Страница 8 из 57
Семен Владимирович. Сначала он мне говорил: «Не знаю». Потом сказал: «Я его забыл на стадионе».
А потом выяснилось, что он этот велосипед подарил немецкому мальчику. «У него папу фашисты убили!»
Евгения Степановна. Я хотела научить Володю музыке. По объявлению пошли покупать пианино к немке одной.
Рязанов. Значит, первые музыкальные уроки он получил от вас?
Евгения Степановна. Да, в Германии, я с ним занималась. Потом там была русская эмигрантка, уже в возрасте. Она занималась с ним. Он, правда, на одном концерте говорил, что родители его заставляли из-под палки заниматься. Нет, не из-под палки, но и не сказала бы я, что очень уж с большой охотой. Но все-таки все три года в Германии Володя занимался музыкой. Он нотную азбуку прекрасно знал. Приехали мы сюда, я хотела, чтобы он продолжал заниматься. Он отказался, нет, ни в какую. Потом, когда уже был взрослый, говорил: «Да, нужно было меня бить, чтобы я музыке учился, почему я бросил? Нужно было меня бить, чтобы я занимался». Преподавательница эта сказала, что у него абсолютный слух. Но Володя был очень неусидчивый, непоседливый. Через две-три минуты уже начинал крутиться…
ШТРАФНЫЕ БАТАЛЬОНЫ
…Мы вместе с Семеном Владимировичем и Евгенией Степановной пришли к дому по бывшему Большому Каретному переулку, номер 15.
Вот он, дом, в котором жила семья Высоцких в послевоенные годы.
Семен Владимирович. Сюда же, на Большой Каретный, мы вернулись в 49-м году. Володя пошел в новую школу. В пятый класс, потому что в Германии он учился со второго по четвертый. И с пятого класса Володя учился в этой 196-й школе, которая находится в этом же переулке, в ста метрах отсюда.
Рязанов. А что это за черный пистолет, о котором Володя поет в песне «На Большом Каретном»? Про этот черный пистолет я слышал разные интересные варианты…
Семен Владимирович. Неправильно думают, что Володя был бандитом.
Евгения Степановна. Он как ребенок, он же всегда хотел быть военным, «пух-пух» — стрелял из этого пистолета. Ну, этот пистолет Семена Владимировича, трофейный, отец внутренности все удалил. А так как Володя любил играть с пистолетом, то залил его Семен Владимирович свинцом. И Володя все время этим пистолетом играл, до той поры, пока он какого-то мальчика — внизу здесь жил мальчик — нечаянно ударил. Я, значит, увидела в окно и забрала пистолет.
Рязанов. Ну, может быть, и не нечаянно, может быть, и стоило ударить, мы же не знаем, что там между ними было.
Евгения Степановна. Может быть, конечно.
Но все-таки я забрала у него пистолет этот, разобрала на части и выбросила.
БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ
Посвящено Леве Кочаряну
Мы вошли в подъезд, за нами последовали оператор, осветители, режиссер, редактор, звукооператор.
Рязанов. А где ваша квартира?
Евгения Степановна. Вот квартира № 4, где мы жили. Здесь сейчас живут совсем другие жильцы, из прежних жильцов никого не осталось. Так что теперь я не знаю даже, кто тут.
Рязанов. Ну а что, может быть, попробовать позвонить? Неизвестно, что нас ждет. Но давайте попробуем.
Мы действительно ничего не готовили, действительно не знали, есть кто-нибудь дома или нет.
Так что съемка получилась по-настоящему документальная, неорганизованная. Я позвонил.
Рязанов. Идите сюда, Евгения Степановна, Семен Владимирович, тут глазок вставлен, могут посмотреть и не пустить.
Раздался голос из-за двери: «Кто там?»
Я попросил, чтоб открыли. Дверь отперла женщина в халате, которая, видно, оторвалась от каких-то своих домашних дел. Она стала щуриться и требовать, чтобы погасили свет.
ЖЕНЩИНА. Уберите свет.
Рязанов. Здравствуйте. Как ваше имя, отчество?
Женщина. Татьяна Александровна. Я вас не пущу, грязи натаскаете.
Рязанов. Не пустите? Скажите, пожалуйста, а вы знаете, что в этой квартире жил Высоцкий?
Татьяна Александровна. Знаем. Ну мы устали от этого.
Рязанов. Приходят очень часто?
Татьяна Александровна. Приходят каждую неделю. В неделю два раза.
Рязанов. Посторонние какие-то люди?
Татьяна Александровна. Откуда я знаю! Приходят журналисты, приходят какие-то студенты, даже цветы приносят.
Рязанов. Ну это же замечательно. Или вы от этого устаете? А вы живете в его комнатах или нет?