Страница 80 из 81
Путники спешились. Следопыт стал на землю с нескрываемым удовольствием. За последние дни он освоил верховую езду, но день, проведенный в седле, давал о себе знать. Ноги предательски ныли, спину ломило.
Из дверей выскочил молодой служка, взял лошадей под уздцы и, не говоря ни слова, отвел животных на конюшню.
— Накорми да напои как следует, — приказала д'айдрэ подростку. — Сама после ужина проверю. И смотри у меня, без глупостей! Не то шею намылю!
Молодой слуга даже ухом не повел и скрылся за углом кабака.
Алексей отметил мелкую, но любопытную деталь. Мало того, что трактир каменный, так и окна застеклены. Нет, не бычий пузырь, не слюда, а настоящее стекло.
К вечеру на постоялом дворе набралось народа в достатке. Кто ехал по торговым делам, да не захотел ночевать в чистом поле, а кто следовал по казенной надобности. В просторном зале царил шум и гам. Внутренний вид заведения мало чем отличался от «Четырех подков». Наверняка предки Бервиса строили свой кабак по тамарвалдскому образцу. Вот только очаг был исполнен в виде огромного камина, да грязь не бросалась в глаза.
Хозяин, грузный мужчина средних лет с болезненно красным обрюзгшим лицом и длинными редкими волосами, поспешил навстречу гостям. В добротных сапогах, зеленых штанах и кафтане с бронзовыми, начищенными до блеска пуговицами, кабатчик производил впечатление двойственное, отнюдь не самое приятное.
— Рад приветствовать светлую госпожу и ее доблестного спутника в стенах «Пучеглазого дракона», - трактирщик расплылся в подобострастной улыбке и поклонился.
— Вот что, милейший, — бесцеремонно произнесла д'айдрэ. — Как вас там?
— Фарг, с вашего позволения.
— Мы хотим снять комнату на ночь…
— И поужинать как следует, — вставил Алексей. — Целый день в седле. В брюхе волки воют, — следопыт осекся. Кайдлтхэ легонько двинула ему локтем в бок.
— Да, ужин не помешает. И поторопитесь, любезный.
— Простите мою дерзость, светлая госпожа… , - замялся Фарг. — Но вынужден спросить вас…
— Что не так? Ах, да. Мы не супруги, а потому извольте предоставить комнату с двумя кроватями. И непременно с чистым бельем. Вы слышите? Непременно!
— Как прикажете, — Фарг поклонился. От волнения его физиономия раскраснелась еще больше. — И не извольте гневаться. В мое заведение ваши соплеменники частенько заглядывают. А мы люди просвещенные, осведомлены о ваших нравах и предпочтениях. Все исполним. Желаете вымыть руки?
— Желаем.
Фарг щелкнул пальцами. На зов тут же явился подросток, встреченный путниками на пороге трактира. Служка принес кувшин с водою, железный таз, два полотенца и мыльный корень.
Покончив с водными процедурами, Кайдлтхэ благосклонно улыбнулась.
— Надеюсь, плата в полтора эрба за ночлег и ужин вас не обременит? — поинтересовался Фарг.
— Не обременит, — невозмутимо ответила Кайдлтхэ. Алексей хотел раскрыть рот и возразить, да передумал, не решился перечить спутнице. Но мысль о непомерных ценах не давала покоя. Полтора эрба! Остаются сущие пустяки. И как жить дальше?
— Тогда прошу. Рекомендую стол у окна, — Фарг вновь поклонился и приторно улыбнулся. Уж он-то знал, как угодить самым капризным и придирчивым постояльцам, пусть они хоть трижды д'айдрэ.
— Нет, — запротестовала Кайдлтхэ. — Мне больше нравится тот, напротив двери.
— Как будет угодно светлой госпоже, — невозмутимо ответил хозяин. За долгие годы он привык к фантазиям и вычурам посетителей и взял за правило никогда не спорить с ними, тем более с выходцами из Моридурна. — Присаживайтесь. Отдохните. А я пойду распоряжусь.
— Ступайте, Фарг. Но не пытайтесь испытывать мое терпение.
Хозяин низко поклонился и поспешил на кухню, а Кайдлтхэ внимательно осмотрела стол и табуреты. Мебель показалась ей довольно чистой и она заняла место за столом, у стены. Алексей сел напротив.
— Не туда! — тихо, но настойчиво произнесла девушка.
— Да какая разница? — возмутился следопыт, пересаживаясь. — Ничего не говори, там ей не нравится, здесь не садись. Прямо как сварливая жена.
— Мы ведь с тобой договорились, — д'айдрэ тяжело вздохнула. — Говорю я, а ты лишнего не болтаешь. У окна невыгодная позиция. Кто угодно быстро загонит нас в угол. Но теперь я вижу каждого входящего, мимо и мышь не проскочит. А в случае заварухи можно рассредоточиться и сбить с толку врага.
— Ну, блин, целая военная наука, — хмыкнул Алексей.
— Надеюсь, она не пригодится… на этот раз. Но ежели чего, беги на конюшню, седлай коня и проваливай.
— Как проваливай? Нет, так дела не делаются. Как я могу тебя бросить?
— Молча! Так у вас говорят?
— Ладно, я есть хочу. Где этот Фарг запропастился? — ход мыслей д'айдрэ пришелся не по душе Алексею
Меж тем трактирщик не заставил долго ждать. Правда, на этот раз явился не хозяин, но слуги. Принесли двух тешеных кроликов в сметане, резаный пшеничный хлеб, два кубка и кувшин яблочного вина.
— Однако, цены в королевских забегаловках будь здоров, — проворчал Алексей и принялся за нежное мясо. Волшебный аромат сводил следопыта с ума, а в брюхе и впрямь волки выли.
Кайдлтхэ также была голодна, но старалась не показывать собственную слабость. Великий герцог, проглотив пару кусков, вспомнил об этикете и нажал на тормоза. Ведь он единокровный брат светлой госпожи.
Ужин прервал сильный удар в дверь. Та с шумом отворилась и едва не слетела с петель. От неожиданности Алексей закашлялся, а когда поднял глаза, то и вовсе едва не подавился. На пороге трактира стояло трое д'айдрэ. Кроме Кайдлтхэ ему не приходилось видеть других жителей Моридурна. Только теперь он понял, что ничего о них не знал. Да, они были совсем иные. Настоящие д'айдрэ. Двое мужчин и женщина. Высокие, беловолосые, закованные в доспехи из черного металла с красным отливом. Следопыту показалось, металл тот живой и светился каким-то особенным внутренним светом. Он сверкал, мерцал, переливался. Все детали доспехов покрывала необыкновенная чеканка или рисунок, напоминавший руны из книги Настфарда Скретского или переплетение тайных знаков татуировки Кайдлтхэ.
У поясов незваных гостей великий герцог увидел длинные и узкие двуручные мечи с едва изогнутым лезвием и вычурными рукоятями на манер самурайских катан. В глазах пришельцев читалось неодолимое превосходство. На всех вокруг они взирали с нескрываемой неприязнью и высокомерием. Не мудрено, многие жители Дэорума принимали их за полубогов или демонов. Вмиг в трактире стихло. Посетители сникли, боясь произнести хоть слово. Кто-то из заезжих селян шепотом принялся читать молитву, остальные оцепенели от страха. Сердца ушли в пятки. Каждый мысленно проклинал тот час, когда решил остановиться в «Пучеглазом драконе».
Кайдлтхэ оставила еду, вытерла губы салфеткой и коснулась пальцами рукояти меча.
— Беги! — сквозь зубы процедила девушка. — Беги! — едва не выкрикнула Кайдлтхэ.
Алексей сообразил, визит троих д'айдрэ не сулит ничего хорошего. Но было поздно. Предводительница медленно, почти вальяжно, упиваясь собственной силой, властью и неуязвимостью, сделала несколько шагов вперед. Глаза ее горели двумя винно-желтыми топазами, в уголках губ застыла едва уловимая улыбка, столь свойственная уроженцам Моридурна. Женщина неспешно оглядела зал, словно выбирала жертву. Взгляд ее остановился на спутнице Алексея.
— Кайдлтхэ, дочь Айфтанйярк из Дома Илгрифтэй! Именем Совета трехсот ты арестована, — важно, с расстановкой на тамарвалдском произнесла д'айдрэ. — Следуй за нами и тогда, возможно, тебе будет дарована милость Трибунала. Твоего оруженосца, этого выскочку и самозванца, также приказано доставить в Моридурн.
И тут Алексея прошиб холодный пот. Какой же он и впрямь осел! Не соврала нищенка! На лбу под длинной белой челкой д'айдрэ следопыт разглядел татуировку в виде кошачьего глаза. В тот миг показалось, что жизнь кончилась. Вот и смерть пришла. Гордая, неприступная, непобедимая.
Положение складывалось скверное. Боец из Алексея никакой, а одной Кайдлтхэ против троих не выстоять. Но девушка не паниковала. И то спокойствие передалось великому герцогу. Он не знал на что надеется напарница, но коль она не впадает в истерику, то и ему негоже опускать руки. Плевать на трибунал. Кайдлтхэ боялся сам Сердигон. Хранительница пустошей чего-нибудь да стоит. Следопыт мало смыслил в иерархии д'айдрэ, но верил, Кайдлтхэ взяли в хранители не за красивые глаза. За ней охотятся трое воинов. Стало быть, она и впрямь представляет серьезную угрозу.