Дитя тьмы

Рагнарсон оглянулся поприветствовать подъезжающих Драконоборца и Черного Клыка. Военачальники горячо спорили. Хаакен обвинял Рескирда в жульничестве.

— Смотрелись неплохо. Все может получиться, если мы сумеем одержать первую легкую победу. Пострадавшие есть?

Командиры противоборствующих армий отрицательно покачали головами.

— Если что и ранено, то только самолюбие, — ответил Черный Клык.

— Отлично. Выступаем завтра. Гарун сообщает, что стрела уже в воздухе.

Оба офицера тут же заявили, что им требуется больше времени.

— У вас будет сколько угодно времени. На марше. Хаакен, распорядись, чтобы семьи разместились за ограждением.

Передовой отряд выступил с первым проблеском рассвета, а к полудню арьергард уже миновал Портун.

Появившийся как по мановению волшебного жезла офицер из армии Кенделя провел их по окраине страны тайными тропами. Оставаясь почти невидимыми, они достигли границ Рудерина, где их принял местный офицер и довел таким же образом до пограничья Анстокина на реке Скарлотти. Отсюда им предстояло перебраться на паромах в Алтею.

Дни шли за днями. Позади оставались мили и клубы пыли. Рагнарсон не ускорял темпа движения, но марш продолжался от рассвета до заката с короткими привалами для приема пищи и отдыха животных. Ведь именно для них в первую очередь марш был крайне изнурительным. Кавалерийские кони стоят дорого. А королева Кавелина аванса еще не выплатила.

На десятый день, когда войско находилось в Рудерине, неподалеку от самой северной точки границы Анстокина, Браги решил, что настало время для отдыха.

— Мы обязаны продолжать движение! — протестовал Тарлсон. — С каждой потерянной минутой…

С каждым днем он становился все более безнадежным пессимистом. Рагнарсону хотелось узнать его получше, но этому мешало то напряжение, в котором постоянно пребывал командир личной гвардии королевы. Его тревога росла, так как с севера не поступало никаких известий.

Пока войска занимались обучением и ремонтом обмундирования, Рагнарсон спросил Тарлсона, не хочет ли тот принять участие в охоте на кабана. Их проводник сказал, что в округе обитает не очень большая, но крайне злобная дикая свинья. Тарлсон принял предложение, но не из-за интереса к охоте, а ради того, чтобы хоть чем-то заняться. Насмешник потащился вместе с ними, на сей раз для разнообразия взгромоздившись на животное, отличное от осла.

Удача от них отвернулась, но Рагнарсон был рад хотя бы ненадолго отдохнуть от обязанностей командующего. Он всегда любил покой и одиночество лесов. Этот был так похож на леса, окружающие его владения, что Браги с новой силой затосковал по дому. Большую часть времени они ехали молча, хотя Насмешник так и не мог заткнуться полностью. Он тоже толковал о тоске по дому.

— Предположим, что, прибыв, мы найдем королеву свергнутой.

— Что же, мы вернем ее на трон.

— Даже в том случае, если узурпатора поддержат все? Тарлсон после продолжительного раздумья ответил:

— Я храню верность трону, а не отдельному человеку, будь то мужчина или женщина". Но никто не сможет совладать со всеми.

— Хм-м, — задумчиво промычал Рагнарсон. Он надеялся, что замысел Гаруна не разведет его и этого солдата в разные стороны. Не станет ли полковник его врагом? Тарлсон был единственным кавелинцем, имевшим репутацию отличного воина, и у него было достаточно силы воли, чтобы командовать армиями.

Самого Рагнарсона одолевали серьезные сомнения. Ему никогда ранее не доводилось иметь под своей рукой столь внушительные силы, к тому же плохо обученные и состоящие из представителей разных племен. Он опасался, что в самый напряженный момент может потерять над ними контроль.

Почти стемнело, когда они решили прекратить охоту, не услышав даже хрюканья.

На обратном пути они неожиданно выехали на остатки какой-то дороги.

— Скорее всего это Имперская дорога, — произнес Тарлсон. — В последние годы перед крушением в этом районе активно действовали легионы.

Замок во мраке

Наступила темнота. В небесах узкий серп месяца смотрел рогами вверх. Это напомнило Рагнарсону изображение боевого корабля тролледингцев.

— Какие воины, — задумчиво пробормотал он, — плывут на этом судне?

— Там души проклятых плывут, — в тон ему ответил Тарлсон. — Те, что обречены стремиться вечно к землям благодатным. Пылают алчности огнем глаза их капитана, но берега уходят вдаль, сколь быстро б ни вздымались весла и как бы ни вздувались паруса.

Рагнарсон искренне удивился. Неожиданно открылась еще одна сторона Инреда. А ведь Браги уже начинал опасаться, что имеет дело с узколобым, невежественным солдафоном.

— «Сборник варварских легенд», — вмешался Насмешник. — Составление приписывается Шуранасу Бранкелю, собирателю фольклора доимперского Ильказара. Эй! Они посылают нам пять стрел.

Ночное небо прорезали полдюжины метеоров.

— А это что такое? — спросил Рагнарсон, когда они поднялись до конца склона. Внизу в долине виднелось нечто огромное и черное.

— Замок, — сказал Насмешник.

— Странно, — заметил Тарлсон. — Проводник не упоминал ни о каких крепостях в здешних местах.

— Не исключено, что это руины, оставшиеся со времен империи, — предположил Насмешник.

На западе следы империи встречались довольно часто. Они приблизились к зданию достаточно близко, чтобы выдвинуть новые гипотезы.

— Не думаю, что это империя, — произнес Рагнарсон. — Империя сооружала невысокие массивные стены с квадратными башнями на равном расстоянии одна от другой, что позволяло вести фланговый огонь. Здесь же высокие стены и круглые башни. Кроме того, зубцы на стенах до прошлого века встречались крайне редко.

Теперь настала очередь Тарлсона смотреть на Рагнарсона с изумлением. Насмешник рассмеялся.

Дорога уходила прямо в крепость, в чем не было никакого смысла. В замке царила тьма, там не горели сторожевые огни, из-за стен не доносилось ни запахов, ни звуков. Путники не могли уловить никаких признаков жизни.

— Все-таки это руины, — заключил Рагнарсон. Любопытство всегда было слабым местом Насмешника.

— Мы ведь посмотрим, что там, правда? Эй, послушайте! Может быть, мы там наткнемся на сундук с драгоценностями, брошенный убегающими обитателями. Или отыщем горшок с золотом, зарытый во время осады и готовый прыгнуть в руки пытливого исследователя. Там могут оказаться тайные подземелья со скелетами бывших любовниц владельца замка. Вы представьте, сколько драгоценных колец еще украшают костяные пальцы! А может быть, сыщется и подземный мавзолей, в котором покоятся останки многих поколений владельцев. Все они лежат в драгоценных одеяниях, сверкающих камнями, которые обогатят трех бесстрашных и неуязвимых грабителей могил.

— Ужас! — бросил Тарлсон.

— Не обращайте на него внимания, — сказал Рагнарсон. — Извращенное чувство юмора. Просто хочет сунуть туда свой любопытный нос.

— По-моему, нам следует возвращаться.

Тарлсон, конечно, прав, но и сам Рагнарсон был заинтригован.

— Ну что, Жирная Задница, действуем как в старые добрые времена?

— Прекрасно сказано! — радостно взорвался Насмешник. — И главное — правильно. А то ведь что? Стареем и стареем. В клетках мозга осаждается известь. А сейчас мы ринемся вперед, вернувшись в свои двадцать лет, наплевав на здравый смысл.

Нам опять совершенно безразлично, встретим мы еще один рассвет или нет. Мы бессмертны. Ничто не может нас уязвить.

Да, именно такими дураками они и были, подумал Рагнарсон.

— Значит, отправляемся в исследовательскую экспедицию, Здоровяк? — спросил Насмешник, осаживая лошадь под самыми зубьями подъемной решетки ворот.

— Вы действуйте, — сказал Тарлсон, — а я, пожалуй, поеду в лагерь немного отдохнуть.

— Отлично. В таком случае увидимся утром, — произнес Рагнарсон и вслед за Насмешником въехал в небольшой внутренний двор.

Браги не мог избавиться от ощущения, что он совершает ошибку. В этом месте таилось какое-то зло. И казалось, что оно выжидало… Оно было каким-то нереальным. Рагнарсон знал, что если он резко обернется, то ничего не увидит.