За пеленой надежды

— Доктор, ему такой ответ не понравится. Он… очень горд.

Рут склонилась над медицинской картой женщины, чтобы скрыть недовольное выражение лица. Мужчины! Они всегда готовы винить жену в том, что у той нет детей, хотя в 40 процентах случаев виноваты они сами. Мужья либо сердито глядят на жен, либо жалеют их, либо снисходительно гладят их по головке, но стоит только намекнуть, что причину надо искать в них, как они тут же поднимают шум.

— Миссис Ливингстоун, ваши трубы чисты, овуляция у вас происходит регулярно, слизь не слишком кислая и не содержит антител к сперме. Собственно говоря, вы относитесь к тем женщинам, которые легко беременеют. Если хотите, я вместо вас объясню это вашему мужу.

Женщина побледнела. Обратиться к доктору Шапиро ей было отнюдь не легко, а взять у Фрэнка сперму на анализ — почти невозможно: «Чего ради она сомневается в моей потенции? Это ведь ты не способна забеременеть!» А теперь сообщить ему такое…

— Подумайте об этом, миссис Ливингстоун, — сказала Рут, закрывая карту. — Если вы считаете, что так будет легче, я могу порекомендовать вашему мужу специалиста-мужчину…

— Это можно вылечить? Для Фрэнка можно что-нибудь сделать?

Рут скрестила руки на столе:

— Миссис Ливингстоун, к сожалению, сам факт, что мужчины могут быть виноваты в бесплодии семейной пары, признан совсем недавно, и поэтому медицина еще не успела найти для них столь же действенных средств лечения, как для женщин. Может быть, у вашего мужа гормональная недостаточность. В таком случае найдутся лекарства, поднимающие потенциал спермы. Не исключена также возможность расширения вен семенного канатика: наличие варикозной вены на семенном канатике может понизить потенциал спермы и вдобавок уменьшить ее мобильность. В большинстве случаев это удается исправить хирургическим путем…

Через пятнадцать минут Рут, приняв последнего пациента, снова осталась одна в своем кабинете. Перед ней лежала куча бумаг, требующих внимания. Вчера она сидела допоздна за последней кучей писем для рубрики «Спросите доктора Рут» и отобрала из них четыре самых типичных. Иногда она получала письма «с приветом», однажды даже непристойное послание, да еще несколько не имеющих отношения к ее рубрике (страдающий от безнадежной любви просил совет). Из остальных писем ей надо было отобрать те, которые могут быть самыми привлекательными для читателей газеты, да к тому же такие, которые можно объединить в одно «письмо» и сразу ответить на многие вопросы.

Для колонки, которая будет опубликована в понедельник, она решила выделить риски, связанные с пользованием некоторыми средствами гигиены — мылом, шампунем и дезодорантами, призывая читателей обращать внимание на ингредиенты, которые перечисляются на этикетках, но в то же время не стала упоминать определенные торговые марки. Рут часто прибегала к такому приему, когда поджимало время, — посвящала колонку одной теме, ибо так было легче провести исследование, да и писать гораздо быстрее. В последнее время этот прием ее выручал, так как казалось, что письма накапливаются быстрее, чем Рут успевала заняться ими.

Если она что-то не успеет сделать сегодня, поскольку сегодня собиралась ее группа поддержки, завтра будет возможность все закончить. Хотя нет, завтра ведь у нее день рождения. Ну тогда, возможно, в воскресенье, если Арни несколько часов погуляет с девчонками…

Когда зазвонил телефон, Рут нахмурилась. Она велела секретарше в приемной беспокоить ее только в чрезвычайном случае.

— Да? — произнесла она в трубке.

— Извините, доктор, по первой линии звонит ваша сестра.

Рут нахмурилась: за восемь лет частной практики сестра ни разу не позвонила ей на работу. Что случилось? Рут нажала соседнюю кнопку и услышала тихий плач на другом конце провода.

— Джуди, что стряслось?

— Это папа. Сердце. Час назад.

Руки и ноги Рут окаменели.

— Где он? В какой больнице? Кто-нибудь остался с мамой?

— Его поместили в кардиологическое отделение. Мама с ним, Сэмюэль тоже. Рут, он не приходит в сознание!

— Успокой маму. Уложи ее спать, если сможешь, и попроси Сэмюэля поухаживать за ней. Я скоро буду у вас.

Арни любил рынок на Пайк-стрит. Всякий раз, приходя сюда, а это случалось нечасто, он неторопливо прогуливался среди небольших магазинчиков, заходил в кафе «Афинянин», втискивался в крохотную кабинку рядом с окном, чтобы можно было смотреть на залив, и ел питу, фаршированную мясом барашка и рисом. Хотя сегодня времени для посещения «Афинянина» оставалось в обрез, он все же не стал бегать вверх и вниз по лестницам, по многолюдным проходам, дворам, где множество «художественного» люда торговало свечами, стегаными одеялами и гравюрами. Все здесь напоминало ему фермерский рынок Лос-Анджелеса, только этот был покрупнее, и, поскольку находился всего в одном квартале от прибрежной части города, в нем царила почти морская атмосфера.

Что же купить Рут на день рождения? Она не любила чисто декоративные вещи вроде пластиковых растений и безделушек. У любого предмета должно быть свое предназначение, иначе ему не место в доме. Ну это не проблема. Большинство этих изделий ремесленного производства служили какой-нибудь полезной цели, вроде юбок из батика или плетеных подставок для растений. Однако после получасовых хождений Арни все начало казаться однообразным. Он хотел найти нечто единственное в своем роде. Практичное, но уникальное.

Арни уже был готов бросить поиски и вернуться на работу, как очутился перед художественной галереей. Собственно, его внимание привлекла выставленная на витрине картина, написанная масляными красками — поразительно яркий портрет старого индейского вождя, в котором мастерски решена игра света и тени, рождающая определенное настроение. Практичной эту вещь не назовешь, но она захватывала дух. Арни наклонился и взглянул на цену. Тысяча двести долларов. Он отвернулся и начал разглядывать другие вещи. Еще одна картина, написанная маслом, поразительный орел, вырезанный из дерева, киты из песчаника, безделушки из слоновой кости, индейские одеяла ручной работы. Арни не знал, как Рут относится к искусству коренных американцев. Неплохо бы зайти внутрь.

Арни сразу заметил, что эту галерею не с чем сравнить: здесь было выставлено очень мало объектов, но все они освещались сдержанно и со вкусом. Знакомство с первыми несколькими ценниками подтвердило его подозрения: это место ему не по карману.

Он уже хотел было направиться к выходу, как с дальнего конца галереи прозвучал голос.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

Арни обернулся. «Я буду вежлив. Взгляну на несколько вещей и скажу ей, что мне надо подумать».

Он застыл. Это была та самая девушка.

Если эта встреча удивила девушку не меньше, чем его, то она и бровью не повела. Она даже не подала виду, что узнала его.

— Вы ищете что-то конкретное?

О боже, какой у нее чудесный голос. А как она ходит! Плавно скользя по толстому ковру, она остановилась в трех дюймах от него, так что он видел ее крупным планом, мог рассмотреть каждую линию ее тела. А что это за аромат, который она источает?

— Да, — промямлил он. Арни пришлось откашляться. — Подарок. Я ищу подарок.

— Понимаю. — Она изящно скрестила руки на груди. — Подарок коллекционеру?

— Хм, нет. Просто кому-то, чей… день рождения приближается, и я…

Арни не мог заставить себя произнести слово «жена».

Девушка чуть повернулась и указала тонкой шоколадного цвета рукой.

— Большая часть предметов в нашей галерее сделана руками местных художников. Некоторые из них очень известны и признаны во всем мире. У нас также имеется несколько старинных вещей. Например, если вам по вкусу деревянная резьба в стиле племени квакиутл, то у нас найдется несколько изящных работ Вилли Сивида. — Она начала медленно удаляться от него, указывая сначала на картину, затем — на куклу в виде духа предков. — Может быть, вас больше интересует не отдельный художник, а конкретное племя. Или же вы предпочитаете определенный регион. Мы располагаем изделиями не только индейских мастеров Северо-Западного побережья. У нас также имеются несколько изящных образцов искусства пуэбло и жителей Великих равнин.