Дитя тьмы

— Мы теперь здесь живем без всяких формальностей, сэр. Королева… Это, сэр, леди, которая все понимает. Вы, надеюсь, тоже понимаете, что я хочу сказать. Знаете… война.

— В таком случае — вперед. Веди меня.

Размещение и кормление солдат и лошадей он оставил на попечение своих помощников и слуг королевы.

Тарлсон умирал. Распростертый на огромной постели, он имел вид страдальца в последней стадии чахотки. Командир личной гвардии королевы выглядел человеком, которому уже давно следовало бы умереть, и лишь упрямство не позволяло сделать этого. Он был так перетянут бинтами, что не мог двигаться.

Королева была тоже здесь. В своем белом намокшем платье она стояла в темном уголке. Рагнарсон склонил голову в ее сторону и прошел к ложу Тарлсона, стараясь не закапать ковер и не наследить.

— Говорят, вы заработали еще один шрам, дружище? — сказал он.

Инред, с трудом улыбнувшись, ответил:

— Боюсь, что на сей раз на копье было начертано мое имя. Присядьте. Вы выглядите уставшим.

Рагнарсон неуверенно затоптался на месте.

— Садитесь, полковник, — раздался за его спиной голос королевы. — Нет смысла беречь мебель для бандитов Водички.

Несмотря на горечь, с которой были произнесены эти слова, у нее оказался очень мелодичный голос.

— Значит, вы все-таки пришли.

— Меня позвали.

— Мы часто вас здесь вспоминали, — улыбнулся Тарлсон. Но вы были правы, мы не можем победить, защищая единственный город. Если бы я здесь действовал не столь необдуманно, вы могли бы продолжать гонять баронов.

— Полагаю, что к этому времени они уже и так получили достаточно. О западе и юге вам известно. На востоке они тоже сдались.

— Вот как? Гжердрам допускал это, но уверен не был.

— Он посчитал лишним тратить время на вопросы.

— Ему еще надо многому учиться. Вы пришли быстро. Один?

— С тысячью человек. Остальные идут пешком с пленными. Как я уже говорил, я сторонник быстрых передвижений.

— Да, молитвами Гаруна бин Юсифа. Мне хотелось бы поговорить о нем подробнее. После того как спадет напряжение. Может быть, ваш приход поможет.

Рагнарсон помрачнел.

— Мы перехватили депешу Водички к сообществу силуро. На этой неделе силуро должны поднять мятеж. Надеюсь, что теперь они еще раз подумают, прежде чем сделают это.

Рагнарсон вспомнил расхлябанность королевских войск и сказал:

— Мои люди не смогут помочь, если восстание произойдет этой ночью. Да и ваши, пожалуй, тоже на многое не способны.

— Что вы предлагаете? — спросил Тарлсон.

«Раны уже вытянули из него все жизненные силы», — подумал Рагнарсон. Вслух же он произнес:

— Заприте ворота. Направьте дворцовую охрану в те кварталы, где живут силуро. Введите комендантский час. Они ничего не смогут сделать, если вы начнете их хватать при выходе из домов.

— И оставить дворец беззащитным?

— То есть в моих руках, вы хотите сказать. Да. Вы все время меня подозреваете, Инред. Вот только не знаю почему. Хочу еще раз сказать — мы преследуем одни и те же цели.

Тарлсон не стал извиняться. Вместо этого он просто сказал:

— Кавелин кого угодно может сделать подозрительным. Впрочем, это не имеет значения. Какими бы ни были ваши намерения — добрыми или злыми, — мы так или иначе в вашей власти. Кроме вас, никто не сможет остановить Водичку.

Рагнарсону все это уже крайне не нравилось. Он, похоже, начинал играть главную роль в делах Кавелина.

— Мне известны условия нашего контракта, — жестко произнес он. — Но лояльность моих людей зависит не только от меня.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вот уже несколько месяцев они находятся в Кавелине, сражаясь и умирая за чужое для них дело. Они преисполнены высокого духа, так как не проиграли ни одного сражения. Но что может произойти, если они вдруг выпьют и осознают, что им не заплатили ни фартинга?..

— Ах, вот в чем дело, — протянул Тарлсон, глядя за спину Рангарсона.

— Предназначенная вам сумма, полковник, хранится в казначействе. Хотя, полагаю, вы уже богаты за счет награбленного. Рагнарсон в ответ лишь пожал плечами.

— А что случилось с вашим толстым другом? — спросил Тарлсон. — Насколько я помню, он исчез у паромов Скарлотти.

— И с тех пор его призрак меня преследует. Не знаю, где он. Я послал его в Дамхорст. Слышал только, что он мог попасть в руки Брейтбарта.

— Сейчас он может быть у Водички, — сказал Тарлсон. — Во время рейда я видел скованных одной цепью пленных.

— Он в порядке?

— Не уверен, что это был он. Я только краем глаза заметил подпрыгивающего и что-то кричащего толстяка. Затем я получил удар копья.

— Он. Вне всяких сомнений. Интересно, зачем он понадобился Водичке?

— Каковы ваши дальнейшие планы?

— Пока никаких планов нет. Меня позвали оборонять Форгреберг. Всю свою фантазию я потратил на то, чтобы добраться сюда в целости и как можно скорее.

— Перед нами две проблемы: силуро и Водичка. С силуро мы разберемся сейчас. Если мы сумеем отправить Водичку домой до весны, то летом сможем покончить с баронами.

— Летом перед вами встанет по-настоящему серьезная проблема.

— Какая?

— Каптал Савернейка.

— Что в нем особенного? — помрачнев, спросил Тарлсон, снова бросив взгляд за спину Рагнарсона.

— У него имеются собственная армия и претендент. Ребенок примерно шести лет. Я бы с ним покончил, если бы…

Он замер, пораженный гаммой чувств, пробежавших по лицу Тарлсона.

— Что, если бы…

— Если бы не его союзники. Нам страшно повезло, что мы вообще спаслись. Самые суровые солдаты в мире…

— Да, мы здесь подозревали… Король мне говорил… Кто за ним? Эль Мюрид?

— Шинсан, — ответил он свистящим шепотом. В помещении повисла мертвая, ужасающая тишина, прерываемая лишь судорожным дыханием за спиной Рагнарсона. Лицо Тарлсона превратилось в белую гипсовую маску. Браги даже показалось, что командир личной гвардии потерял сознание.

— Шинсан? Вы уверены?

— Черный Клык доставит доказательства. Доспехи с убитых… Что же касается ребенка, то его воспитывает лично Мгла. Она была в Майсаке.

— Ребенок… Она выглядит здоровой?

В голосе королевы слышалось такое волнение, что Рагнарсон полуобернулся. Затем он сообразил. Ведь это — ее дитя… И тут же в сознание ударило слово — «она»!

— Шинсан! — выдохнул Тарлсон.

Браги повернулся к нему лицом. Невзирая на свое состояние, Инред пытался подняться.

Ему это почти удалось. Но затем он рухнул, судорожно хватая воздух широко открытым ртом. На его губах показалась кровавая пена.

— Мейгхен! — закричала королева. — Найди доктора Вачтела! Гжердрам! Помоги отцу!

Когда юноша вбежал в комнату, Рагнарсон подошел к королеве. Та была на грани обморока, и он помог ей удержаться на ногах.

— Инред, не надо умирать, — тихо умоляла она. — Только не сейчас. Что я без вас стану делать?

Королевское величие и достоинство совершенно оставили ее, и Рагнарсон увидел перед собой просто безумно напуганную женщину. Молодую и беззащитную.

Не обращая внимания на забрызгавшую Браги грязь, она приникла к нему и умоляюще прошептала:

— Помогите мне.

Что ему оставалось делать?