Страница 16 из 81
Леха не любил торговаться. Прямой и открытый, он не чувствовал в себе коммерческого таланта. С другой стороны, ну что ему делать со всем этим добром? Да, вещи редкие. Так ведь и сил на них ушло не мало! Никакими деньгами не измеришь. А жизнь-то идет. Сколько можно корячиться, перебиваться хлебом и кефиром?
— Эх, мать его так! Ладно! — Леха махнул рукой. — Но только перстень не отдам. И не проси.
— Хрен с тобой.
— Ну а чего у нас по баблу выходит? — Леха попытался вернуться к главной теме встречи. В деньгах, в деньгах проклятых все дело. Как ни крути, а в них все и упирается. Точнее не в них, а в их количество. Меркантильному интересу Леха пытался найти убедительное оправдание. Ведь он не коллекционер. Для него важен сам поиск как таковой. Находки не самоцель. К тому же надо отбить затраты и что-то на жизнь заработать.
— Дам пятьсот, — небрежно бросил Пучеглаз. Предложение он сделал нехотя, пытаясь выставить его невиданной милостью. Но Леха раскусил нехитрую игру собеседника и пошел в атаку.
— Слушай, ты, верно, Бога не боишься. Какие пятьсот? По миру меня пустить хочешь? За пятьсот закопаю обратно. Сам прикинь. Эсэсовская каска на сотню потянет. Пряга, жетон, ранение минимум на пятьсот. И мелочевка где-то на двести. Вот и считай. Восемьсот.
— И кто тебе такие цены насвистел? За каску стольник не дам. Там декали не видно, — сердце Пучеглаза заходило ходуном. Он не мог примириться с мыслью о том, что заработок его тает катастрофически. Он почти видел, как Леха залазит к нему в карман и опустошает бумажник.
— Алчный ты человек. Так и быть, скину полтинник, — несостоявшийся коммерсант ослабил натиск.
— Пятьсот пятьдесят, — не сдавался барыга.
— Нет, ну это просто разбой!
— Как хочешь. Все равно больше никто не даст.
— Да ты настоящий мошенник! Только ради нашей дружбы! Семьсот, — Леха продолжал игру.
— Шестьсот. И ни копейкой больше.
Леха задумался. Конечно, он теряет и теряет весьма существенно. Но где взять другого перекупщика? Быстро реализовать такую подборку не так-то просто. Да и самому возиться не хотелось. А у Пучеглаза своя клиентура. Наверняка уже придумал, кому пристроить.
— Черт с тобой. Забирай, — сдался Леха. — Когда капусту отдашь?
— Через неделю, — барыга разве что не светился от счастья. Сегодня он заработал свои две сотни. А если повезет, то и все три.
Неожиданно зазвонил Лехин мобильник. Копатель встрепенулся. Кому он вдруг понадобился? Какого лешего? Часом не Лариска? Алексей взял телефон со стола. Глянул на экран. На дисплее высветился номер Казимира Карловича.
Глава 9. Дорожное происшествие
Дрова весело потрескивали в камине. Огонь страстно лобзал поленья и камни, пытался освободиться из плена, ворваться в комнату и предать все вокруг очистительному пожару. Казимир Карлович в ночном колпаке, фиолетовом шелковом халате и восточных башмаках с загнутыми носками, закинув ногу за ногу, сидел в широком резном кресле из мореного дуба, пыхтел трубкой из слоновой кости и любовался пламенем. Рядом стоял столик красного дерева с выпивкой и разносолами. Время от времени Казимир Карлович отставлял трубку в сторону, наливал рюмку водки, беззвучно опрокидывал ее внутрь, закусывал маринованными белыми грибами и красной икрой.
Поодаль, на полу, на медвежьей шкуре расположилась черноволосая девушка в одеждах древнеегипетской царицы. Она играла в кости. Вскоре игра ей наскучила и она, следуя примеру хозяина квартиры, уставилась на огонь.
— О чем задумалась, Аннитис? — вальяжно спросил Казимир Карлович, пуская кольца ароматного дыма. Камин и водка его порядком разморили, и ему стало лень копаться в мыслях собеседницы.
— Мне вспомнился Каниш, — с грустью ответила девушка.
— Да, славные времена… — мечтательно произнес Казимир Карлович. — Не чета нынешним. В каждом храме жил бог, в каждой роще дух. Ни тебе паспортного контроля, ни акций, ни пластиковых карт, ни прочей мерзости. Люди растеряли веру в чудеса. Восприятие мира сделалось излишне рациональным. Всюду им мерещатся гешефты. Нет, зря тогда я послушался тебя и не сжег проклятый город. Глядишь, все вышло бы иначе.
— Ты отыгрался на Риме. Помнишь Нерона? Потешный малый, хоть и не в моем вкусе. Гай Цезарь Германик куда симпатичнее.
— Рим! Это что!? Слишком поздно. Человечество заболело задолго до Рима. Время упущено…
Бой часов прервал философические рассуждения Казимира Карловича.
— Двенадцать ударов, — продолжил он вскоре. — Стало быть, полночь.
— У нас всегда полночь. А там, у них, на улице, полдень. Я запуталась. Что теперь будет с нами?
— Тридцать восемь веков тебя не интересовали подобные мелочи, — Казимир Карлович выпил очередную рюмку и закусил сочным грибом. Тот смачно хрустнул на зубах, превратился в широкую улыбку. Казимир Карлович вновь стал походить на доброго льва Бонифация.
— Тридцать восемь веков! И ради чего? Ради никчемного скипетра? — не унималась древнеегипетская царица. — Даже если Мертвец и завладеет им, то все равно ничего не исправить.
— Да, пожалуй, — Казимир Карлович пытался наколоть вилкой очередную жертву, но та не давалась, ускользала, пряталась среди собратьев по несчастью. — Вот подлец! — возмутился лев Бонифаций. — Ты права, но лишь отчасти. В нашем мире ничего не изменить. Верно. А надо ли лбом пробивать стену, если рядом есть дверь? Нужно только подобрать ключ. Открыть портал просто. Но вот незадача. Никогда не знаешь наверняка, в каком из миров или времен окажешься. Таково одно из условий игры. Или охоты, если тебе так угодно. Время как вода, течет с разной скоростью. Оттого через иномирье можно попасть в любую эпоху. Миры как бусы на нитке, соединены тайными ходами. Среди нынешних всезнаек модно говорить о параллельных реальностях. Так вот, мы вернемся в одну из них, параллельную той, из которой вышли. Если повезет, то доберемся и до мира Каниша. Ты ведь никогда не путешествовала в прошлое? Не хочешь повстречаться с маленьким Аммуну? Там нам найдется работа. Достаточно одной, самой ничтожной перемены и все сложится совершенно иначе. Лишь бы Мертвец не оплошал. Найти бы скипетр… Плевать, что он у Бессмертной. Беда в другом. Она ввязалась в безумную игру с Хранителем.
— Помнится, ты говорил, в безумстве и заключена высшая мудрость, — лукаво подмигнула Аннитис.
— Ты не понимаешь! Выигрыш даст невиданное могущество. Даже Древним оно не снилось. В ее власти окажется зыбкое равновесие тьмы и света. Представь, что может взбрести в голову безмозглой дуре, пусть и бессмертной, ослепленной ненавистью! Она сотрет нас в пыль! Меня в первую очередь. И тебя заодно. Да что мы! Не поздоровится и богам. Весь миропорядок рухнет. Со скипетром она играючи расправилась с Аакхабитом. А оружие Хранителя… Подумать страшно!
— Считаешь, у нее есть шанс?
— Кто знает, кто знает. Кукловод нам неведом. Может, кто-то из богов или один из Древних затеял игру и мы с тобой в ней только пешки.
— Разве Древние существуют? Я думала, это всего лишь красивая легенда.
— Не исключено.
— Милый Хтето. Зачем тебе все это? Уж не собрался ли ты спасать мироздание? Почему тебе не сидится во дворце? Или ты, мелкий демон, недостойный слуга Сати, вознамерился стать истинным богом?
— Глупая шутка, — Казимир Карлович, не закусывая, выпил подряд две рюмки. — Будь на твоем месте другая, то…
— Знаю. Гнила бы давным-давно в безымянной могиле за подобную дерзость. Но я ничего не имею против твоих начинаний. Скорее наоборот.
— Ты не просто сгниешь. Если будешь много разговаривать, то из твоего черепа я сделаю чашу для вина. И каждый раз, вкушая дары виноградной лозы, буду любоваться оскалом смерти, и вспоминать былую красоту и поцелуи чашницы из харчевни «Обитель благочестия». Но оставим пустые беседы. Мы порядком отвлеклись, а дело не ждет. Скоро наш юный друг пойдет менять валюту. Подворачивается удобный случай забрать душу. Уж ты постарайся.