Страница 40 из 43
Кстати сказать, опасения английского посла оказались беспочвенны: принц за четыре гола сильно изменился и не просто возмужал и избавился от юношеской щуплости, но и (по словам того же Миниха) проявил себя в сражениях и тяжелых походах настоящим солдатом. Когда одна из русских атак чуть было не захлебнулась, фельдмаршал выхватил знамя и бросился ко рву перед крепостью. За ним последовали лишь несколько человек, в том числе и... Антон Ульрих! В бою принц действовал с присущей молодости смелостью, хотя лошадь под ним была убита, кафтан прострелен, один из пажей убит сразу, второй смертельно ранен.
Именно отсюда и берет начало наша история...
После взятия Очакова Антон Ульрих вернулся в Петербург и написал письмо брату с просьбой найти и прислать ему новых пажей взамен погибших. Задача оказалась не из легких, охотников отправиться в далекую страну не находилось. Наконец, в декабре 1737 года в Петербург прибыли два молодых человека — фон Хойм и фон Мюнхгаузен.
Иеронимус Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен происходил из обедневшего дворянского рода. Он родился в 1720 году и был пятым сыном из восьми детей Отто фон Мюнхгаузена, умершего, когда мальчику было всего четыре года. Имя Мюнхгаузен известно в городе Боденвердер с XII века, на гербе этого славного рода изображен монах с посохом и книгой. По семейному преданию, в XIII веке род Мюнхгаузенов едва не угас, поэтому его последнему представителю, в юности ушедшему в монастырь, было предписано вернуться в мир.
Жизнь в маленьком немецком городке имела как свои преимущества, так и недостатки. Тихая размеренность и неспешность могут, конечно, стать мечтой для человека, уставшего от превратностей судьбы, но юноше, к тому же не старшему сыну в семье, найти здесь достойное занятие было довольно сложно. Однако вдова Отто фон Мюнхгаузена смогла выхлопотать для сына должность в свите герцога Брауншвейгского, где когда-то служил и его отец. Будущее Иеронима Карла Фридриха было определено — его ждала военная служба.
Любовь к приключениям и авантюрам влекла Мюнхгаузена с юных лет, поэтому когда герцог предложил ему отправиться в далекую и таинственную Россию, он согласился и на долгие годы покинул родной город. Новая страна произвела на юношу сильное впечатление: приехал он в декабре, что уже можно расценивать как испытание — русские морозы и снежные бураны для европейцев были сущим наказанием (вспомним рассказ о лошади на колокольне!) К тому же Мюнхгаузен оказался в Петербурге — городе хотя и построенном по канонам европейской архитектуры, но поражавшем даже взыскательный взгляд новизной и грандиозностью.
Паж молодого герцога часто бывал при дворе, восхищался фейерверками и гвардейскими парадами, видел императрицу и принимал участие в придворных обедах и праздниках. Кстати, впоследствии в одной из своих историй барон описал гигантский паштет, поданный на таком обеде: «Когда с него сняли крышку, наружу вышел одетый в бархат человечек и с поклоном преподнес императрице на подушечке текст стихотворения». Можно было бы усомниться в этой «выдумке», если бы не точно такое же описание пирогов, поданных на обеде Петру I.
Однако жизнь придворных состоит не только из развлечений. Уже в конце февраля 1738 года русские войска под командованием фельдмаршала Миниха вновь пошли на турок, и Антон Ульрих вместе со свитой отправился честно исполнять воинский долг. Это была единственная военная кампания, в которой Мюнхгаузен действительно принимал участие и о которой потом много рассказывал. Поход оказался чрезвычайно изматывающим, турки преследовали русских, не ввязываясь в генеральное сражение, на которое так рассчитывал Миних. Вместо этого они вынуждали противника преодолевать степи, переправляться через притоки Днестра и терять силы, людей и обозы. В конце концов русская армия отступила, и принц вместе с пажами вернулся в Петербург. А уже летом 1739 года Анна Иоанновна почувствовала, что силы ее покидают. Она назначила наконец день свадьбы: торжественная церемония состоялась в июле. В следующем году у Анны Леопольдовны родился сын Иван, которого императрица и назначила своим наследником.
В это же время для Мюнхгаузена, который уже перерос роль пажа, открылась перспектива карьеры в русской армии. Свою военную службу он начал в 1740 году корнетом кирасирского Брауншвейгского полка. Этот полк был создан в 1733 году специально для Антона Ульриха, который и считался его командующим, поэтому офицерами туда назначались в основном иностранцы. Кирасирские полки (то есть кавалеристы-«латники», которые должны были с успехом противостоять как легкой турецкой, так и тяжелой европейской коннице) считались привилегированными и находились на особом положении. Офицеры здесь получали большее жалованье, на них не распространялись обычные наказания (в частности, их нельзя было бить палками), а сами полки были расквартированы в удобных местах. Мюнхгаузен оказался в Лифляндии (которая вместе с Эстляндией была присоединена к России после Северной войны). Жизнь в Риге, куда направили новоиспеченного корнета, была ему близка и вполне понятна, ведь эти земли с ХШ века были завоеваны немецкими крестоносцами и принадлежали остзейским баронам.
Для Мюнхгаузена началась обычная служба — сохранились документы его отчетов в полковую канцелярию, где он докладывает о событиях армейских будней, — здесь и амуниция, и провиант, получение новых лошадей и лечение заболевших, разрешение солдатам жениться, поимка беглых и тл.
А в России в это время происходят серьезные изменения. После смерти Анны Иоанновны, согласно манифесту, подписанному ею незадолго до кончины, престол переходил к ее двоюродному внуку — младенцу Ивану, сыну ее племянницы Анны Леопольдовны и Антона Ульриха Брауншвейгского. До его совершеннолетия управлять страной должен был фаворит Анны Иоанновны герцог Бирон. Но в 1740 году — через три недели после смерти императрицы — Анна Леопольдовна произвела дворцовый переворот, отправила Бирона в ссылку и объявила себя правительницей России до совершеннолетия сына.
Мюнхгаузен послал своему бывшему господину почтительное письмо, после чего Антон Ульрих, внимательно следивший за судьбой преданных ему слуг, приказал произвести его из корнета в поручики. Для Мюнхгаузена это был серьезный скачок в карьере, так как на эту вакансию претендовали и еще 12 человек.
Но правление Анны Леопольдовны длилось, как известно, тоже недолго — дочь Петра I Елизавета Петровна считала, что у нее прав на престол значительно больше, и с помощью верных ей солдат Преображенского полка в 1741 году арестовала всю царствующую семью.
Понятно, что если бы Мюнхгаузен оставался пажом Антона Ульриха - не миновать ему участи господина, которую разделили почти все его приближенные... Но судьба оказалась милостива к нему — вместо ареста и ссылки он продолжал военную службу.
Правда, Елизавета Петровна уничтожила все следы пребывания Ивана на троне (из обращения были изъяты монеты с его изображением, аннулированы приказы, отданные от его имени, и др.) и даже собиралась отменить все награды и назначения на должности, однако одумалась, не желая возбуждать против себя недовольство подданных, так что поручик Мюнхгаузен сохранил свою должность.
Так прошло десять лет. За это время Мюнхгаузен проявил себя честным офицером, аккуратно исполнявшим обязанности. Ему больше не пришлось принимать непосредственного участия в военных действиях: несмотря на то что Россия в 1741 году вступила в военный конфликт со Швецией и Брауншвейгский полк готовился к выступлению на границу с Финляндией, в документах отмечено, что во время этого похода Мюнхгаузен оставался в Риге с отставшей от полка командой.
Зато гораздо больше Мюнхгаузену повезло с торжественными церемониями. Во многих он участвовал еще пажом, а в 1744 году ему даже довелось лично встречать прибывшую в Россию особу, ставшую впоследствии одной из важнейших фигур в русской истории — будущую императрицу Екатерину II.