Флавий Крисп

— Ты предлагаешь мне пойти против моего отца? — в упор спросил у него Крисп.

— Я предлагаю тебе от имени царя царей, трон Рима. Если ты согласишься, мой повелитель даст тебе караван с золотом и сто тысяч достойных воинов.

— Трон Рима? — Крисп устремил жёсткий взгляд на перса. — Что ж, это совсем неплохо. Вот мой ответ. Передай своему царю, что в тот день когда я стану императором, моя армия двинется в Персию. И тогда он лично мне ответит за это оскорбление. Прочь отсюда, — закричал Крисп.

Услышав крик, в шатёр ворвались несколько стражей. Крисп знаком показал, чтобы они вывели посланника. Тот хотя и испугался, но с достоинством поклонился и только потом ушёл.

— Шапур, — в ярости пробормотал Крисп, — надеюсь придёт день когда мы с тобой встретимся. Приведите ко мне Уросия, — закричал Крисп.

Уросий явился почти сразу же. Как будто ждал что его позовут. — ты отлично справляешься с обязанностями лекаря, — похвалив его Крисп заговорил о том, для чего его и позвал, — Демиус не может писать. Он мне говорил, что ты хорошо владеешь письменами. Это правда?

Уросий кивнул.

— Тогда иди к Демиусу и возьми у него всё необходимое. Потом возвращайся сюда. Я продиктую письмо.

Пока Уросий отсутствовал, Крисп собирался с мыслями. Ему следовало известить отца о посещение персидского посла. И сделать это как можно скорей. если он узнает это от других, у него могут появиться сомнения в отношение его преданности. А Крисп этого не только не желал, но и всячески старался не допустить. Отец был всегда к нему благосклонен, но при этом не раз подчёркивал, что не простит измены. Именно эти мыслями руководствовался Крисп диктуя текст письма Уросию:

— «Величайшему из императоров, славному Флавию Константину от его преданного слуги, Флавия Криспа», — Крисп чётко выговаривал слова следя за тем, насколько ровно ложатся буквы на пергамент являвший собой кусок высушенной овечьей шкуры. Оставшись довольным почерком Уросия, он продолжил диктовать: — В один день со мной случились две неприятности. Вначале меня пытались убить, — Крисп не заметил как вздрогнул при этом Уросий и продолжал диктовать, — затем ко мне пришёл посол Персидского царя и предложил выступить против светлейшего императора. Персы принимали меня за изменника, потому я выгнал посла и пообещал, что его царь лично ответит мне за оскорбление. О чём ставлю в известность светлейшего императора. Я выступаю на следующий день от этого послания. Прибуду на третий день, в сроки какие и были мне установлены.

Крисп бросил на Уросия короткий взгляд и добавил:

— На этом всё. Я не люблю длинных писем. Запечатай и отвези его императору сам. Ты достоин этой чести. И ты мне нравишься. Я попрошу императора оставить тебя в моей армии, если ты этого хочешь. Подумай над моими словами, — Крисп отцепил о пояса личную печать и вручил её Уросию. В этот миг появился Квирин. Он сообщил, что нашёл нового начальника охраны и хочет, чтобы Крисп поговорил с ним.

— Оставь печать на столе, — повелел Крисп Уросию покидая шатёр. Едва он вышел, как Уросий достал ещё один пергамент спрятанный на груди и стал быстро что- то писать. При этом он постоянно и с беспокойством оглядывался на вход. Закончив писать, он запечатал оба пергамента личной печатью Криспа, и прихватив их собой, покинул шатёр.

Глава 16

Спустя два дня, ближе к полудню, Крисп верхом на боевом коне, с холма наблюдал за продвижением своей армии. С его губ не сходила горделивая улыбка. Картину, которую он наблюдал, могла действительно вызвать чувство восхищение у кого угодно. Легионы, разбившись на когорты, шли в боевых порядках. Каждая когорта являла собой прямоугольник, из восьми рядов в ширину и более чем сорока в длину. Впереди каждого легиона шла первая когорта возглавляемая центурионом и знаменосцем. Далее следовали остальные девять. Ровный шаг и прижатые к телу щиты придавали движению некую торжественность. Впечатление несколько портил лёгкий ветер и тучи нависшие над землёй. Поглядывая на них, Крисп не без основания подумывал об укрытии для армии. В противном случае, они рисковали прибыть к месту сражению вымокшими, что подразумевало некий жалкий вид. А он этого допустить не мог. Крисп раздумывал до той поры, пока не показались повозки гружённые провиантом и одеждой. Они всегда следовали в хвосте армии. Тогда он жестом подозвал к себе Квирина. То стоял с двумя другими командующими легионов недалеко от места, которое выбрал для себя Крисп. Когда Квирин подошёл, Крисп указал рукой на далёкие постройки за лугом и спросил:

— Видишь эту деревню?

Квирин ответил утвердительно.

— Я подумываю о том, чтобы остановиться там на некоторое время. Мы не должны позволить дождю подпортить наш приход.

— Получится ли? — с сомнением протянул в ответ Квирин. — Последние четыре деревни, в которых мы хотели остановиться были полны мертвецов. Везде свирепствует чума. Желая избежать дождя мы можем поставить себя в очень тяжёлое положение.

— Оставайся здесь, а я проверю насколько верны твои слова!

Квирин даже ответить ничего не успел. Крисп пришпорил коня и полетел в сторону луга. Очень скоро он обошёл всю колонну и въехал на поле которое так и осталось не убранным. Крисп отметил это обстоятельство, ибо оно со всей очевидностью подтверждало слова Квирина. Однако он не остановился. Близость страшной болезни ничуть не пугала его. Во всяком случае, не больше чем дождь, которого он старался избежать. Однако всякие мысли об укрытие испарились как только он въехал в безжизненную деревню. Вокруг никого не было видно. Даже собак.

Потому он спешился, привязал коня к первой попавшейся изгороди и направился в ближайший дом. Ещё у входа он почувствовал тяжёлый запах. А внутри его ждало тяжёлое зрелище. Несколько мёртвых тел в ужасающем состоянии. Он тотчас же покинул этот дом. Но на том не остановился. Крисп осмотрел больше десятка домов, и везде его ждало одинаковое зрелище. Везде и повсюду только мёртвые тела. Воистину эта болезнь могла ужас даже самому смелому человеку. Для этого достаточно было посмотреть на конечный результат её разрушительного действия.

Закончив короткий осмотр, Крисп направился к своему коню. Когда он уже садился в седло, появились несколько всадников. Это была его новая охрана. Начальник охраны, молодой Петроний Септ, сов сем вниманием выслушал приказ Криспа. Он не хуже Цезаря понимал, что деревню следует сжечь полностью. Однако, приказ так и остался невыполненным. Крисп внезапно передумал. По непонятным для охраны причинам, он решил не трогать деревню. Весь обратный путь до колонны охрана следовала за ним по пятам, что несколько раздражало Криспа. Он привык скакать в одиночестве и пользоваться охраной только когда они останавливались на ночёвку.

Однако он никак не выказал своих чувств, а только вознёс молитву Богам, прося их не посылать на землю дождь до его прибытия к стенам Хрисополя. И его молитва была ими услышана. Хотя грозовые тучи висели на всём пути следования армии, они так и не разразились дождём. Прошло ещё несколько часов, когда показался огромный лагерь, а за ним и неприступные стены Хрисополя. Крисп двигался во главе армии и первым наблюдал это грандиозное зрелище. Сразу бросались в глаза десятки громадных катапульт. Они были расположены вдоль крепостной стены Хрисополя и били по городу с завидной регулярностью. Чуть позже показалась и вся низина заполненная огромной армией. Тысячи лошадей, повозок и палаток. Десятки тысяч легионеров. Часть из них при поддержке лучников и приставив к стенам длинные лестницы, пыталась взять штурмом осаждённых. Но те с удивительной лёгкостью опрокидывали своих противников на землю. Сражение шло вяло и Крисп намётанном глазом отмечал все его подробности. Главный вывод который он сделал сразу — это не желание отца штурмовать город большими силами. Похоже он только прощупывал возможности осаждённых и это было очень мудро с его стороны. шатёр императора стояла на возвышенности позади лагеря. Рядом с шатром гордо реяло императорское знамя. Именно туда и направил коня Крисп. Тем временем, в лагере заметили их приход. Шум сражения потонул в приветственных криках. А вслед за ними стали раздаваться глухие удары которые вскоре охватили весь лагерь. Легионеры вставали один за другим и били щитом по мечу, приветствуя Криспа. Шум был настолько сильный, что сам император решил выяснить природу этих звуков. Он вышел из палатки в сопровождение нескольких военно начальников. Окружение императора не могло не заметить мрачный взгляд устремлённый в сторону приближающегося Криспа. Для многих в это мгновение стало ясно, что он зол. И тому была причина. В его присутствии, армия показывала любовь к Криспу. По этой причине никто не удивился, когда в ответ тёплое приветствие Криспа, император хмуро ответил: