Смерть под занавес

- Он-то дерьмовый мальчишка, а Юлю жалко было отпускать, но характер... двоим нам было не ужиться, я это понимала, - вздохнула Гурдина.

- ...След привел нас в театральный фонд "Мольер". Но первый визит туда ничего не дал. Его директор и секретарша напрочь отрицали, что видели там незадолго до гибели Юлию Миронову, хотя наша служба внешнего наблюдения установила, что она посещала этот фонд дважды. Перед нами вставали одни вопросы, остававшиеся без ответов. Еще раньше... впрочем, теперь я дам слово своему коллеге... - И Катя кивнула в сторону Алексея.

- Да, - он обвел глазами присутствующих. Элла по-прежнему невозмутимо покачивала в руке бокал вина. Катя закусила губу и с напряжением смотрела на него. Артур небрежно откинулся на спинку плетеного стула, а Мариша, опустив глаза, рас-сматривала цветочный рисунок на скатерти. Она волновалась за Алексея.

- Да, - повторил он. - В то время как мы с Катей бились над этим делом, директор агентства вызвал меня к себе (о том, что еще раньше шеф попросил его помочь Кате и проконтролировать ее, Алексей тактично умолчал) и поручил мне одно странное дело, которое я впоследствии назвал "делом о кукольных вдовушках". Суть его состояла в том, что за последние три года участились случаи внезапных смертей в среде академиков, профессоров, именитых искусствоведов и театроведов. Незадолго до смерти они женились на молодых блондинках, которые, став вдовами, быстро продавали квартиры и исчезали в неизвестном направлении. Возможно, здесь не было бы ничего криминального, если бы не трупы вдовушек, обнаруженные впоследствии. Да и сами смерти выглядели весьма подозрительными, словно кто-то заранее писал к ним сценарий. Расследуя обсто-ятельства последней смерти из этой "серии", я наткнулся на упоминание театрального фонда "Мольер", - Алексей поднял палец вверх, - второй раз след приводил нас в этот загадочный фонд. И еще один факт насторожил меня - это любовь кукольных блондинок к театру, премьерам, спектаклям. Некоторые из них даже пытались поступить в театральные училища, но провалились на экзаменах. Итак, я имел, суммирую, блондинок, "Мольер" и театр. И мне надо было установить между этими понятиями связь, точнее вскрыть ее. Вам слово, Екатерина Станиславовна.

Катя откликнулась не сразу.

- Ох, теперь все подробности и не вспомнишь. Да, мы остановились на "Мольере", с одной стороны, а с другой, я настойчиво искала материалы, которые должны были остаться после Касьянникова. Судя по всему, ему удалось установить какие-то факты, которые могли бы пролить свет на наше дело о "театральном убийце". И - ничего... Мы поехали с его сестрой на дачу и обнаружили там полный разгром. Очевидно, убийца тоже ни на минуту не терял из виду то обстоятельство, что где-то находится "бомба", которая может взорвать его в любой момент. На даче Касьянникова я подобрала с пола клочок бумаги, где его рукой были написаны слова "Веч. Вен." Позже именно эти слова и сыграли решающую роль в установлении истины. Одновременно я вдруг поняла странную логику убийцы. Это было "неправильное" убийство. Убили не того, по ошибке. Человек приехал словно ниоткуда. В милиции так и не смогли установить его личность. Он даже не смотрел на сцену, как утверждал племянник одного уважаемого театрального критика.

- Зануды Переверзенцева, - усмехнулась Элла и взмахнула своим знаменитым черным веером.

- ... Этот человек спал на спектакле. Он был куклой, он даже не понял, что с ним случилось. Мне не давало покоя ощущение, что убийца где-то рядом, что он наблюдает наше смятение и хаотичные поиски и смеется над нами. Он все тщательно продумал, вплоть до мельчайших деталей. Даже спланировал технические неполадки с занавесом. Но самое интересное состояло в другом. Второй акт спектакля "Сон Шекспира в летнюю ночь", который давали в тот вечер, закончился раньше, потому что первые монологи пьесы были специально опущены убийцей. Когда я поинтересовалась, кто сделал отступления от текста, кто выступал в начале второго акта, убийца понял, что его почти разоблачили. И он решил покончить с собой, прихватив на тот свет еще одного человека, который, как он считал, может причинить зло его матери Гурдиной. Так Рудик погиб вместе с Анжелой в автомобильной катастрофе.

На следующий день вы вызвали меня в театр и отдали дневник Рудика, в котором черным по белому было написано, что он убил человека, сидевшего в партере, потому что почувствовал, что от него исходит опасность. Рудик не знал, кто этот человек, угрожавший его матери. Поэтому и был придуман трюк с поломкой занавеса и внезапно погасшим светом. Ведь он должен был остаться в партере несмотря ни на что - у него была назначена встреча, которую нельзя пропустить. Теперь мы уже никогда не узнаем, как все это выглядело в минуты убийства. Возможно, будущая жертва, услышав, что Лина Юрьевна торопит зрителей, пригнулась в кресле, чтобы ее не заметили. И тут гаснет свет. Рудик подходит к единственному зрителю, оставшемуся в зале, и хладнокровно всаживает ему иглу под лопатку. Тот не успел ничего сообразить.

Дело, казалось, должно быть закрыто: Рудик - убийца. Но некоторые обстоятельства нас насто-раживали. Театральный фонд "Мольер" и дело "кукольных вдовушек", которое все теснее сплеталось с делом "театрального убийцы". Было ясно, что Рудик - исполнитель чьей-то воли. Человек с больной психикой просто не мог стоять во главе такого сложного хитросплетения. Но кто тогда являлся вдохновителем и организатором этих убийств? Главное, что нас сбило с толку, были слова, точнее, намек на орден Розы и Креста, который высказал заказчик, позвонивший в "Белый гриф" и попросивший понаблюдать за человеком, сидящим в партере. Таинственный заказчик...

- Это был он, - перебила ее Гурдина, - Женя.

- Но... зачем?

- Он понимал, что я захочу убить его, что у меня могут сдать нервы, и поэтому он хотел обеспечить свидетелей для предстоящей сцены. Это было хитро придумано, он сам признался мне в этом.

- Причем, как мы выяснили потом, человек должен был пройти в партер после спектакля, но случайно один билет оказался в театральной кассе, его-то он и взял.

- А Женя не сказал, кто он, убитый?

Гурдина покачала головой:

- Какой-то старый знакомый из провинции. Больше он ничего не добавил.

- Итак, какое-то время мы с Алексеем думали, что здесь все завязано на мистической организации - ордене Розенкрейца. Видимо, Женя решил покуражиться, поэтому и намекнул на некий куст-цветок - символ тайного ордена.

- Было, все было. Наше братство трех. Мы расцарапали себе запястья около куста роз, где часто играли, и приложили их друг к другу. Мы были детьми и нам хотелось верить, что мы всегда будем вместе, что наша дружба теперь скреплена кровью. Я так рада, что Лиля наконец-то вернулась к мужу. Это ее настоящая судьба, хотя мне будет недоставать такой самоотверженной любви и преданности. Роза и крест - в этом вся наша жизнь и тернистый путь. Но я что-то отвлеклась. Катя, продолжай!

- ...Когда вы рассказали нам о своей жизни, о том, что вас преследует маньяк, жаждущий вашей крови, мы поняли, что надо быть начеку, что последняя карта хладнокровным убийцей еще не разыграна. Постепенно поле наших поисков сужалось. Подозреваемых было двое: директор театрального фонда "Мольер" Игорь Святославович Воронцов и Максим Переверзенцев.

- А он-то почему? - Брови Эллы поползли вверх от удивления.

- Так сложились обстоятельства. Он был в тот злополучный вечер в театре - раз, он был из детдома - два и ему сделали пластическую операцию после автомобильной аварии - три. И еще он забрался... - Катя хотела сказать в "костюмерную", но промолчала.

Солнце садилось. Ярко-алая полоска на горизонте постепенно таяла, сливаясь с темно-голубым небом. Наступил вечер, и на террасе повеял прохладный, освежающий ветерок.

- После автомобильной аварии я взяла в гримерной Анжелы ее телефонную книжку. И однажды вечером, во время просмотра телевизионной передачи, посвященной косметологической клинике "Вечная Венера", меня осенило. Дело в том, что, как я уже говорила, эти слова в сокращенном виде - "Веч. Вен." были написаны на клочке бумаги, который я подобрала на даче Касьянникова. И название этой же клиники и телефон были записаны в телефонной книжке Анжелы, которую я в тот момент пролистывала. Я задумалась, что могла делать Анжела в косметической клинике, ведь она так молода? Чтобы расставить точки над "i", мы обратились к врачу Анжелы и выяснили, что ей... впрочем, истину мы не сразу узнали, это все случилось потом.