Смерть под занавес

- Прослушивая записи бесед со свидетелями и родственниками, подхватил Алексей, - проходившими по делу "кукольных вдовушек", я тоже обратил внимание на упоминание одной бабулькой клиники "Афродита". Как известно, в римской мифологии Афродита и была Венерой. И другие родственники отмечали, что новоиспеченные жены "шишек" часто обращались в медицинские клиники. При этом один вспомнил, что название медицинского учреждения начинается со слова "Вечная". "Не слишком ли много совпадений?" - подумал я. Получалась цепочка: "Мольер" - "Вечная Венера" вдовушки. И в конце - театр "Саломея".

- Как восхитительно, наливайте еще вина, бутылок хватит, - Гурдина подалась вперед, и массивное колье тяжело звякнуло на шее.

- Ничего восхитительного, - возразила Катя, - потому что в этот самый момент след убийцы окончательно затерялся. Я посетила детский дом, куда Кеша был направлен после смерти матери. Я думала, что там могут подсказать, где он теперь. Но я узнала только одно: что его в четырнадцатилетнем возрасте усыновили обеспеченные люди. Всё. Я была в отчаянии, буквально бредила своим противником, я словно танцевала с ним роковое танго в темноте. И мне во что бы то ни стало надо было вывести его на свет, увидеть лицо. Я чувствовала, что он где-то рядом, кружит вокруг своей жертвы - Эллы Александровны. Но если бы не смешная случайность, я бы никогда не установила личность убийцы. Дело в том, что один коллега покойного Касьянникова передал дословно его высказывание, которое я в тот момент пропустила мимо ушей. А в нем находился ключ к разгадке дела. Вот эти слова. Цитирую почти дословно: "Сенсация закопана глубоко и расцветет в нужный момент".

Катя обвела взглядом недоуменные лица окру-жающих и расхохоталась:

- Вот-вот, я тоже сначала ничего не поняла. А между тем эти слова указывали на местонахождение тех самых материалов Касьянникова, в которых содержалась "бомба". Причем, заметьте, что2 именно - не знал никто. Короче, они были закопаны в кадке, где росло дерево с белыми цветами, стоявшее в углу холла. Он там часто любил крутиться. Лина Юрьевна сказала, что в театре это место даже прозвали "Привал Касьянникова".

- Надо же, - покачала головой Элла, - а мне ничего об этом не сказали, ни о каком привале. Наверное, понимали, что тогда я выставлю в два счета этого сопляка "привалиста".

- И что там было? - спросил Артур.

- Вот, - Катя кинула пакет на стол, - записи и фотографии Жени с Анжелой, Жени и Юлии Мироновой. А главное, копия медицинской карты Жени, из которой следует, что он сделал пластическую операцию все в той же печально знаменитой "Вечной Венере". Видимо, он тогда и познакомился с врачом и сделал его своим сообщником. А здесь свидетельства о пластических операциях некоторых из "кукольных вдовушек". Каким-то образом Михаил все это раскопал.

- Пройдоха, - процедила Элла. - А зачем Жене понадобились эти блондинки, богатые старики?

- Не забывайте, что он рос в очень обеспеченной семье, у людей, чей достаток намного превышал средний уровень. Естественно, что, когда времена изменились, он почувствовал сильный дискомфорт. Привычка, как известно, вторая натура.

- Точно, - изрекла Гурдина.

- Жене нужны были деньги, и он придумал свой ловкий трюк. По бесперебойному конвейеру через театральный фонд "Мольер" он поставлял в "Саломею" блондинок, они работали в театре какое-то время, а затем Женя сводил их с будущими жертвами. Я думаю, что директор фонда о многом знал или догадывался, хотя, возможно, до конца и не подозревал, с какой целью убийца пользовался его картотекой. Старцы женились на блондинках, а потом их благополучно отправляли на тот свет. Куколки, став вдовами, быстренько продавали роскошные квартиры, отдавали деньги своему покровителю и... пропадали бесследно. Они уже не были нужны. В клинике "Вечная Венера" блондинкам делали пластические операции, и поэтому они становились ужасно похожими друг на друга, - добавила Катя, - как сиамские близнецы. Одна Юля взбунтовалась, за что и поплатилась. Она отказалась делать себе пластическую операцию и вообще плясать под Женину дудку...

- Постой, постой, - прервал Катю Артур, - но зачем надо было обязательно пропускать блондинок через "Саломею"?!

Катя глубоко вздохнула:

- Вы с Эллой Александровной можете объяснить это лучше меня. Притяжение театра, запах кулис...

- Кажется, я понимаю, - задумчиво протянула Элла, - да, он все рассчитал правильно, они становились его рабынями, так он еще крепче привязывал их к себе. Все правильно. Но ты, Катя, просто гениальна!

- Ничего подобного, я была слепа и глуха. Если бы я сразу обратила внимание на слова Юли, что Анжела похожа на нее, и если бы я задумалась над тем, зачем было Жене указывать мне на то, что второй акт спектакля начался раньше... я бы намного быстрее распутала это дело.

- Не суди себя так строго, - Алексей аккуратно сложил фотографии обратно в пакет.

- Я тебе обязана жизнью, - просто сказала Гурдина, - и я этого никогда не забуду, моя девочка! Кеша играл со мной, как кошка с мышью. Он заранее разузнал, что у меня в ящике лежит пистолет, и заменил в нем боевые патроны на холостые. Если бы не ты, Катя, - Гурдина налила себе в бокал вина из бутылки и залпом выпила его, - я бы никогда и не подумала, что маньяк, преследовавший меня всю жизнь, и есть актер моего театра Женя Сандула, ведь он выглядел значительно моложе своих лет. Рудик, его брат, тоже выглядел молодо, но это из-за того, что у него было серьезное психическое расстройство. Впрочем, им, очевидно, страдал и Женя, иначе зачем он преследовал меня, что я ему сделала? - Гурдина поправила рукой прядь волос, упавшую на лоб.

- Он самый настоящий маньяк, - Алексей старался ни на кого не смотреть, - у него был синдром навязчивых состояний. Недавно в Ростове-на-Дону прошла Вторая Международная конференция "Серийные убийства и социальная агрессия". Там выступал мой старый друг, один известный психиатр. Так вот, ученые установили, что маньяка можно вычислить уже в раннем детстве и таким образом попытаться предотвратить дальнейшее развитие в нем садистских наклонностей. По тому, в каких условиях родился и рос ребенок, уже можно судить о том, есть ли предпосылки для его нормальной жизни или нет. А Кеша и Рудик выросли в неполноценной семье, мать не занималась детьми, алкоголичка, склонная к истерии, вспыльчивая и раздражительная, ну, и... генетический фактор, возможно, это наследственная предрасположенность. Наверняка, уже в детстве он мучил животных или птиц, просто этого никто не видел.

- Было такое, - устало откликнулась Гурдина, - однажды он забил камнями бездомную кошку, в другой раз - ежа. А то, что Рудик страдает психическим заболеванием, я поняла, прочитав его дневник. Тогда-то я и решила выдать Рудика за своего сына, чтобы отвести беду от настоящего. А как ты догадалась, что мой сын - Артур?

- В этом мне помогла Лиля. Она упомянула о "белокуром херувиме".

"Видит Бог, - мелькнуло в голове у Гурдиной, - как мне было нелегко скрывать моего мальчика от всего света. Сколько раз мне приходилось оставлять его в детстве на попечение незнакомых людей, переживать за него, нервничать. А эти частые переезды, длительные разлуки! Потом Артур стал играть в моем театре, и мне стало немного полегче. Но все равно страх за него не оставлял меня ни на минуту. Я боялась лишний раз позвонить ему по телефону, встретиться за пределами театра..."

- От мужа Лили, - продолжала Катя, - я услышала о вашем тайном союзе, который вы заключили в детстве. Вы, Лиля и Кеша. Лиля говорила о вас с такой любовью, что я, как и она, прониклась вашим очарованием и талантом.

- Ну-ну, какие комплименты, - Гурдина рассмеялась, - но слышать это мне приятно.

Она прикрыла глаза: "Наивные люди, они думают, что чудеса - это то, что лежит на поверхности, иллюзорный трюк, как в цирке на представлении фокусника. Кто-то из великих сказал: "Самое страшное в магии то, что в ней нет ничего магического". И как он был прав. - Она подавила невольный вздох. - Многим кажется, что с помощью неведомых трюков я управляю театром и актерами. Это не так. Они видят лишь то, что им ХОЧЕТСЯ ВИДЕТЬ, и не более того. Конечно, я использую все средства: окуриваю тонкими ароматическими маслами зал, включаю едва слышную музыку, воздействующую на зрителей, применяю в своей работе с актерами новейшие способы и приемы психологии. Но какая тут магия? Я все изучила досконально, "поверила алгеброй гармонию", но поймут это - единицы, а для остальных здесь будет волшебство и магия. Но, может быть, в этом и есть особое очарование жизни? Отними у людей их заблуждения, и им сразу станет скучно и тоскливо".