Стихотворения

неровный Все выдавало тайну. Но молчал, Молчал всю жизнь, и страсти затаенной Я б не открыл... лишь смерть дала мне

смелость! Теперь умру счастливым. Мне не жаль, Что на земле я жил, что видел солнце. Я не напрасно жил: я целовал Твои уста - и жизнь благословляю! Две есть отрады тайных на земле: Любовь и смерть; смерть ниспослали боги Мне в юности, любовь дала покой.

- Ах, если б раз ответила любовью Ты на мою упрямую любовь, Я, может быть, ценил бы жизнь и юность, И даже старость вынести сумел: Меня со всем бы примирила память! Я говорил бы: счастлив на земле Я был - один, короткий день, но счастлив Неизмеримо, полно, как никто! Не суждено земле такого счастья... Кто сильно любит, тот в любви лишен Веселых дней. А из твоих объятий Я кинулся бы в руки палача, На истязанья, смерть, в костер горящий, В стремительный, зияющий обрыв!

- Моя Эльвира, тот, кому с любовью Ты улыбнешься, счастлив и велик. Кто за тебя умрет, тот вечно счастлив! Да, может быть блаженство на земле, Оно не сон, не призрак недоступный. Как думал я. Сегодня я смотрел В твои глаза - и свой последний миг Я радостно встречаю: нет мучений, Нет казни той, из-за которой мог бы Я позабыть или проклясть былое!"

"А ты живи счастливой и прекрасной, Моя Эльвира. Так, как я, любить Тебя никто не будет... Сколько раз Консальво бедный плакал, призывая Твою любовь! При имени Эльвиры Сжималось сердце чутко, я бледнел, Я твой порог переступал несмело; Твой нежный голос, светлое лицо Меня смущали... Перед грозной смертью Я не дрожу, а как я трепетал Перед тобой! Но голос мой слабеет; Дыханья нет. Промчалась мимо жизнь! И этот день темнеет... Дорогая, Прощай навек! Тускнеет образ твой В усталом сердце. Поздно. О, Эльвира, Прости. Печаль, я знаю, тяжкий гнет, Но ты вздохнешь над свежею могилой?.."

Умолк. Прервался слабый звук речей. Угасла жизнь. И первый счастья день Потух в очах, с вечернею зарею.

XVIII

К СВОЕЙ ДОННЕ

Любовь издалека Внушаешь ты, сокрыв свой дивный лик, И я храню пока Во сне и наяву Твой образ, и природа Улыбкой озаряет мир на миг. Знать, в непорочный век На свет явилась ты - в век золотой, И каждый человек Лишь видит тень твою. Возможно, рок Тебя для будущего приберег.

Угаснула надежда С тобою повстречаться, Покуда не пробил мой час прощальный. Когда ж придется с жизнью мне расстаться, Свободная от уз земных душа Тебя узрит. О сладкие мечтанья Туманной юности моей печальной О спутнице на жизненной стезе! Такого я не знал очарованья. Ты - плод открывшихся мне откровений И не приемлешь никаких сравнений.

О если бы средь бед, Ниспосланных столь щедро нам судьбой, Предстала ты, подобно сновиденью, То счастлив был бы каждый, как и я, Плененный красотой. Сколь ни печальна ныне жизнь моя, Я вновь желал бы славы и похвал, Как в дни мятежной юности своей, И на земле блаженство бы познал. Раз не сулит мне небо утешенье, Я в красоте ищу отдохновенье.

Доносится с полей Крестьянина-трудяги песнопенье. Лишь я грущу и плачу О безвозвратности ушедших дней, Когда знавал я крах и неудачу. Здесь, на холме, от мира отрешенный, Я в тишине лелею образ твой Ведь в наш расчетливый жестокий век Все грезы гибнут в суете мирской. В реальном и удушливом пространстве Мечте храню я свято постоянство.

Коль вечная идея Есть ты, но без телесной оболочки (Ее счел недостойной сам Творец), Тебе иная доля Средь тех, чей смертный предрешен конец. И, вознесясь над нашим жалким миром, В небесных сферах ты не знаешь боле Ни горя, ни забот, живя близ Солнца, И дышишь среди звезд иным эфиром. Прими с Земли любовное посланье Безвестного певца в знак обожанья!

XIX

ГРАФУ КАРЛО ПЕПОЛИ

Как этот сон томительный и скорбный, Который жизнью мы зовем, ты терпишь, Пеполи мой? Какой надеждой сердце Поддерживаешь? На какие думы, На труд какой, благой иль скучный, тратишь Досуг, тебе доставшийся от предков, Мучительное, тяжкое наследье? При всех условьях жизнь, по сути, праздность, Поскольку этот труд, усилья эти, Направленные не на благородный Предмет, не достигающие цели, Звать можно праздными. Коль сонм рабочих, Которых что рассвет, что вечер видят Грунт роющими, жнущими иль стадо Пасущими, вы назовете праздным, Вы правы - ведь живут, чтоб заработать На жизнь, они, а ничего сама Жизнь по себе не стоит. Дни влачит И ночи кормчий в праздности, и празден Пот вечный мастерских, и праздно бденье Военных и опасности их битв; Торговец алчный праздно существует; Причем никто блаженства, о котором Единственно природа смертных грезит, Не обретает ни себе, ни прочим В опасности, в поту, в заботах, в бденьях. Лекарство от упорного желанья Счастливым быть, заставившего смертных С тех пор, как мир был создан, непрестанно Вотще вздыхать, природа заменила Обильем нужд в несчастной нашей жизни, Которых без труда или заботы Не удовлетворить: хотя б наполнен Тогда, уж если радостен не стал, День для семьи людей, и жажда счастья, Тревожная и смутная, терзает Не Так сердца. Вот почему всех видов Животные, в груди которых жив Один, не менее пустой, чем наш, Инстинкт блаженства, заняты всецело Лишь поддержаньем жизни: меньше нас Печалясь и трудясь, проводят время Они и не клянут часов неспешность. Но мы, заботу о существованье Отдавшие в другие руки, терпим Тягчайшую нужду, другим с которой Не справиться, а нам не рассчитаться Без мук и скуки,- то необходимость Истратить жизнь: жестокая, тупая Необходимость, от нее не могут Ни тучность нив иль стад, ни блеск сокровищ, Ни двор великолепный иль порфира Избавить род людской. Коль человек, Гнушаясь высшим светом, отвращаясь От лет пустых, не даст опередить Руке самоубийственной задержку Мгновенья рокового, все лекарства От злобных жал неисцелимой жажды, Вотще влекущей к счастью, все бессильны, Хоть тысячу добудь он их, ища Повсюду: не заменит ни одно Единственного, данного природой. Вон тот, кто туалетом и прической; Бездельем важным; лошадей, колясок Исследованьем тонким; посещеньем Салонов модных, людных мест, бульваров; Участьем в играх, ужинах, балах Все дни и ночи занят, и не сходит Улыбка с губ его; увы, в груди, На дне ее, тяжелая, глухая, Недвижная, как столп алмазный, скука Бессмертная царит, против которой Пыл юности бессилен: не разрушить Ее ни сладкой речью алых уст, Ни нежным взглядом пары черных глаз, Дрожащим, драгоценным взглядом, самой Достойной неба вещью на земле.