Война призраков

Она достигла конца коридора, вышла еще через одну дверь и очутилась в комнате. Это была одна из трех библиотек, малая. Зендрис ощутила босыми ногами холодные плиты пола. От стены до стены гулял свежий ветер, вентиляция работала исправно. Архонт поежилась, плотно запахнув накидку, и включила коммуникатор. Голограмма тускло вспыхнула в темноте, осветив лицо Зендрис. Во внезапном испуге она выключила устройство и некоторое время просто сидела неподвижно. А если Шогг узнает? Если он здесь, за дверью?

Зендрис подобралась к выходу из библиотеки и прислушалась. Она была одна.

«Шогг расценит это как предательство, и я ничего не смогу объяснить. Она ненавидит Глеша за то, что я когда-то была с ним. Я вижу, он даже не столько озабочен проблемой шаари, сколько…»

Зендрис боялась ревности Спикера.

«Не может быть! Неправда!»

Вернувшись на прежнее место, дэррнка устроилась в кресле и включила защищенный канал. Встроенный в коммуникатор сканер, обязанный ловить следящие устройства, показал зеленую метку. По крайней мере, пока Шогг не пытается следить за ней.

Зендрис несколько раз порывалась выключить устройство, но заставила себя дождаться ответа. Голограмму она разворачивать не стала, поэтому аватар был крошечный, однако и он показал изможденное лицо Глеша во всех деталях. Зендрис ощутила резкий укол в глубине груди, жалость затопила, вызвав чувство, сходное с нехваткой кислорода. Впрочем, это могло быть просто последствия опьянения.

— Ты?..

Глава проекта «призрак» выглядел не удивленным — потрясенным. А еще больным и разбитым.

— Ты просил о встрече, — холодно ответила Зендрис. — Для чего?

Глешу понадобилось время, чтобы прийти в себя.

— Я не могу говорить здесь и сейчас.

— Это касается… твоих воспитанников, да?

Архонт с неохотой кивнул.

— Прости, я не знаю, для чего ты связалась со мной. Дай слово, это не ловушка Шогга.

— Что? — Зендрис удержалась от смеха. — Ты мне ставишь условия?

— Я отключаюсь…

— Стой! — прошипела она. — Дурак! Что ты делаешь?

— Наверное, я зря это затеял, — проронил Глеш уныло. — Ты теперь мой враг.

— Давай я буду говорить сама за себя… для начала. Я, между прочим, сильно рискую, отвечая на твое сообщение.

Глеш посмотрел ей в глаза — насколько вообще это позволяла техника в данной ситуации. Он видел лицо бывшей возлюбленной в виде голографического абриса с неясными деталями, потому что Зендрис нарочно понизила настройки.

— Чего ты хочешь? — осторожно спросил Глеш.

— Я хочу? Тот же вопрос я собиралась задать тебе!

— Надо встретиться…

— Нет. Я не смогу этого сделать.

— Почему?

— Я не покидала Внутреннюю Сферу уже очень давно, и Шогг постоянно следит за мной.

— Следит?

— Я неточно выразилась. Скажем, ему покажется странным, если я возьму и вдруг покажусь наверху, — холодно улыбнулась Зендрис.

Глеш кивнул. Он много лет — по-настоящему много — не вспоминал о ней. Эта женщина добровольно ушла из его жизни, сделав очевидный тогда выбор, и дэррн выбросил ее из головы. Ему хватило воли, чтобы отодвинуть неприятные воспоминания подальше, и, вероятно, если бы не нужда, он никогда больше не заговорил с Зендрис.

Глеш задрожал. До этой минуты эта женщина оставалась чужой. Архонт понял, что совершил ошибку: сейчас ему меньше всего нужны болезненные воспоминания.

— Если тебе приспичит подняться сюда, твой визит не останется незамеченным, верно?

— Пожалуй, — согласился он.

— У тебя один выход: говорить.

— Поклянись, что Шогг ничего не знает и не дал тебе задание. Во имя нас… в прошлом…

Зендрис зло прищурилась, намереваясь дать ему отповедь, но удержалась.

— Что ж, если ты… так просишь. Я клянусь — Спикер здесь не замешан.

Глеш склонил голову, надолго задумавшись. Зендрис бросила взгляд за спину, по-прежнему не в силах отделаться от мысли, что Шогг неподалеку.

— Хорошо, я верю, — наконец, сказал Глеш. — Надеюсь, это не ловушка.

— Мне кажется, ты обезумел, — ответила Зендрис. Сейчас она многое бы дала, чтобы оказаться рядом с ним — и это было страшно.

— Да… наверное, так. Но… все катится к логическому концу. Ты не чувствуешь?

— Говори яснее, — потребовала Зендрис, — у меня мало времени.

Она сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, но все равно, кровь бежала по венам с неимоверной скоростью. В голове зашумело.

— Что тебе нужно от меня?

Глеш посмотрел на нее, будто только сейчас вспомнил, где находится и с кем разговаривает.

— Предательство…

Зендрис прикрыла глаза, слушая, как бешено бьется сердце.

Странно — это не стало для нее новостью.

Фита ШакРок уже поняла, что не ошиблась в оценках. Генерал был молод, амбициозен, беспощаден и… по-детски наивен. Он свято верил в правоту своего дела и не ставил под сомнение собственные стратегические таланты. В его взгляде ученая прочла непоколебимую уверенность в будущей победе.

«Что ж, именно это мне и нужно, — подумала она, приближаясь к большому овальному столу, на котором светилась голограмма, изображающая звездную систему Урробарк. — Хорошо иметь дело с идеалистами».

Она удивилась, что генерал не отказал ей, когда она явилась без приглашения. Более того, Тонорим пустил ученую в святая святых — в офис, где днем и ночью шло планирование боевой операции. Бросив взгляд на голокарту, Фита заметила движущиеся фигурки боевых крейсеров, имитирующие различные маневры в космическом пространстве. Прежде, чем изображение свернулось и потухло, оно продемонстрировало атаку лакишских сил на крейсера дэррнов.

— Господа, — обратился Тонорим ХофСэм к четырем лакишам в мундирах, стоящим у стола, — сделаем перерыв. Я вас вызову.

Судя по шевронам на их форме, офицеры были командирами боевых судов ударной группировки. Но их физиономии даже больше говорили в пользу этого, чем знаки отличия. Флотские считались в Вооруженных силах Таглианы выше всех остальных, элитой, хотя подобный статус не был отражен ни в каких официальных документах.

Отдав честь сначала Тонориму, потом уважаемой гостье, командующие вышли за дверь.

— Простите, если я не вовремя, — сказала ученая, до сих пор стоявшая в центре офиса. — Могу отложить свой визит.

Тонорим подарил ей мальчишескую улыбку, впрочем, весьма усталую. ШакРок прикинула, сколько он уже не спал. Судя по ввалившимся глазам, бледности и неопрятной одежде — не меньше трех суток. В своем стремлении работать до потери сознания Тонорим походил на нее саму, что не могло Фите не импонировать, однако ученая не спешила с выводами. Не всякий, кому симпатизируешь, способен стать твоим союзником. Особенно тем, кто готов ради тебя чем-то пожертвовать.

— Прошу вас, — сказал Тонорим, подходя и указывая на одно из трех кресел, стоявших у стола. — Выбирайте любое. Что-нибудь выпить?

— Спасибо, нет. — Фита медленно опустилась в кресло, расположенное в центре, и посмотрела через панорамное окно наружу. Офис находился на третьем этаже штабного здания, и из него открывался отличный вид на горы и лес. Над вершинами, похожие отсюда на черные точки, медленно кружились какие-то аппараты. Вероятно, там проходили учения штурмовых подразделений под руководством наемников.

— А я с вашего позволения выпью, — сказал молодой генерал, подходя к стене, в которой открылась ниша, полная напитков. Тонорим выбрал унгр. Фита следила, будет ли он разбавлять его. Генерал разбавил традиционным способом — с помощью сока иеткат[17].

Со стаканов в руке Тонорим подошел к столу и устроился напротив ШакРок. Ученая улыбнулась, стараясь казаться доброй тетушкой, готовой в любую минуту дать полезный совет. Генерал задержал на ней внимательный взгляд, точно она была полем боя, которое он оценивал на предмет возможных тактических преимуществ.

17

Иеткат — сок плодов одноименного дерева.