Назови меня своей

Я задыхалась, напряжение внутри становилось сильнее с каждым мгновением, и когда мои руки стали свободными, я не заметила. Просто вдруг осознала, что получила свободу вцепиться в плечи Мартина, пытаясь удержаться на грани, и под пальцами оказались крепкие мышцы, перекатывавшиеся при каждом толчке. Мои стоны становились громче, я задрожала, и внутри всё сжималось сильнее, и, кажется, это тоже нравилось Мартину… Я слышала его тяжёлое дыхание, ощущала, как он прижимается ко мне, и этот коктейль пьянил не хуже крепкого вина, его хотелось пить большими, жадными глотками, утоляя непонятную жажду, сжигавшую изнутри. Мной руководили дремучие инстинкты, вырвавшиеся на свободу, я не понимала, что и зачем делаю, просто знала — мне это надо. Так — хорошо, и неважно, насколько правильно в прежних представлениях о приличиях. Сама не заметила, как мои ноги обвили старшего вампира, тело выгнулось, открывая больше простора для проникновения дальше, глубже, сильнее… С моих губ срывались мольбы не останавливаться вперемешку с длинными, сладостными стонами удовольствия, я зажмурилась до золотистых мошек перед глазами, кусая губы и впиваясь ногтями в плечи Мартина. Он тихо зарычал и от особо сильного толчка восхитительное ощущение наполненности стало ещё больше. Из горла вырвался крик, и внутри как лопнула невидимая струна, на меня обрушился огненный водопад эмоций, и я забилась в крепких объятиях Мартина, оглушённая и ослепшая от происходящего, обескураженная такой сильной реакцией моего тела.

Боже… неужели я настолько испорченная и в глубине души всегда хотела такого? Ведь, читая книги о любви, мечтала о другом, о красивых ухаживаниях, нежности, взаимных чувствах. А теперь… Потеряться в дебрях сумбурных размышлений мне не дали, конечно. Наверное, к лучшему. Пальцы лорда Мартина зарылись в мои волосы, чуть оттянув голову и заставив смотреть ему в глаза. Несколько мгновений носфайи внимательно разглядывал моё лицо, а я с некоторой отстранённостью отмечала, что дышит он так же тяжело и часто, как я, его кожа влажная, и это не вызывает неприязни, что… он всё ещё полностью лежит на мне, между моих ног. Мелькнул вопрос, а где же Валентин, но озвучивать не стала — подозревала, что всё равно где-то в спальне. Может, даже совсем рядом, просто я этого не осознавала, поглощённая собственными переживаниями.

— Это только начало, Лёля, — тихо, веско произнёс Мартин, не сводя с меня взгляда, и от лёгкой хрипотцы, ещё остававшейся в его голосе, тело снова пробрала дрожь. — И я не хочу, чтобы ты дальше пряталась от своих желаний и чувств, — он улыбнулся той самой порочной улыбкой, от которой внизу живота становилось жарко и смущение затапливало с головой. — Я знаю, как тебе было хорошо, Лёля, — его ладонь провела по моему лицу, убирая спутанные пряди. — Мне понравилось, как ты кричала от наслаждения, и я хочу это услышать ещё раз.

Я сглотнула и поспешно кивнула, слова потерялись где-то на полпути, и горло сдавило от подступившего неясного волнения. Что-то ещё меня ждёт на узкой дорожке тёмного соблазна, куда так настойчиво вели вампиры? И почему сейчас я хочу узнать это сильнее, чем утром?

— Вот и хорошо, — Мартин отстранился, и мне сразу стало прохладно — разгорячённое тело ещё не до конца остыло. Взгляд невольно скользнул по телу вампира, отмечая красивый рельеф мышц, проступавшие под кожей вены, по которым тут же захотелось провести пальцем, и я засмущалась собственных откровенных мыслей, поспешно отведя взгляд. Надеюсь, лорд не заметил моего интереса. — Валентин, отнеси Лёлю в ванну, — Мартин выпрямился и посмотрел в сторону — я к своему усилившемуся замешательству увидела, что младший носфайи, тоже уже полностью обнажённый, сидел в изножье.

О, мой бог. Он всё видел, как я… Как меня… Мысленный стон не успел переродиться в настоящий, хотя лицу стало так жарко, что казалось, кожа сейчас осыплется пеплом. Валентин с предвкушающей улыбкой и блеском в серебристых глазах одним плавным движением оказался рядом, а я вдруг поняла, что меня одолела слабость. Не хотелось шевелиться даже для того, чтобы как-то прикрыться от изучающих взглядов вампиров, хотя, всё, что хотели, они давно рассмотрели. Я не настолько свободно себя чувствовала обнажённой в обществе двух мужчин, чтобы так быстро избавиться от застенчивости.

— Пойдём, крошка, — мурлыкнул младший вампир, и я успела только приподняться, настороженно глянув на него.

Вспыхнула мысль, что… старший своё получил, и сполна, а младший?.. Немного саднящее ощущение между ног и тянущее, не очень приятное — внизу живота не настраивали на второй раунд того, что только что случилось на кровати. Желание схлынуло, оставив опустошённость и усталость, и потребность свернуться калачиком под одеяло и уснуть, оставив все мысли на утро. Сейчас не хотелось ни думать о мотивах моих поступков, ни о том, откуда во мне тяга к таким удовольствиям. Валентин легко подхватил на руки и понёс к уборной, а лорд Мартин направился к двери. Я невольно проследила за ним взглядом, как зачарованная, глядя на спину с крепкими мышцами, ниже, на подтянутые ягодицы… Осознав, что самым непристойным образом рассматриваю мужскую пятую точку, поспешно отвела взгляд, тело снова облила жаркая волна смущения. Интересно, куда он пошёл? К себе в спальню, ведь что ему ещё делать здесь, в моей, когда всё, что хотел, Мартин уже получил? Отчего-то эта мысль расстроила, что старший вампир вот так просто отвернулся и ушёл, передав меня младшему, как… как переходящий приз. Я прикусила губу, в глазах защипало от непонятной обиды, тело оцепенело в объятиях носфайи. Что ж… наверное, так и должно быть, и так и будет. Я — всего лишь игрушка.

Валентин ногой открыл дверь и зашёл, поставив меня на пол, потом обнял и прижал к себе спиной. Ощущение обнажённого мужчины всколыхнуло волнение, оно лениво шевельнулось внутри, ласковым тёплым ветерком пройдясь по всё ещё напряжённым нервам, прогоняя странную тоску и обиду на старшего вампира.

— Тебе придётся потерпеть ещё немножко, Лёлечка, — шепнул Валентин мне на ухо, и его ладонь огладила мою грудь. — Я тоже хочу услышать, как ты стонешь.

Я порадовалась, что он не видит сейчас моего лица. На нём появилась грустная улыбка, и слова вырвались сами.

— Да, милорд, — покорно ответила я.

Он замер, я ощутила, как напряглось его тело и сжалась рука на моей талии.

— Лёля? — его голос звучал строго, Валентин развернул меня к себе лицом и обхватил ладонями, заставляя смотреть ему в глаза. — Что случилось?

Я храбро улыбнулась дрожащими губами. В конце концов, какое ему дело до моих эмоций?..

— Всё хорошо, милорд, — голос позорно дрогнул, я отвела взгляд, чувствуя, как в горле встал ком.

В ванной воцарилась напряжённая, густая тишина. Я молчала, Валентин тоже. Потом он развернул меня и подтолкнул к ванной, подошёл сам и открыл кран.

— Залезай, — отрывисто приказал вампир, и я поняла по его решительному голосу, что от честного ответа мне не отвертеться.

Он хочет знать, что у меня в душе… Снова не оставив возможности сохранить хоть какой-то кусочек личного пространства. Я обхватила себя руками и переступила каменный бортик, тёплая вода мягко обняла лодыжки, лаская кожу. Лорд Валентин забрался следом, его ладони скользнули по моему телу, ягодицам, ниже, по бёдрам — он сел, вытянув ноги, и я ощутила на себе его изучающий, внимательный взгляд.

— Садись.

Короткий приказ, и я послушно опустилась, по-прежнему не глядя на него. Хотела сесть рядом, в стороне, но, конечно, мне не дали этого сделать. Валентин ухватил за талию, притянул к себе так, что я оказалась сидящей верхом на его бёдрах. И… Воды было ещё слишком мало, чтобы прикрыть то, на что наткнулся мой ошалевший взгляд. Лицо вспыхнуло, я дёрнулась и отвернулась, жгучее смущение затопило с головой, оттеснив обиду и грусть. Однако в сознании чётко отпечаталась картинка длинного гладкого ствола, уже слегка напряжённого, и собственный порыв вернуться взглядом, рассмотреть внимательнее то, что… возможно, вскоре доставит мне определённое удовольствие, смутил сильнее. Ушей коснулся тихий смешок Валентина, он ухватил меня за руки, притягивая ещё ближе — мои ноги раздвинулись шире, и я оказалась сидящей почти вплотную к нему. Прямо на том самом органе. Даже в мыслях назвать его не получалось, аж в груди жгло от могучего замешательства. Сейчас ведь моё сознание не было затуманено страстью, я всё прекрасно осознавала…