Ты вернеься

В сокровищнице Наргофронда маленький синий кристалл, вправленный в дивное творение гномов, вдруг растаял и прозрачной слезинкой скатился по золоту и самоцветам...

А Саурон, стоя на краю ямы, смотрел на растерзанные тела оборотня и короля и осыпал их проклятьями. Опять Ондхон ускользнула из расставленной ловушки. Вдруг сквозь тьму башни долетел дивный голос. Это Лутиен Тинувиель бросила вызов Повелителю оборотней.

Глава 2. Сквозь мрак к надежде.

Зеленый холм на острове посреди бурной реки. Могила Финарато. Ондхон неподвижно стояла на скале и глядела на холм. Холодный ветер рвал ее волосы, но она не чувствовала его. Обрывки мыслей пролетали в голове.

"Все кончено... Ты уже там... Больше никто не сможет причинить тебе боли. А я все еще здесь... Зачем?.."

Она запела песню-плач:

Ты прости меня, любимый мой

За чужое зло

Что мое крыло

Счастья не спасло...

Никто не слышал этой невыносимо горькой мелодии на пустом острове, только бешеный ветер вторил Ойорандель.

"Не сумела я защитить тебя от зла, родной мой... А ты сумел. Ты меня спас! Принял ужасную смерть, чтобы закрыть меня от шантажа..."

С безумным криком отчаяния и яростного протеста Ондхон бросилась со скалы, рыдая, поплыла по самой стремнине. Спустя долгое время посередине реки встал скалистый остров, разбивающий стремнину на две части. Измученную, полумертвую эльдалиэ бешеным течением швырнуло на остров, ударило о скалы. Потеряв сознание, она повисла на камнях.

Видения проносились перед ее глазами. Картины прошедшей жизни, лица друзей и врагов, ясные прозрения и бредовые галлюцинации.

Финарато... Саурон... Ульмо... Черное и багровое - пламя и отряды Моргота... Море... Снова Финарато - еще малыш... Серебряно-золотое и зеленое... И вновь Море... Бесконечные леса... Звезды, такие ясные на темном небе... Последнее видение было особенно ярким: розовато-оранжевый свет... кружится, увлекает куда-то... ничего вокруг, кроме света... руки... есть руки, они могут двигаться... холодно... вокруг что-то холодное - вода... руки и ноги двигаются, и тело... Есть тело!... оно плывет в воде... поднимается вверх... вода кончилась, можно дышать!.. тело дышит... двигается куда-то... ноги могут передвигать тело... вот здесь, в траве, можно лечь и спать, спать... укрыться волосами... тепло!... хорошо...

Ондхон медленно приходила в себя. Тело, израненное камнями, мучительно болело, шевельнуться не было сил. Это ерунда, раны быстро заживут, а душа? Как жить дальше, что делать? Лежа в камнях, Ондхон вспоминала видение. Вскоре она догадалась, что это было не что иное, как момент рождения тела. Ондхон продолжала напряженно размышлять: "В тот момент не было ни одной мысли, только ощущения. И в памяти миг рождения не запечатлелся, воспоминания начинаются в момент пробуждения. Феа пришла извне, но тело-то создавалось в Арде! А как? Что это за розовый свет и вода, где это было? Куйвиэнэн! Неужели, тела родились в озере, потом выплыли и заснули по берегам? Поэтому у всех нерожденных такие густые волосы - мы укрывались ими во сне. Но тело не могло выйти из ничего, оно создавалось из вещества Арды, значит, нечто должно было соткать его! Розовый свет!.. Эру создал вещество Эа из Негасимого Пламени..." Озарение молнией прожгло Ондхон. Забыв про боль и усталость, она быстрокрылой птицей рванулась в небеса и стремительно полетела на восток.

Много дней ей пришлось добираться, даже в птичьем облике. Все земли неузнаваемо изменились, от Куйвиэнэн не осталось и следа. Но ее влекло вперед ясное и четкое ощущение. В конце концов Ойорандель остановилась на опушке. Дальше начинался бескрайний лес. Рядом из леса вытекала небольшая, но быстрая речка с ледяной водой. "Это здесь!" - поняла Ондхон. Лететь вдоль реки пришлось недолго. Скоро среди леса показалось каменное нагорье. В кольце скал спряталось маленькое озерцо в виде чаши. Вода переливалась через край и бурливым потоком устремлялась вниз - видимо, на дне били мощные родники. "Это все, что осталось от Куйвиэнэн", - подумала Ондхон. Не теряя времени, она устремилась в ледяную глубину. Озерцо оказалось невероятно глубоким. По мере погружения становилось все темнее. Вскоре Ондхон плыла уже в полном мраке, а дна все не было. Вдруг далеко внизу появилось розовато-оранжевое свечение. "Вот оно!" - поняла Ондхон. Подплыв ближе, она разглядела камни и бурлящие на дне родники, из расщелины пробивались слабые лучи. Ондхон протянула руку к этому свету. Никаких ощущений - ни тепла, ни холода, но все ушибы и царапины мгновенно зажили. "Источник Животворящего Пламени! В нем родились наши тела. И он еще действует. Мое видение не было бредом! Мне показали, как найти источник, вложили в мой разум знание, как активизировать его. Все не зря! Теперь я знаю, что делать! Только бы еще заглянуть в память кого-нибудь из нерожденных, но уже погибших, чтобы наверняка... Надо попасть в Мандос!"

Ондхон выплыла на поверхность и долго сидела на теплых камнях, обсыхая и размышляя. "Все-таки торопиться не стоит. Что еще скажут Валар! Нужно все хорошенько обдумать. Но я уверена, что это воля Эру! Кто еще может знать тайну нашего рождения? Валар говорили, что Приход Детей Эру изначально был тайной для них".

Глубоко погрузившись в свои мысли, Ондхон вышла из леса и медленно брела по лугам.

- Приветик! - услышала она вдруг издевательский голос, - а что это мы здесь делаем? Горе заливаем?

Саурон! Как он здесь оказался? Выследил? С непроницаемым лицом Ондхон смотрела на него. А тот продолжал:

- Я обещал, что отомщу тебе? Ученик за ученика! Только твой-то тебе дороже был. Но ни твоя защита, ни песни ему не помогли, все равно моему песику на обед достался!

Ондхон нисколько не тронуло глумление врага. Равнодушно она ответила:

- Ты болтаешь глупости и сам это знаешь. Жребий Нолдор должен исполниться для каждого из них, ты лишь послужил орудием Судьбы. А вот меня достать через него у тебя не получилось, ты и злишься теперь.

Саурон окатил ее злобным взглядом. Ойорандель обошла его и побрела дальше, не обращая внимания.

- А все-таки скажи, зачем тебя сюда занесло? Все равно узнаю!

- Может, тебе еще все тайны Валар рассказать? И Секрет Бытия заодно? - усмехнулась Ондхон и, превратившись в птицу, полетела прочь. Гортаур, злобно выругавшись, летучей мышью рванул за ней. Но она долетела до Великой реки и, сложив крылья, нырнула в воду. Во владениях Ульмо Саурон не решился ее преследовать, пришлось ему убираться ни с чем. Вернувшись к тому месту, где он встретил Ондхон, Гортаур долго и тщательно все исследовал, но ничего не нашел и еще больше разозлился.

* * *

Ондхон вернулась в Белерианд. Ульмо призвал ее не торопиться претворять свое видение в жизнь, обдумать все. Он говорил, что все это слишком неясно и странно даже для него, что он не может найти ответ ни на один из ее вопросов, нужно подождать, когда прозрение станет яснее, а пока все равно ее задачи в Среднеземье еще не завершены. И Ойорандель принялась за свою обычную работу. Нолдор были разобщены и рассеяны по Белерианду, и порой единственной возможностью связаться друг с другом для них было отправить неуловимую для Врага Ондхон с посланием. Но сама она уже не была прежней. Что-то надломилось в ней, ничего она не делала весело и с огоньком, как раньше, усталость и душевная боль не проходили. Ни в одно дело она не вкладывала душу, ей казалось, что душа ее умерла вместе с Финарато...

Как-то Фингон, ставший после гибели отца верховным королем нолдор, попросил Ондхон сопроводить своего юного сына в Гавани к Кирдэну. Фингон остро предчувствовал скорую гибель и разорение своих земель и отчаянно хотел спасти единственного сына, свою кровиночку, свою надежду. Ондхон вдруг поняла, как сильно она соскучилась по Кирдэну и ощутила всплеск радости, что увидит своего друга. На рассвете под покровом густого тумана, всего с несколькими спутниками они отправились в опасный путь. Вся надежда была на тайну и скорость. Самыми неприметными тропами Ойорандель повела свой крошечный отряд через горы. Лишь дважды наткнулись они на соглядатаев Врага, но успели заметить их первыми и уничтожить. Когда миновали последние отроги и начали спускаться к побережью, путь стал безопаснее. Юный принц был молчалив и старался держаться с достоинством, но Ондхон слышала, что он тихонько плачет по ночам. Эрейнион понимал, что больше никогда не увидит отца. Ондхон знала, какого труда стоило Фингону уговорить сына отправиться в Гавани, он даже взял с него торжественное обещание, что Эрейнион не сбежит от Кирдэна обратно в Хифлум. Когда дорога стала спокойнее, Ойорандель начала беседовать с юношей о положении дел в королевствах Эльдар, рассказывать о судьбах мира, о пророчествах и надежде. Юный принц постепенно оттаял и разговорился, у него накопилось много неразрешенных вопросов, и он старался получить ответы на все. Как-то вечером на привале, уже недалеко от гаваней, Ойорандель заговорила с юношей об отце и того вдруг прорвало. Он неудержимо разрыдался и рассказал, как отчаянно сопротивлялся этой "ссылке" в безопасное место. Он с горечью утверждал, что уже не ребенок, что оставить отца в такой момент считает позором для себя и, если бы не клятва, его давно уже не было бы здесь. Ойорандель долго успокаивала юношу, объясняла, что он - единственная надежда отца и нельзя лишать его этой надежды. Говорила, что одной доблестью с Мелько не сладить, что нужно много и долго учиться, чтобы нанести Врагу серьезный урон. Говорила, а сама вспоминала Финарато, когда он был таким же юным. Та же убежденность, что он должен быть всегда на переднем крае, защищать всех, брать на себя самое трудное и опасное и абсолютная уверенность, что уж с ним-то ничего плохого не случится, не имеет права случиться. Юный принц меж тем успокаивался и опять начинал донимать Ондхон вопросами о способах борьбы с Врагом, о Песнях могущества и как побыстрее научиться владеть ими. Она обещала научить его всему, чему сможет (ведь его отцу плохо давались уроки чародейства). "Если еще успею!" - вдруг подумала она. Ойорандель успела научить юного Эрейниона лишь одному очень красивому заклинанию, чтобы ловить и сберегать свет звезд, а потом использовать его, как силу.