Страница 21 из 126
Так разве ж одно только это? Тут, оказывается, и тесть мой успел втянуться в наши пикнички на морском берегу. Не в зимние, конечно, это для средиземноморцев, пожалуй, на уровне экстрима, но в летние — как сейчас — вполне. Велия сперва мать свою в это дело втянула, а вдвоём с ней — уже и отца. Он как раз из поездки в Малый Лептис вернулся, куда ездил в составе карфагенской делегации на переговоры с Масиниссой и сенатской комиссией из Рима — ну, по поводу злостного хулиганства нумидийского с отчекрыживанием у Карфагена земель Эмпория на побережье Малого Сирта. Но об этом позже, а пока — хрен с ним, с тем Эмпорием, не суть важно. Мы уж неделю тут, только из Гадеса прибыли, только доложиться Арунтию успели, как его Совет Ста Четырех в ту делегацию включил, и ему пришлось ехать — вчера только домой и вернулся. Передохнул маленько, короче, да и с нами на пикничок увязался — мы аж в осадок выпали. И это, как выяснилось, не в первый уже раз, а чуть ли не в пятый. Теперь и место уже другое — несколько дальше нашего старого места бухточка небольшая укромная между известняковых скал имеется, так мы теперь у той бухточки и отдыхаем. Но дело-то, конечно, не в самом Арунтии. И даже не в том, что он не только Волния — родного внука как-никак, но даже и Икера разок на руках подержать соизволил. Это Юлька вынесла бы, как привыкла уже выносить и то, что сама Велия и к Софонибе, и к её ребёнку относится совершенно нормально. Но засада в том, что на этот раз с отцом увязалась и гостящая у него Мириам. А Мириам — это нечто.
Хоть и не такая стервозина, как Юлька, но в некоторых отношениях оторва похлеще её — были случаи убедиться. Как и подобает воспитанной в лучших финикийских традициях дочери карфагенского олигарха, Мириам изнежена и избалована сверх всякой разумной меры. А здесь она ещё и вдали от глаз законного супруга, олигарха из Утики, который, кстати, на будущий год городским суффетом избираться намеревается, а раз так — надо полагать, что изберётся. У таких людей обычно всё схвачено — ну, в торговле и политике, по крайней мере. В собственной семье — не всегда. Вот и этому супружница досталась не из тех, с кем порядок в семье будет. Мало того, что бэушная с довеском — весьма избалованному довеску Миркану от её первого брака уже примерно пять с половиной лет, и уже видно, что головной боли с ним будет немеряно — так ещё и весьма своеобразно понимающая свой супружеский долг. Типа, дома-то положение обязывает быть примерной супругой важного и уважаемого в Утике человека, а вот в Карфагене, в гостях у отца, можно вспомнить весёлую беспутную молодость и тряхнуть стариной. А от этого ведь, если не предохраняться, дети бывают! Вот она и решила, что раз новый супруг детей хочет, то будут ему дети — ага, от кого ей самой захочется. А захотелось ей от меня, и заделал я ей где-то примерно в одно время с Софонибой, как раз перед отплытием в заокеанскую командировку. Только с Мириам я облажался, сделав ей девку, и хотя от своей пятимесячной Энушат она тоже в восторге, Арунтий уже намекнул мне, что я бракодел, и это — не в счёт. Типа, за мной должок. Но это, само собой, опосля, а пока примерная супруга будущего суффета Утики балует свою дочурку, реальное отцовство которой ни для кого в нашей компании не секрет, а как устанет от неё — перепоручает служанкам, а сама — купаться, и весь ейный купальник при этом состоит из одной только весьма недешёвой, но абсолютно ничего не закрывающей бижутерии. А баба она тоже очень даже эффектная, и эффект свой направляет в полном соответствии с будущими детородными планами, так и норовя искупаться вместе с нами. Типа, наедине со мной солидной замужней женщине неприлично, а за компанию с моими бабами — совсем другое дело. Ну, если, конечно, лапать её только под водой, дабы с берега видно не было — ага, для приличия. Только всем ведь всё понятно, и Юльке в том числе.
Но Велия, само собой — на первом месте. Фигурой уже Софонибу догнала, хоть и не нынешнюю, конечно, а прежнюю, но финикийской примеси в ней — ни малейшей, чисто этрусско-турдетанская порода. И без финикийской примеси хороша и при этом и умнее, и уравновешеннее. Вся в мать в этом плане, и в её случае это ни разу не попрёк, а серьёзный и главное — правдивый комплимент. Не так расфуфырена, как Мириам, и уж точно не избалована, но настоящая аристократка, не манерно-показушная. Финикийцы всё-таки по этой части — обезьяны обезьянами. К сожалению, не только финикийцы. На Велию Юлька зыркает особенно недовольно. Я сперва даже и не въехал, что за хрень, а когда супружница рассказала — ржал до упаду. Она ж у меня ещё до моего последнего отъезда Дольника осилила и во всех этих обезьяньих инстинктивных тонкостях человеческого поведения разобралась, да так, что определяет и то, о чём сам мэтр этологии человека умолчал. Ну и определила как-то раз — умора, млять! У Арунтия тогда чего-то праздновалось, ну и их всех тоже пригласили. То, что Юлька заявилась завёрнутой в самый блестящий шёлк, какой только откопала в своих сундуках, и увешанной ещё более блестящими побрякушками на манер новогодней ёлки — это ещё ладно. Не всем же хороший вкус дан от природы, да и простительно беременной, так что все только хмыкнули и переглянулись. Её ярко-зелёных ногтей с блёстками тоже дипломатично «не заметили», так что не в этом была проблема. Мероприятие на вторую половину дня намечено было. Утром Велия послала к ней служанку предложить на рынок вместе прогуляться, а та не может — причёску укладывает. В смысле — сидит перед зеркалом, изображая манекен и раздавая двум рабыням ценные указания, а они — ага, над причёской ейной колдуют, подправляя что-то настолько малозаметное, что служанка моей вообще никакой разницы не увидела. Так это нормальными БАБЬИМИ глазами со стороны, а что там Юлька в посеребрённое бронзовое зеркало разглядеть ухитрялась — это её надо спрашивать.
Ну сколько там укладываться-то можно? Ну полчаса, ну час — куда ж дольше-то? У самой Велии на самые навороченные причёски редко когда больше получаса уходило, да и то, проштудировав Дольника и въехав в суть, она и сама со смехом признавалась мне, что из этого получаса от силы половина шла на саму укладку волос, а вторая половина посвящалась исключительно обезьяньему выискиванию. Я ведь упоминал уже как-то давненько, что один из мегарских соседей Арунтия держит в саду своего особняка павианов? Так вот, на них это видно весьма наглядно, когда они шерсть друг другу перебирают, особенно — косматые гривы. Вообще-то они при этом вшей со всякими прочими блохами друг у друга вылавливают, но заодно это и ритуал, завязанный на обезьяньи ранговые заморочки. Высокоранговые особи низкоранговых не выискивают, равные выискивают друг друга в порядке взаимной любезности, а низкоранговые высокоранговых выискивать обязаны. И по сути многочасовой поход наших современных баб в парикмахерскую — это не столько стрижка с укладкой, сколько ощущение себя крутой высокоранговой особью, которую выискивают часами. Вот за это ощущение они и платят такие деньжищи, на которые просто постричься и уложиться раз пять, наверное, можно было бы. И вот, значит, собираются они наконец на то мероприятие, и моя — не в самом зале, конечно, а у входа — возьми, да подгребни Юльку — сколько ж искаться-то можно, гы-гы! Той бы приколоться или хотя бы просто промолчать, и обошлось бы, но она сдуру обиду включила и этим привлекла внимание, а дорога ведь к особняку Арунтия как раз мимо того соседа с павианами, и кто-то въехал в суть намёка, заржал и прочих просветил. В общем, конфуз вышел ещё тот.
А тут ещё и ладная фигура, и волосы погуще юлькиных, и потомство соответствующее. Волний-мелкий в свои два года не просто уверенно ходит, но ещё и как я, эдакими «летящими» полупрыжками. Если кто первого «Хищника» не смотрел, то рекомендую — вот примерно так же, только не за счёт дурной силы, а на антиграве. Ну или как космонавты на Луне с её пониженным тяготением — один из моих знакомых мой шаг как-то раз «космическим» назвал. Такого рода походку, хоть и не до такой степени, и сама Велия уже давно освоила, но наш спиногрыз, сдаётся мне, в этом плане и меня с годами переплюнет. Носиться как угорелому ему рановато, но ему это не очень-то и нужно — не всякий бегает так, как он ходит. А уж плавает — ну, не как тюлень, конечно, но что-то вроде того. Но главное — мозги. Ленка наташкина где-то на пару месяцев только и младше его, но в песке только и делает, что башенки детским ведёрком формует, а Волний уже ступенчатую пирамидальную насыпь неподалёку сооружает. Я ведь, как мы из Вест-Индии вернулись, рассказывал ему и про земляные пирамидальные холмы Чанов, и про настоящие ступенчатые пирамиды ольмеков, которых, правда, не видел, но и слыхал о них, и читал. Ну и на песке ему их показывал — простенькие, в пару-тройку ярусов. А он теперь по их образу и подобию многоярусную выстраивает — не уверен, были ли такие навороченные у реальных мексиканских гойкомитичей. И ведь сам додумался, я намеренно не подсказывал. Достроил, начал камешки подходящие для украшения выбирать, да к себе подтаскивать — ага, телекинезом — не интересно ему просто рукой, хоть и легче. Рядом такого же примерно возраста детвора наших бойцов толпится, и он им архитектурные тонкости песчаного пирамидостроения объясняет — по-русски, что самое прикольное…