Он, должно быть, бежал весь путь от компаунда. Что–то должно было случиться, чтобы он так возвращался. Что–то плохое.

Она хотела было спросить, что случилось, но потом увидела темные формы, волочащиеся за ним, все еще сзади, но было ясно, что они преследовали его. Еще хрипуны.

— Чертовы хрипуны! — сердито выпалил он. — Преследуют меня всю дорогу от конца…

Она шикнула на него, предупреждая.

— Потише, Ягуарчик! Они еще и внутри!

Слишком поздно. Тяжелые тела появились из дверного проема их здания, поворачивая глаза в их сторону. Рваные образы с буравящими глазами, ногти превратились в когти, а зубы заострились как у диких животных.

Воробышек в расстройстве пихнула Ягуара.

— Ну вот ты сделал это, большой рот. Пошли скорее!

Они поспешили через площадь, хрипуны приближались с обоих концов улицы.

Факелы и барабаны, казалось, никак не воздействовали на них. У них были свои собственные интересы, на которые они обращали внимание, и Воробышек знала, что большая часть этих интересов вращалась вокруг пищи.

— Где Ястреб? — спросила она, пока они бежали к зданиям, стоявшим у них на пути. — Почему ты вернулся один?

— Я не знаю ничего о Ястребе. Не знаю и об этом Рыцаре, также. Он оставил меня на краю площади, наказав ждать, пока он не вернется. Он не вернулся, зато появились эти хрипуны и мне пришлось прервать ожидание. Они везде вокруг. Ты видела огни на воде?

Она взглянула на его темное лицо.

— Я видела их с крыши. Лодки, полные захватчиками. Если это те, о ком я думаю, то мы в большой беде. Мама часто рассказывала мне о них. Она называла их выродками. Они все разрушают, убивают всех кроме тех, кого забирают в рабские лагеря. Хуже ополченцев. Нам нужно предупредить остальных и убираться отсюда.

— У меня нет никаких возражений.

Внезапно он замедлился, схватив ее за руку.

— Ух- ох.

Пара хрипунов появилась из зданий перед ними, блокируя им путь к спасению.

— Да что с ними происходит? — с яростью прорычал Ягуар. — Мы неделями не видим их, а затем они вдруг все появляются! Откуда они взялись?

Воробышек бросила беглый взгляд вокруг. Еще несколько минут и хрипуны будут прямо над ними.

— Мы должны проскочить мимо этих двух, — сказала она. — Выберешь того, что слева. Только не делай глупостей.

Не ожидая его ответа, она рванулась на того, что был справа, держа палец на курке и поставив уровень электрического разряда на полную силу. Она воткнула конец прода в ногу хрипуну, и хрипун начал бесконтрольно дергаться и трястись. Воробышек не отступала, держа прод воткнутым в его ногу, зная, что, если она уступит, он будет на ней через секунду. Слева от неё она мельком увидела Ягуара, двигающегося вблизи, он с такой силой воткнул свой прод в горло другого хрипуна, что тот пробил твердую кожу.

Хрипун задыхался и пытался извлечь смертельный наконечник, но Ягуар применил всю свою силу, чтобы опрокинуть его на колени.

За секунды оба хрипуна лежали в конвульсиях на бетоне. Воробышек схватила Ягуара за руку и потянула его к переулку между зданиями.

— Хватит пялиться на них! Бежим!

Держа проды наготове, они исчезли в темном коридоре переулка.