Страница 3 из 92
Дефо был хорошо осведомлен о механике подобных перевозок. И, видимо, его перу принадлежит статья, напечатанная в январе 1723 года в «Ориджнел уикли джорнэл», где обсуждался вопрос, почему осужденные упрямо возвращались из сравнительно безопасных мест в полный опасностей Лондон.
Что касается описания путешествия и возвращения Молль Флендерс — героини Дефо из ссылки, то и сегодня это ценное свидетельство для исследователей. В одном лишь писатель погрешил против истины. Массовая ссылка заключенных, как было сказано, началась после принятия акта «О перевозке». Действие же в романе Дефо происходит в конце XVII века, когда ссылка еще не приняла такого размаха.
Согласно другому акту парламента, те, кто брал вознаграждение за возвращение украденных вещей, карался как уголовный преступник.
Этот акт был направлен непосредственно против Джонатана Уайлда и ему подобных, всех тех, кто выступал в роли посредников между потерпевшими и грабителями. Это было и выгоднее, и безопаснее с точки зрения преследования по закону. К тому времени Уайлд стал достаточно богатым, а главное, знаменитым на весь Лондон. Так что было ради чего менять технику бизнеса, чтобы легче обходить закон. Связь с клиентами он осуществлял через посредников. Иногда по его совету жертвы воров помещали объявления в газетах о пропаже вещей, обещая вознаграждение тому, кто найдет украденное, и что «никаких вопросов задаваться не будет».
Сменив, таким образом, в который раз технику воровского бизнеса, Уайлд переменил и место жительства. Он поселился в шикарном особняке на Олд-Бейли. И в этом была особая причина. Наглость его не знала предела: на этой же улице находился знаменитый суд Олд-Бейли. Здесь с некоторых пор частым посетителем стал Джонатан Уайлд. Чтобы не утруждать себя и не тратить время на дорогу в суд, он и выбрал дом на этой улице рядом с Олд-Бейли, где жил со своей шестой женой, охраняемый верными слугами — бывшими каторжниками.
Зачем, однако, понадобилось Уайлду так часто бывать в суде? Казалось, наоборот, он должен был всячески избегать показываться там. Но нет, напротив, Уайлд являлся туда как свой человек.
Его власть над преступным миром была огромна. Он не терпел, когда кто-либо пытался обойтись без его покровительства, и был непримирим к оказывавшим неповиновение, к тем, кто стоял на его пути. Непокорные и строптивые, чересчур самостоятельные попадали в его записную книжку — это значило, что человек обречен. Рано или поздно намеченная жертва должна была предстать пред судом. Каково же было изумление подсудимого, когда в качестве свидетеля обвинения на суде выступал сам Джонатан Уайлд. Осечки с его стороны быть не могло — лжесвидетельство каралось как уголовное преступление. Поэтому, если недоставало улик, Уайлд подкупал других свидетелей, если и этого было мало, мог купить любого присяжного, а то и самого судью, многие из которых, как филдинговский продажный Скуизом, превратили правосудие в прибыльное дельце. (И вообще «мерзавец в мантии судейской», по словам Д. Свифта, экземпляр, часто встречавшийся в то время. Достаточно назвать главного судью Джона Попема при короле Якове I. По слухам, свою «карьеру» он начал на большой дороге, сменив, однако, вскоре наряд бандита на судейский. Облаченный в мантию, Джон Попем оставался, по существу, все тем же разбойником — по размерам получаемых взяток он намного превзошел всех своих коллег.) Одно время, например, Уайлд был неофициальным помощником Чарлза Хитчека, начальника городского сыска, огромный доход которого не облагался налогом.
Своим вероломством Джонатан Уайлд превзошел многих подобных ему оборотней — Макданиеля, Берри, Эгана и Сэлмона, чьи похождения и мошенничества закончились на виселице.
В этом смысле одного с ним поля ягода и «лихой парень» Ванька Каин, «славный вор, разбойник, доноситель сыскного приказа», живший в одно время с Уайлдом, и знаменитый Франсуа Видок, закоренелый каторжник, ставший главой французского розыска.
Очень скоро Уайлд приобрел славу «главного воро-ловителя». И действительно, в его власти, как он похвалялся, было повесить любого вора метрополии. Враги и сотоварищи пребывали в страхе, у публики же он имел репутацию полезного и непреклонного борца с преступностью. Всего по его доносам повесили сто двадцать человек.
Именно об этом шантажисте, то есть о Джонатане Уайлде, грозившемся, что выдаст некую воровку-карманщицу, если она не станет делиться с ним своей добычей, и шла речь в заметке, опубликованной в «Ориджнел уикли джорнэл». Но кто ее написал и передал в журнал?
Не рук ли Дефо это дело? Ведь тем летом ему частенько приходилось бывать в Ньюгейтской тюрьме, где он навещал своего редактора Миста, посаженного за долги. Надо ли говорить, что Дефо, сотрудничавший в журнале, пополнял, как обычно, свою память фактами из жизни героев преступного мира. И ничего удивительного, что его внимание привлек рассказ рецидивистки Молль, интересный не только сам по себе, но еще и потому, что разоблачал методы ненавистного Джонатана Уайлда.
Тогда-то, можно сказать, и состоялась личная первая встреча автора и его будущей героини. Впрочем, не исключено, что Дефо и до этого приходилось встречаться с воровкой Молль. Возможно, он следил за ее судьбой, и она была своего рода его корреспондентом, посвящавшим в воровские тайны.
Ровно через год, 17 июня 1821 года, на страницах «Дейли джорнэл» вновь всплыло имя воровки Молль. Но теперь сообщалась и ее фамилия. «В пятницу Молль Кинг, — говорилось в заметке, — одна из знаменитейших воровок-карманщиц города, также известная как помощница при краже часов у дам, которые она снимает с пояса, водворена в свою старую резиденцию в Ньюгейт».
Итак, известная на весь Лондон воровка по прозвищу Молль Кинг. Не здесь ли, в самом деле, следует искать разгадку секрета прототипа Молль Флендерс?
Во всяком случае, так полагает современный английский историк Джеральд Хаусон. Он считает, что вопрос «кто была Молль Флендерс?» превращается в вопрос «кто была Молль Кинг?». Но возможно ли в таком случае проследить судьбу Молль Кинг по сообщениям газет и документам тех лет? Этой целью и задался в наши дни Дж. Хаусон. Его улов оказался не таким уж незначительным, как можно было поначалу предположить — слишком запорошены временем следы прототипа героини Дефо.
Вслед за Уильямом Ли Дж. Хаусон погрузился в чтение старых газет и журналов. Причем, если первый просматривал только те издания, где печатался Дефо, то Дж. Хаусон расширил круг поисков. В его поле зрения попали и другие издания. Очень скоро он наткнулся в них на то, что искал. В номере «Дейли джорнэл» от 20 сентября 1722 года было помещено следующее сообщение: «Молль Кинг, известная преступница, прославившаяся тем, что крадет золотые часы у дам в церквах, за что ее несколько раз судили, недавно вернулась из ссылки, была опять схвачена и посажена в тюрьму Ньюгейт». Два дня спустя аналогичная хроника появилась в «Уикли джорнэл сатедей пост». Хотя оба сообщения были опубликованы восемь месяцев спустя после выхода в свет романа Дефо, Дж. Хаусон считает, как, впрочем, полагал и Уильям Ли, что оба сообщения, вслед за первым от 17 июня 1721 года, подтверждают, что именно здесь следует искать ключ к разгадке.
И, действительно, не может не броситься в глаза сходство этих хроникальных заметок с тем местом из романа, где говорится о ловкости лондонской воровки, которая «была мастерица в трех видах работы: краже товара из лавок, краже бумажников и вытаскивании золотых часов у дам из-за пояса; это последнее она проделывала с такой легкостью, что с ней не могла сравниться ни одна воровка».
Вновь имя Молль Кинг промелькнуло на страницах «Бритиш джорнэл» в марте 1723 года. В уголовной хронике сообщалось для тех, кто «знает обвиняемую Молль Кинг, известную воровку, специализировавшуюся на золотых часах, снимая их у дам в церквах, — которая за возвращение из ссылки имела предупреждение в последнюю судебную сессию, избежала суда на прошлых сессиях; она будет привлечена к суду в следующую сессию». Прочитав эти строчки, Дж. Хаусон вспомнил то место из памфлета Дефо о Джонатане Уайлде, где приводится имевший место разговор между Уайлдом и какой-то дамой, у которой в церкви Св. Анны, в Сохо, украли часы. Воровка, сообщал Дефо, «ловкая негодница, была М-лль К-нг, которая в то время, по-видимому, работала на Уайлда. При аресте, писал Дефо, она назвалась племянницей знаменитой Молль Флендерс. Соответствовало это истине или Дефо продолжал и дальше мистифицировать читателя, убеждая его в том, что его героиня лицо подлинное, — неизвестно. Но то, что Молль Кинг работала на Джонатана Уайлда, действительно соответствовало истине и подтверждается двумя подлинными документами, имевшими самое непосредственное отношение к «главному вороловителю». После ареста он подал прошение об освобождении на том основании, что, мол, выдал правосудию, начиная с 1720 года, немалое число лиц, перечень которых прилагал. Молль Кинг числилась среди тех, кто вернулся из ссылки и снова с его помощью был отправлен обратно. Фигурировала она и в его известном списке жертв, который он разослал присяжным перед судом, надеясь снискать их расположение. Об этом писал журнал «Ориджнел уикли джорнэл» в мае 1725 года.