Час нетопыря

— Напротив. Подлежит. Прочти маленькую провинциальную газету «Оснабрюкер рундшау» и узнаешь, кто похитил эти боеголовки.

— Я не привык придавать значения выдумкам всякого провинциального щелкопера, да и со столичными я тоже умею справляться.

— Ты очень изменился со времени нашей утренней беседы. Знаешь ли ты, что арестованы двое участников нападения на Секретную базу № 6 и что вскоре они начнут давать показания?

— Канцлер, но меня это радует, и я не понимаю, откуда эти упреки в мой адрес. Я, думаю, не похож на того, кто вместе с ними напал на эту базу?

Лютнер почувствовал, что он уже по горло сыт этой беседой.

— Фёдлер, я уже сказал, чтобы ты убирался. У меня нет ни времени, ни желания продолжать бессмысленную болтовню. Может быть, ты и гениальный игрок, но на этот раз тебя подвел твой пресловутый политический инстинкт. И знаешь почему? Потому, что ты исходишь из того, что всегда, в любом случае должны выиграть те, у кого в распоряжении больше сил, кто крепче сидит в седле и имеет бо́льшие возможности действовать. Так вот, представь себе, что иногда бывает по-другому. Ты с первой минуты решил принять сторону тех людей из бундесвера, которые присвоили обнаруженные боеголовки, чтобы действовать против меня. Я думал, что ты благоразумнее и что в момент кризиса ты не попадешься на удочку глупых болтунов, тупых солдатских лбов, о которых ты был когда-то такого же мнения, как и я. Ну что ж, я ошибся. Дело твое. Но не рассчитывай, что я буду теперь тебя спасать. Наоборот. Я первый выступлю против тебя, когда бундестаг начнет расследование. Потому что вы что-то напутали в своих планах. Остатки «Группы М» скоро тоже будут под замком, а тот, кто это все придумал, уже упрятан в надежное место.

Первый раз в жизни Фёдлер почувствовал страх, настоящий страх, когда щемит сердце и пересыхает горло.

— «Группа М»? О чем ты говоришь, Дагоберт? Ведь есть все доказательства…

— …фальсифицированные твоими дружками. Ты думаешь, что я всему этому поверю? Ты думаешь, что Граудер такой безнадежный дурак? Эх, Фёдлер, я ошибся даже в твоем уме, потому что в лояльность я и так никогда не верил. А теперь иди отсюда и скажи своим друзьям, что восточная зона не имела с этим ничего общего.

Фёдлер попытался прийти в себя.

— Значит ли это, — тихо спросил он, — что штурмовые войска обнаружили также все похищенные боеголовки?

— Да. Все до одной. Они тоже находятся в безопасном месте.

Ханс-Викинг Фёдлер подумал, что совершил страшную ошибку, решив, будто канцлер вышел из игры. Если эти боеголовки действительно нашли — по всей вероятности, случайно или в результате инспекции фон Ризенталя, — то весь план рассыпался в прах и Лютнер не простит никому, кто замешан в операции «Нетопырь».

— Да, — сказал Фёдлер, как бы обращаясь к себе самому. — Жизнь изобретательнее самой дикой фантазии. Я сейчас и правда уйду, канцлер. И вернусь через двадцать минут с кое-какой информацией, которая тебе может пригодиться.

— Нет, Фёдлер. Никакая твоя информация мне больше не нужна. Но если ты еще дорожишь своей головой, можешь сказать мне только об одном: кто возглавил заговор в бундесвере.

Фёдлер размышлял всего несколько секунд; он машинально расстегнул пуговицу на рубашке, снял с руки часы и наконец отчетливо и громко сказал:

— Полковник Гюнтер Шляфлер.

— Так я тебе еще кое-что скажу. Откровенность за откровенность. Из одиннадцати похищенных боеголовок десять до сих пор не найдены. Ты, Фёдлер, всегда считал меня дураком, но теперь сам видишь, что ошибся.

LII

Через двадцать минут после этого разговора два офицера штурмовых войск погранохраны арестовали начальника канцелярии министра обороны полковника Гюнтера Шляфлера.

Спустя еще тридцать минут полковник Шляфлер был освобожден из-под ареста и доставлен на машине в здание министерства обороны.

Первое событие было результатом распоряжения, которое канцлер Лютнер дал министру внутренних дел Ламхуберу.

Второе событие произошло после внезапного визита, который нанес канцлеру руководитель Ведомства по охране конституции доктор Пфейфер. Он представил письменные доказательства, что главой заговора был вице-канцлер Фёдлер, который, спасая собственную шкуру, оклеветал совершенно невинного полковника Шляфлера. Освобождение этого заслуженного офицера было требованием, с которым обратился к канцлеру Пфейфер.

У вице-канцлера Фёдлера произошло, как установили его личные врачи, резкое нарушение работы коронарных сосудов, и его доставили в одну из частных клиник.

Политическая власть в Федеративной Республике Германии практически перестала существовать. В этой ситуации начальник тайной организации полковник Гюнтер Шляфлер привел в состояние боевой готовности несколько отборных частей бундесвера, и в их числе 14-ю Ганноверскую механизированную дивизию под командованием подполковника Штама. Все это произошло без ведома бундестага, прессы, союзных правительств и американской разведки. Одним махом арестовали всех известных уже агентов ЦРУ в западногерманских вооруженных силах, в Ведомстве по охране конституции и в министерствах, имеющих ключевое значение. Это были как раз те люди, которых перед смертью не мог перечислить майор Томпсон. Доктор Пфейфер знал их всех как облупленных, потому что, за небольшим исключением, это были просто его люди. Для пользы дела им пришлось отсидеть по нескольку дней. Позже они получат денежные награды и отпуска.

LIII

Пятница, 12 июня, 16 часов 08 минут по среднеевропейскому времени, 11.08 по восточноамериканскому. Вся Европа слушает пресс-конференцию президента Гаррисона, которая уже трижды откладывалась, а теперь транслируется на полмира.

Президент заканчивает вступительное заявление, в котором выражает скорбь по поводу трагического стечения обстоятельств. Говоря о своем сочувствии жертвам обоих взрывов, президент констатирует вместе с тем, что эта катастрофа является высокой, но неизбежной ценой, которую Соединенные Штаты платят за свою безопасность. Количество жертв лучевой болезни, согласно произведенным подсчетам, не превышает к настоящему времени ста человек, но это случаи особенно сильного облучения, последствия которого сказываются почти немедленно. Следует ожидать, что к вечеру число жертв возрастет. Вся американская медицина будет мобилизована для спасения облученных. Все завоевания науки будут обращены на решение главной задачи, которой является уменьшение числа жертв. Президент Гаррисон призывает население сдавать кровь. Правительство принимает на себя все расходы по лечению или погребению жертв ядерных взрывов, а также в соответствующее время и в установленном конституцией порядке обратится к конгрессу с просьбой рассмотреть обоснованные и должным образом документированные претензии иностранных государств. Соединенные Штаты пребывают сегодня в трауре по случаю гибели стольких невинных людей. Но президент должен со всей твердостью подчеркнуть, что роковая неисправность в системе передачи команд ни в коем случае не отвлечет правительство Соединенных Штатов от дальнейшей заботы о безопасности страны и не повлияет на размеры военных усилий, которые предпринимаются во имя свободы. Верно, что в атмосфере всеобщей напряженности и нервного возбуждения имели место достойные сожаления случаи потери самообладания, в том числе — неспровоцированная торпедная атака против советского крейсера в Средиземном море. Соображения государственной безопасности не позволяют пока предать гласности такого рода инциденты. Однако президент хотел бы заверить, что специальная комиссия, которая создана для расследования подобных случаев, оправдает ожидания общества. Правительство Соединенных Штатов приносит извинения правительству СССР и выражает готовность возместить нанесенный ущерб. Президент Гаррисон хочет выразить благодарность и признательность Советскому правительству за то, что в этой сложной ситуации оно сохранило выдержку и спокойствие. Белый дом располагает информацией, что состояние боеготовности в войсках Варшавского Договора отменено.