Страница 17 из 67
Розалинда прижала руку к груди, увидев Ингрид, сердито воззрившуюся на нее с порога.
— Черт тебя побери. Пытаешься довести меня до нервного припадка?
— Нервы? У тебя? — хрипловато спросила Ингрид.
Розалинда вошла в квартиру, а пока незваная гостья закрывала дверь, стянула перчатки. Ей не нравились эти предметы туалета: правая рука потела, и было трудно держать пистолет. Но если кто-то заметит био-механическую кисть, то доложит властям. Этот протез явно делали не в анклавах.
Механические конечности были дороги, и иногда, чтобы выплатить долг за их установку, приходилось отрабатывать по пятнадцать лет. Расправившись с обязательствами, механоиды часто возвращались в анклавы как свободные мужчины и женщины. На улицах Лондона на человека с искусственной частью тела смотрели по-другому. В Эшелоне они не считались людьми и поэтому не имели даже тех мизерных прав, которыми обладало большинство смертных.
Порой Розалинда задумывалась, не проще ли жить без протеза, но тогда ее мнения никто не спрашивал. Выделяться опасно, однако наемному убийце нужны обе руки.
Она бросила перчатки и стала разминать стальные пальцы.
«Ты больше не убийца». Но временами она по-прежнему так себя чувствовала. Просыпалась в поту, увидев во сне лицо жертвы. По ночам Роза не могла защититься от воспоминаний.
Жертв было пять. Враги Балфура. По крайней мере, все они оказались голубокровными. И все же…
Запихнув и заперев воспоминания подальше, она повернулась к гостиной. Камин горел, отбрасывая свет на мягкие кресла с кружевными салфетками на спинках и стол из красного дерева. Мебели немного, но Роза здесь на самом деле и не жила. Эта квартира была лишь фасадом для ее игры.
Молчание затянулось, и она небрежно оглянулась через плечо. Ингрид прислонилась к дверному косяку, хмуря черные брови.
— Я чую, что ты беспокоишься.
Проблема соседства с вервульфенами: от них ничего не скроешь. Розалинда сняла плащ с капюшоном, шляпу с пером и бросила их на кресло.
— Я устала. Меня таскали в Кенсингтон и обратно, вверх и вниз по лестницам, а потом я еще домой добиралась. Об обеде и отдыхе и речи не было. Этот мужчина настоящая машина — хорошо смазанная и работающая на пару.
Плюнув на манеры, она плюхнулась в свободное кресло. Линч сегодня казался ураганом, Роза едва успевала следить за его размышлениями и выводами. Он расспрашивал обо всем, проверил весь дом сверху до низу. Они нашли только одну странность — парочку металлических шариков в столовой, вроде вертунов, с которыми на улицах забавлялись дети. От них исходил тошнотворный сладковатый запах, хотя, наверняка, это всего лишь игрушки.
Ингрид подтащила скамеечку, присела на край и уложила на нее ноги Розалинды.
— Я тебе кое-что принесла.
И вытащила из куртки прямоугольную коробочку. Судя по весу, внутри вообще ничего не было.
Розалинда приподняла крышку. В мятой оберточной бумаге лежала бледная перчатка из полупрозрачного материала. Мастерски выполненная, с тонкими голубыми венами из хлопка, едва проступающими сквозь верхний слой искусственной кожи, и блестящими шрамами, напоминающими старые ожоги. В края пальцев были вставлены розоватые овальные пленки с нарисованными на них белыми полумесяцами.
— Искусственная кожа. Где ты ее взяла?
— В Клеркенвеле живет человек, знакомый с мастером, что делает подобные вещицы. Я заказала эту перчатку.
— Стоит, наверное, целое состояние. — Розалинда посмотрела на подругу. — Ингрид, как ты за нее заплатила?
Их глаза встретились, и золотистая радужка вервульфена зажглась.
— Подзаработала в Ямах.
— Ингрид!
Ямы были известным притоном Ист-энда, где мужчины сражались между собой, а то и со зверями. Иногда бой останавливался, если один из участников терял сознание. Иногда все равно продолжался.
Запрет вервульфена не остановит, скорее наоборот. Однако надо что-то сказать.
— Не забывай, что ты не бессмертна.
— Бои помогают держать ярость в узде. И мне не нравится, что ты рискуешь. Вдруг Ночной ястреб захочет увидеть твои руки, что тогда?
Розалинда медленно закрыла коробочку.
— При пристальном рассмотрении он поймет, что кожа искусственная.
— Да, поймет. Но тебе достаточно лишь мельком ее продемонстрировать, чтобы не вызвать подозрения.
— Спасибо, — прошептала Розалинда.
Ингрид угрюмо кивнула. Она никогда не показывала, насколько переживает, но всегда беспокоилась за Розу. Впервые они познакомились, когда Ингрид была маленькой девочкой и сидела в клетке в зверинце Балфура. Розалинду хорошо кормили, но из нее делали орудие, поэтому в какой-то мере она была такой же одинокой, как и малышка-вервульфен. Они подружились. Со временем Балфур стал выпускать Ингрид из клетки, натравливая девочек друг на друга. Конечно, так он всего лишь проверял способности подопечной против необученной дикарки, которая превосходила Розу силой и скоростью.
Однако он недооценил крепкую связь между подругами.
Ингрид кашлянула:
— От Джереми нет вестей?
— У меня не было времени поискать. Произошла резня. — Розалинда не знала, как еще назвать подобное. — Лорд Фэлкон перебил всех домочадцев и попытался прикончить нас. — Она быстро пересказала события дня, пока Ингрид снимала с нее сапоги. Подруга стала поглаживать большими пальцами пятки, и глаза Розалинды остекленели. Ей захотелось прикрыть веки, но тут она вспомнила лицо предводителя механоидов. Ее учили всегда заканчивать отчет, независимо от состояния. — Я заметила там Мордекая, он следил за домом.
Ингрид застыла, а потом медленно продолжила массировать ей ступни.
— Он как-то замешан в случившемся?
— Не знаю. — Розалинда потерла лоб. — Я начинаю подозревать, что, отделившись от нас, они лелеяли какой-то план, то, чем не пожелали делиться.
— Оружие?
— То, от чего голубокровный становится одержим жаждой крови. — Розалинда много раз прокручивала в голове эту мысль. — Я никогда о таком не слышала. Но зачем бы меху туда приходить? И как ему это удалось? Яд? Токсин в воздухе или в бокале Фэлкона? Возможно, ему что-то ввели через шприц. — Она покачала головой. — Нет, не шприц. Линч внимательно осмотрел тело в штаб-квартире Гильдии. Такого он бы не пропустил.
— Мог и пропустить.
Розалинда невесело усмехнулась:
— Ты его не знаешь, он ужасно дотошный. — Затем прищурилась. — Мне не понять и половины его мыслей. На лице ничего не отражается, но я знаю, что он постоянно думает.
— Он тебя подозревает?
— Вряд ли. Его отвлекло это дело. — Она вспомнила сегодняшние события и то, как Линч на нее посмотрел. — И он ни за что не станет подозревать молодую секретаршу. Его ко мне тянет.
Зачем проболталась?
Ингрид сузила глаза:
— Я чувствую, что ты снова беспокоишься.
Розалинда поднялась, и юбки взметнулись вокруг затянутых в чулки лодыжек.
— Конечно, беспокоюсь. Он же голубокровный.
— Так не забывай об этом.
— Никогда.
В голове мелькнуло лицо Натаниэля, и острое горе пришло на смену смущению. Розе все еще не хватало мужа, когда она ложилась в постель. Днем было не так плохо, а вот ночью… ничто не отвлекало от тоскливых мыслей.
Голубокровные отобрали у нее мужа. Пусть он умер от руки Балфура, но приказ отдал Совет. Их настолько напугало движение гуманистов, что они убили безобидного мечтателя.
Однако они совершили ошибку. Натаниэль был оратором, а не борцом. Он бы сражался в судах и на собраниях. А вот Розалинда станет биться на улицах, выставив против металлогвардейцев огромных металлических циклопов, которых строила в Нижнем городе.
— Я найду Джереми, закончу с циклопами и уничтожу Эшелон. Никогда не забуду, как много они у меня отобрали.
— А Линч?
Она сцепила руки за спиной и невидяще уставилась в потолок. На сей раз образ Натаниэля сменился новым: точеные черты лица с острым орлиным носом и проницательным взглядом.
— Я разберусь с ним, так или иначе, — прошептала Роза.