Темная месть

— Но только не в конкурсе на лучшую улыбку, — сказала Пайпер.

— Ах, ты еще и дразнишься?! — воскликнула Карен.

Кевин положил руку ей на плечо:

— Терпение, Ш’тара.

— Мы и так слишком долго терпели! — огрызнулась Кейт, стоявшая слева от него. В ее волосах, достававших до пояса, запутались обрывки лозы и змеиные шкурки.

Кевин поднял над головой меч и посох с серебряным наконечником, в который, по–видимому, превратилась трость.

— Я, Тов’рех, посвящаю свою жизнь, свою кровь и свою силу мести за клан Дор’хахт!

Встретившись с его холодным взглядом, Пейдж невольно поежилась. Но все–таки решила отвлечь Кевина разговором и попытаться спасти Стенли. Она произнесла дрожащим голосом:

— Тебе не кажется, что это слишком напыщенно, Кевин, или Тов’рех, или как тебя там? — спросила она, внимательно следя за Карен. Обозленные люди и полные надежды чародеи были вполне способны допустить ошибку.

— Ты еще смеешь издеваться надо мной? — Кевин взмахнул мечом, сверкая глазами.

Пейдж оставалась неподвижной.

— Я Се’кахн, повелительница бури! — Кейт не терпелось вступить в бой. Она воздела кулак к небу, и браслет засверкал. Ее мощный голос разносился по всей долине. Она опустила руку и приложила браслет узором ко лбу. — Гух–шин тох дак!

— О Боже, — пробормотала Фиби.

Пайпер инстинктивно вскинула руки, стараясь остановить Кейт. Но воины Дор’хахт и Стенли не застыли, а лишь замедлили движение.

Меч Кевина неумолимо опускался на голову старика, лежащего перед ним в грязи. Пейдж понадобилось лишь несколько секунд. Она прыгнула вперед и, схватив Стенли за руку, освободила его от действия сестричкиных чар.

— Это я, Пейдж, мистер Аддисон. Идемте со мной. Скорее.

Стенли попробовал вырваться, глядя на нее расширившимися от ужаса глазами. Но когда узнал ее, лицо старика озарилось улыбкой:

— А, привет, Пейдж. Мне приснился кошмар.

— Да, знаю. — Она улыбнулась в ответ и помогла ему подняться, краем глаза глядя на Кейт. — Просто слушайтесь меня, мистер Аддисон, и все будет хорошо.

— Понятно. — Старик вцепился в руку девушки, чувствуя себя за нею, как за каменной стеной.

Когда действие чар закончилось, Кевин потряс мечом в воздухе и взвыл от ярости, изумленный тем, что Пайпер отважилась противостоять ему даже с половиной своих возможностей. Но Пейдж понимала, что ярость только придаст ему сил. Все, связанное с кланом Сол’агат, будет наполнять Кевина уверенностью в том, что он должен отыграться.

Пейдж поглядела на него через плечо и спрятала Стенли за высоким валуном.

Браслет Кейт сделался малиновым. Из него ударила в небо красная стрела, и все пространство над нею окуталось энергетической паутиной. Снова полыхнула молния, и все тут же погасло. Се’кахн обрела свою силу.

— Оставайтесь здесь, пока я не вернусь, мистер Аддисон, — сказала Пейдж. — Что бы ни случилось, сидите за камнем, ладно?

Стенли кивнул и спросил:

— А что, если я проснусь?

— Тогда вы окажетесь в безопасности. — Пейдж снова ободряюще улыбнулась ему и поспешила к сестрам.

Раздался удар грома, и у Пейдж сердце ушло в пятки. Теперь она видела, что Се’кахн действительно обрела свою силу, позволявшую повелевать бурей.

«Это совсем плохо, — подумала Пейдж. — Если бы я могла устроить хорошенькое землетрясение, все проблемы решились бы разом. А вместо этого я могу лишь перемещать предметы, и то не целиком».

— Гух–шин тох дак! — повторила Карен вслед за Кейт, чтобы также вызвать свою силу, заключенную в реликвии. Она бросила щит и поднесла флейту к губам, но не заиграла. Инструмент, как и браслет, засветился малиновым светом, выпуская на волю древнюю магию.

Теперь уже Пейдж не могла называть Кевина, Карен и Кейт именами двадцатого века. Перед ней стояли Тов’рех, Ш’тара и Се’кахн.

Последняя провела пальцем в воздухе зигзаг, направляя на Зачарованных поток ветра.

— И что нам делать теперь? — Пайпер выставила руки, закрывая лицо. На локте у нее виднелся крупный синяк, появившийся в тот момент, когда они свалились в эту долину.

— Если бы я только знала, — вздохнула Фиби.

— Если мы что–нибудь быстро не придумаем, — сказала Пайпер, — то будет поздно.

— Мы явно что–то упустили. — Пейдж отшатнулась, когда Тов’рех поднял свой посох. — У меня что–то вертится в голове, только никак не пойму что.

— Хоть намекни, — попросила Фиби.

— Скажи лучше мне, Пейдж. — Глаза Ш’тары лихорадочно сверкали. Они были такими пронзительными, что сопротивляться стало невозможно.

— Убирайся! Оставь меня в покое! — заорала Пейдж и обхватила голову руками, изо всех сил борясь с ее мозговой атакой. Мозг будто бы кололи тысячи иголок. Потом это ощущение прошло.

— Погляди на меня, Фиби! — скомандовала Ш’тара, переводя взгляд на следующую сестру.

— Что? — Фиби неожиданно упала на колени и закрыла лицо руками.

Пейдж поняла, что чародейка воздействует на их сознание через глаза. Но прежде чем она успела об этом сказать, раздался крик Пайпер.

— Отцепись от них! — заорала она, протягивая руки к Ш’таре. И тут же отшатнулась, встретившись со взглядом чародейки.

Тов’рех смотрел на их поединок безучастно. Он тоже готовился вызвать свою прежнюю силу. Пейдж поняла, что у нее есть несколько секунд на раздумье.

Она не сомневалась, что он обладает самой большой силой из всех троих. Было ясно, что существует какой–то способ справиться сними, но решение носилось вокруг да около ее сознания, словно игривый щенок, не дающий поймать себя.

— Они бессильны против нас! — произнесла Ш’тара, увидев, что ее брат и сестра полны боевого духа. — Эти ведьмы смогли лишь распознать нас, но не нашли ничего полезного в своей «Книге Теней». Там нет ни одного заклинания или рецепта, которые помогли бы победить нас!

— И это тоже устроил Шен’арх? — Пайпер чувствовала, что вот–вот заплачет от досады.

«Если бы мы нашли в «Книге Теней» что–нибудь полезное, — поняла Пейдж, — Ш’тара узнала бы об этом».

И тут ей пришли на память слова Фиби: «Может быть, то, о чем мы не знаем, не может повредить нам?» Выходит, незнание спасет их от телепатии?

Пейдж необходимо было посоветоваться с Пайпер, но это было невозможно сделать втайне от противников.

— Кто эти люди? — спросила Фиби изумленно.

— Мы самый страшный из твоих кошмаров, — произнесла Се’кахн.

— Вряд ли, — ответила Фиби. — Я не слишком боюсь змей.

— Змеи работают на меня. — Кевин воспринял эти слова как сигнал к действию. Бросив меч на землю, сжал посох двумя руками и коснулся его серебряным наконечником своего лба.

Пейдж почувствовала внезапную слабость и закрыла глаза, надеясь, что к ней придет озарение.

— Гух–шин тох дак! — От этих слов затряслись утесы, окружавшие долину.

Пейдж с трудом открыла глаза и увидела, как малиновый свет выходит из узора на серебряном конце посоха. И вдруг ей припомнились слова Пайпер о том, что реликвии Дор’хахт должны отдавать заключенную в них энергию.

«Если наши противники получают от них свою силу, — подумала Пейдж, — может быть, и мы сможем вернуть свою».

Се’кахн воздела руки высоко к небу:

— Темные силы воздуха и ночи, помогите мне победить заклятых врагов через три тысячи лет!

Раздался отдаленный раскат грома, и фиолетовое небо прорезали пальцы молний.

Хотя у Пейдж уже наступило озарение, она все же колебалась. Ведь раньше у Зачарованных всегда находились нужные средства — заклинания, зелья и прочее. А теперь, когда шла решающая битва за господство над всем миром между силами добра и зла, приходилось полагаться на самые ничтожные возможности.

— Древние Сол’агат смогли справиться с твоей бурей, Се’кахн, но этим современным слабоумным ведьмам далеко до них. — Ш’тара обернулась к Пейдж.

«Не смотри ей в глаза!» — приказала та себе, сосредоточивая все внимание на видневшемся над горизонтом пике.

— Кого это ты называешь слабоумными?! — воскликнула Фиби.