Король-ворон(ЛП)

– Вообще-то, я планировал заняться фермерством, – с некоторой неприязнью пробурчал он.

– Ронан, ради всего святого, что за херня? Мы можем хотя бы раз поговорить серьезно?

Ронан мгновенно вскинул руку и показал брату средний палец.

– Ладно, как хочешь, – вздохнул Деклан. – Кажется, в Генриетте сейчас не слишком жарко, но это лишь потому, что я рву жопу, чтобы удержать их подальше от города. Я уже давно занимаюсь продажами отца, так что я объявил всем, что весь бизнес ведется в Ди-Си.

– Если отец не сновидел для тебя новые артефакты, что же ты продавал?

– Ты же видел Барнс. Нужно всего лишь вывозить оттуда все это старье достаточно медленно, чтобы всем казалось, будто я достаю вещи из разных источников, а не выкапываю их на заднем дворе. Поэтому папа постоянно путешествовал – чтобы сделать вид, что все эти предметы происходят из других мест.

– Если папа не сновидел ничего нового, почему ты продолжал продавать?

Деклан провел рукой по рулевому колесу:

– Отец вырыл нам всем могилу. Он пообещал людям вещи, которые еще не создал. Он заключил сделки с клиентами, которые не всегда платили, но знали, где мы живем. Он притворялся, что нашел этот артефакт… Грейуорен… который позволял доставать всякое дерьмо из снов. Ага. Звучит знакомо, да? Когда к нему приходили, чтобы купить эту штуку, он продавал им что-то другое. Это уже легенда. Затем, разумеется, ему приходилось стравливать их друг с другом, он начал заигрывать с этим психопатом Гринмантлом и в итоге погиб. И вот мы все здесь.

В начале года такого заявления было бы достаточно, чтобы вызвать драку, но теперь горечь и боль в голосе Деклана превозмогли гнев. Ронан мог отступить и сравнить услышанное с тем, что он знал о своем отце. Он мог сравнить это с тем, что он знал о Деклане.

Ему это не понравилось. Он поверил, что Деклан сказал правду, но ему это не понравилось. Было бы куда проще просто подраться с братом.

– Почему ты не сказал мне? – спросил он тихо.

Деклан закрыл глаза:

– Я пытался.

– Нихрена ты не пытался.

– Я пытался объяснить тебе, что он не тот, кем ты его представлял.

Но это ведь не совсем правда. Ниалл Линч был именно тем, кем Ронан его представлял, просто он также был и тем, о ком сейчас говорил Деклан. Эти две версии не были взаимоисключающими.

– Я имел в виду, почему ты не сказал мне, что тебе приходится отбиваться от всех этих людей?

Деклан открыл глаза. Они были ярко-голубого цвета – такие же, как и у всех братьев Линчей.

– Я пытался тебя защитить, ты, дебил малолетний.

– Знаешь, это было бы куда как нахер проще, если бы я знал об этом раньше, – огрызнулся Ронан. – Вместо этого нам с Адамом пришлось выдворять Гринмантла самостоятельно, пока ты играл в какие-то шпионские игры.

Брат окинул его оценивающим взглядом:

– Так это были вы? Как… о…

Ронан целую минуту наслаждался тем, что брат наконец-то оценил его способности.

– Пэрриш всегда был чертовски умным маленьким засранцем, – заметил Деклан тоном, слегка напоминавшим отца, вопреки желаниям Деклана. – В общем, тут такое дело. Один из покупателей звонил мне сегодня утром и сказал, что кто-то предлагает здесь на продажу что-то крупное. Сюда съедется туча народу, чтобы посмотреть на товар, что бы это ни было. Им не составит особого труда найти и тебя, и Мэтью, и Барнс, и этот ваш лес.

– Кто продавец?

– Я не знаю. И мне плевать. Это вообще не имеет значения. Или ты не понял? Даже когда эта продажа закончится, они все равно будут приезжать сюда, потому что Генриетта – гигантский маячок всяких паранормальных явлений. И кто знает, какие еще дела здесь проворачивал отец, с которыми я пока не разобрался. А если они узнают, что ты сновидец – Бог тебе в помощь, потому что это будет конец. Я просто…

Деклан умолк и закрыл глаза. И теперь Ронан увидел в нем брата, с которым вырос, а не того, от кого всеми силами пытался откреститься.

– Я устал, Ронан.

В машине было очень тихо.

– Прошу тебя, – снова начал Деклан. – Просто поехали со мной, ладно? Ты можешь бросить Эгленби, Мэтью я переведу в школу в Ди-Си, а потом оболью бензином все, что построил отец, и на этом с Барнсом будет покончено. Давай просто уедем отсюда.

Ронан ждал совсем не этих слов и понял, что ему нечего ответить. Бросить Эгленби, уехать из Генриетты; бросить Адама, оставить Гэнси.

Когда Ронан был еще достаточно юн, чтобы посещать воскресную школу, он как-то проснулся с огненным мечом в руках. Его пижама, соответствовавшая всем жесточайшим нормам безопасности (что на тот момент казалось чисто научным интересом), фактически расплавилась и спасла его, но постель и большая часть занавесей были полностью уничтожены в этом миниатюрном инферно. Именно Деклан вытащил Ронана из комнаты и разбудил родителей. Он больше никогда об этом не говорил, а Ронан даже не поблагодарил его.

Если уж говорить об этом – выбора у них не было. Линчи всегда спасали друг друга, если требовалось.

– Забери Мэтью, – произнес Ронан.

– Что?

– Забери Мэтью в Ди-Си и защити его, – повторил Ронан.

– Да? А ты?

Они переглянулись. Два брата, отражения друг друга в кривых зеркалах.

– Мой дом здесь, – ответил Ронан.

Глава 32

Ненастная погода идеально отражала душевное состояние Блу. Ее первый день занятий после отстранения тянулся бесконечно долго, частично потому, что ее времяпрепровождение вне школы было просто изумительным – полная противоположность приземленной атмосферы в Маунтин-Вью Хай. Но по большей части она была поглощена воспоминаниями о самом неволшебном событии: вечеринке в тогах у Генри Ченга. Очарование того вечера было тем более впечатляющим, потому что вокруг не было вообще никакого волшебства. И ее мгновенная связь с этими ребятами лишь подчеркивала, насколько она была лишена чего-то подобного за все годы, проведенные в городской школе. Почему она так быстро и внезапно почувствовала себя комфортно с ребятами из Ванкувера? И почему эта связь должна была возникнуть именно с людьми, принадлежавшими к другому миру? Вообще-то, она знала ответ на этот вопрос. Парни из Ванкувера поставили себе цель лететь к звездам, их не учили ползать по земле. Они не могли знать всего, но жаждали этого. В каком-нибудь другом мире она могла бы дружить с ребятами вроде Генри все свои школьные годы. Но в этом мире она жила в Генриетте и только и смотрела, как такие люди уходили. Она не сможет поехать в Венесуэлу.

Ее крайне раздражало и расстраивало то, что ее жизнь так четко разделилась на две части.

То, чего ей давали совсем немного, но все же давали.

И что-то большее, чем она не могла обладать.

Так что она стояла на остановке у школы, сгорбившись, как обиженная на весь мир старуха, в своей длинной, покромсанной и перешитой толстовке, которую она превратила в платье, и ждала, когда школьные автобусы отъедут и дадут ей возможность подойти к своему велосипеду. Ей бы хотелось, чтобы в руках у нее сейчас был телефон или Библия, и она могла бы сделать занятой вид, как та группка застенчивых подростков, ждавших своей очереди сесть в автобус. В опасной близости к ней стояли четыре ее одноклассника, обсуждавшие очень важный вопрос – действительно ли классной была сцена ограбления банка в этом новом фильме, который все уже посмотрели, и Блу боялась, как бы они не спросили ее мнение. Она, разумеется, понимала, что ничего плохого в этой теме для обсуждения нет, но она никак не сможет говорить о фильме, не выставив себя при этом снисходительной и высокомерной занудой. Она хотела жить в мире, в котором ее окружали бы сплошь тысячелетние снисходительные высокомерные зануды.

Она хотела поехать в Венесуэлу.

– Эй-эй-эй, леди! Не хотите ли отправиться на лучшую прогулку в своей жизни?

Блу не сразу сообразила, что эти слова были адресованы ей. Она поняла это только тогда, когда осознала, что все вокруг смотрели на нее. Медленно повернувшись, она увидела на подъездной дорожке для пожарных дорогущий с виду серебристый автомобиль.