Чарующий город

— Знаете, я редко обращаю внимание на имена авторов статей, поэтому не могли бы вы уточнить, когда вы пришли работать в «Бикон-Лайт»? Хотя я точно помню, что была в восторге от нескольких из ваших статей. Наверно, вы в газете уже год или около того?

— Четырнадцать месяцев. Но из них я потеряла впустую целых четыре месяца, сидя за столом спортивного обозревателя. Я действительно хотела освещать бейсбольные матчи, — я писала о чемпионатах младшей лиги, когда работала в Сан-Антонио, — и Гай… я хочу сказать — Гай Уитмен, помощник главного редактора, курирующий спортивный отдел, — до сих пор обещает мне, что я буду писать о ближайшем чемпионате по бейсболу, а пока я занимаюсь полной ерундой: творю «шедевры» о личной жизни игроков и их планах на ближайшее будущее.

— А чем это плохо?

— Я хочу быть настоящим корреспондентом. Именно поэтому я добивалась, чтобы меня взяли соавтором для статьи о Винковски. И я сделала отличную работу. Фини собирал материал о финансовой стороне, а я — о первом браке Винка и игорных проблемах. И если вы послушаете, о чем говорят люди на улицах, то это как раз моя часть статьи.

«Похоже, она считает себя краеугольным камнем во всей этой истории», — подумала Тесс. Конечно, избиение жены — это ужасно, и пристрастие к азартным играм — серьезная проблема. Но это всего лишь слухи, и не более того, а вот информация о финансовом состоянии дел Винковски — это факты, против которых не поспоришь.

— Вы из Техаса?

— Техас? A-а, а, это вы так решили из-за Сан-Антонио. Нет. Я провела год и семь месяцев в этом Богом забытом месте, где температура воздуха никогда не опускалась ниже сорока градусов. Я родилась в Новой Англии, и мне очень нравится, когда одно время года можно отличить от другого. К тому же я больше люблю холодную погоду.

— Но летом в Балтиморе довольно жарко.

— Да, а зимой очень скучно, хотя местные жители радуются первому снегу как ненормальные. Но я все равно долго здесь не пробуду. Я собираюсь работать в «Глоб».

— Всего лишь в «Глоб»? А почему не в «Нью-Йорк таймс» или «Вашингтон пост»? Или, может, сразу в пресс-службу Ватикана?

Но Розита, похоже, ее не слушала, и ехидное замечание Тесс прошло незамеченным.

— Все, чего я хочу, это снова писать о спорте.

К тому же какая-то девчонка в двадцать два года получила Пулитцеровскую премию за статью о спортивном судье, а женщин — спортивных корреспондентов вообще можно по пальцам перечесть.

— Вы говорите так, словно уже составили себе план на ближайшие пять лет.

— Так и есть. Только планов два. Один для карьеры — и один для личной жизни. Правда, первый мне кажется более выполнимым. — На сей раз улыбка не была искренней, хоть и немного грустной. Розита посмотрела на что-то за спиной Тесс, и та проследила за взглядом девушки. На стене висели часы в виде кота, маятником служил хвост, а глаза двигались в такт маятнику.

— Послушайте, я действительно больше не могу разговаривать, — внезапно сказала Розита.

— О, конечно, извините, как я могла забыть, у вас же планы. Намечается грандиозное свидание?

— Нет, всего лишь ужин с одним другом. Просто некоторое развлечение субботним вечером для одинокой женщины, не связанной никакими обязательствами. Вы замужем?

— Слава Богу, нет, — совершенно искренне ответила Тесс.

— Тогда, может быть, у вас есть молодой человек?

— Что-то вроде того. То есть да. Да, есть. Кстати, его рок-группа сегодня дает концерт, и мне придется идти туда и изображать подружку солиста. Стоять в толпе и с обожанием взирать на него.

— Судя по моему опыту, неважно, чем занимается мужчина, в которого вы влюблены, все равно в итоге все заканчивается тем, что вы стоите в толпе и с обожанием на него взираете, — в этот момент Тесс даже почувствовала к Розите что-то вроде симпатии. Сейчас она была резкой в суждениях и даже остроумной, но через мгновение осталась только резкость. — Но в Балтиморе невозможно найти приличного мужчину, особенно если у вас есть определенные требования, и вы хотите, чтобы им соответствовали, поэтому я предпочитаю вообще обходиться без свиданий.

В любом другом случае подобное высказывание можно было бы счесть простой бестактностью, но Тесс не сомневалась, что этим язвительным замечанием Розита хотела подчеркнуть, что мисс Монаган как раз не предъявляет никаких требований к мужчинам.

— Будьте осторожнее со своими прекрасно накрашенными ногтями, а то по дороге к двери я могу случайно их задеть, — отпарировала она.

На улице уже было темно, и Тесс шла к своей машине, с любопытством заглядывая в освещенные окна домов. Постройки на этой улице были старше, чем безликая высотка, в которой жила Розита, и еще носили отпечаток индивидуальности. Дома эти принадлежали состоятельным горожанам, и, проходя мимо, Тесс встречалась взглядом с женщинами примерно ее возраста, одетыми в вечерние платья. «Вот они-то как раз собираются на свидание», — подумала она. Она видела и их спутников, в смокингах и при галстуках-бабочках. Люди направлялись в дорогие рестораны в центре города. А куда ей идти в субботу вечером? Похоже, что кроме «Блуждающей оперы» других вариантов не было.

Глава 10

— Сколько ты весишь?

Высокий и тонкий голос вывел Тесс из состояния задумчивости. Чтобы не заснуть, она начала придумывать разные названия районам Балтимора. Она очень устала, и в голову лезла всякая ерунда.

— Что? — переспросила она, зевая и украдкой бросая взгляд на наручные часы. Почти три утра, она на ногах уже больше двадцати часов. Около одиннадцати вечера Тесс удалось подкрепить свои силы порцией крепкого ликера, но эффекта хватило только на выступление первых трех групп, и вот уже полчаса, как Тесс мечтала только о том, чтобы закрыть глаза. Вот-вот должно начаться выступление группы Кроу, и сейчас ей нужны силы, чтобы изображать слепое восхищение и обожание, в общем, вести себя так, чтобы соответствовать образу подружки музыканта. Не говоря уже о демонстрации своих прав. Пока губы ее улыбались Кроу, глаза посылали во все стороны сигналы, которые всеми присутствующими женщинами должны быть истолкованы совершенно однозначно: «Не пытайтесь и даже не думайте!» Это отнимало у Тесс много сил, но ей действительно хотелось сохранить Кроу, он был самым красивым парнем из всех, кого она встречала.

— Я спросила, сколько ты весишь, — весело повторил тонкий голосок, и Тесс обернулась. Голос принадлежал Мейси, одной из постоянных фанаток рок-группы Кроу. Тесс не была точно уверена, но все же ей казалось, что имя она не перепутала, поскольку помнила: Мейси — это девушка с проколотым носом. Вообще-то это был обман, так как маленький золотой шарик удерживался с другой стороны при помощи небольшого магнита. Парень Мейси, бас-гитарист, раскрыл однажды Кроу этот секрет, а тот не преминул поделиться этой информацией с Тесс. Таким образом Тесс смогла отличать Мейси от Лорны, носившей на шее множество коротких цепочек, казалось душивших ее.

— Я не знаю, у меня нет весов.

— У нее нет весов, — повторила Мейси для Лорны, взвизгнувшей от восторга.

— А в кабинете врача? — Этот разговор повторялся при каждой встрече, и тоненьким стройным девушкам очень нравилось затевать его в присутствии Тесс. Особенно надоедливой была Лорна, при каждой возможности упоминавшая о том, что ей приходится пить протеиновые коктейли, так как она худеет буквально килограммами.

— Да я не смотрю на весы.

— Она не смотрит, — на этот раз Лорна, хихикая, проинформировала Мейси.

— А что ты будешь делать, если тебе нужно будет назвать кому-нибудь свой вес? — продолжала настаивать Мейси.

— Я скажу, чтобы он поднял меня на руки и сам определил мой вес.

Мейси и Лорна уставились на Тесс, не понимая, шутит она или говорит серьезно. Их тощие фигуры вызывали у Тесс ассоциации с гуманоидными существами из фантастических романов Стивена Кинга, а Тесс, в свою очередь, напоминала девушкам их родителей, и, несмотря на то что она неоднократно сообщала им свой возраст, они никак не могли поверить, что она всего на девять лет старше. Для них двадцать девять означало «почти что тридцать», а тридцать — это очень близко к сорока, и по этой логике получалось, что Тесс почти одного возраста с их родителями.