Лебедь(СИ

-А эти что дерутся? - спросил я.

-Потом объясню.

Мы вошли в комнату Дарьи Ивановны. Она лежала на диване и жутко стонала. Изредка можно было услышать какие-то слова, по-моему, что-то похожее на "воды дайте, горю я, горю". Я вздрогнул.

-Ей утром стало плохо, перекосило лицо, потом било руки и ноги, речь отнималась. Потом ей полегчало, но не надолго. Когда ей полегчало, она мне сказала, что может умереть. Но умирать ей тяжело будет, и что нужно осинку вбить в порожек, иначе она не умрет, а будет долго мучиться. Я не верю, что она умирает. Но она часа три так кричала!

Оля заплакала. Мне было ее очень жалко.

-Что ж вы доктора не вызвали? - спросил я.

-Были две скорые, - ответила Оля и указала рукой на горстку разбитых ампул и шприцы на столе. - Что-то кололи, но лучше не стало. А в больницу забирать отказались. Сказали, что таких старых не кладут.

Олина бабушка стала стонать сильнее, а ее правая рука и нога вдруг стали биться в судорогах. Мы в ужасе смотрели на это, но помочь ничем не могли. И от этой беспомощности и какого-то ужасного чувства безысходности, я почувствовал, что ноги мои стали ватными, а в глазах стало темнеть. Я подумал, что только обморока мне не хватало...

Вдруг голоса за дверью перешли на крик и повизгивания. Это вывело меня из моего дурацкого состояния. Приступ у Дарьи Ивановны прекратился, а Оля объяснила:

-Это они дерутся из-за того, кому стать наследницей.

-Как это?

-Ну, бабушка перед смертью должна кому-нибудь передать свою силу, иначе она не сможет умереть. А они обе хотят и уже делят ее бумаги.

-А если она не успеет, ну... передать.

-Не знаю, - растерянно сказала Оля.

-Да, ситуация, - сказал Лешка, - эти две делят шкуру неубитого медведя. Медицина вообще всем сказала "большой привет".

-Может, бабушке позвонить, чтобы она приехала? Она у меня врач, - предложил я.

Оля покачала головой. В этот момент Дарья Ивановна открыла глаза и прошептала: "Пить!".

Мы, толкаясь, побежали на кухню за водой. Принесли стакан воды. Олина бабушка лежала с открытыми глазами и смотрела на нас. Я поднес стакан, и она сделала один глоток. Она приподняла голову и сказала:

-Ваня! Это ты?

-Да, - ответил я.

-Ох, тяжко мне, - с трудом произнесла она, - не думала я, что так все выйдет. Рано... Оля еще мала. А то бы вы с ней... я бы вам передала все... Да ты и сам из рода...

Голос ее прервался новой судорогой. Лицо исказилось. Я отвернулся. "Нет, точно, из меня медика не выйдет" - проносились в голове мысли. Внезапно мы опять услышали ее речь, похожую на речь рыбы, выброшенной на берег, если б та могла говорить.

-Ваня! Ты мне веришь? Твой отец жив!

А дальше понять было нечего невозможно. До меня не сразу дошли эти слова. "Твой отец жив!", "Твой отец жив!". Мой мозг готов был взорваться от этой информации. Я невольно схватил Лешку за руку, но он зашептал мне:

-Нашел, кому верить, это же колдунья!

За дверью опять послышались крики и какие-то удары. Мы поспешили туда. Тетки разошлись не на шутку. Они катались по полу и мутузили друг дружку руками, стараясь расцарапать лицо или повыдергать волосы. Лехе пришлось принимать свои экстренные меры. Он громким голосом стал говорить в свой сотовый:

-Папа, высылай наряд милиции по адресу Вербная, 8. Да. Тут драка, пьяный дебош. Давай-ка их в каталажку суток на пятнадцать. Ага. Ждем.

Реакция была немедленной. Тетеньки быстро встали и убежали в сторону кухни. Мы расхохотались, но не надолго. Оля уже звала нас.

-Ой! У нее пена изо рта идет!

Лицо Дарьи Ивановны исказила страшная судорога. Она прохрипела что-то похожее на слово "Коршун" и пыталась показать на окно. Только тут я заметил, что окно было разбито.

-А что у вас с окном?- спросил я. Но мой вопрос утонул в диком вопле:

-Не трогай меня! - так кричала Дарья Ивановна, словно отбиваясь от кого-то. И вновь, лицо ее словно перекроила на свой лад судорога.

-Это плохо. Что же делать будем? - взволнованно сказал я, - может, еще одну скорую вызвать?

-Можно, я вас попрошу? - пробормотала Оля.

-Конечно.

-Сходите за осинкой.

-Ты что, веришь в эту чепуху?

-Ну, пожалуйста. Я больше не могу видеть, как она мучается.

-Ладно. Только, как она выглядит? - спросил я.

-Я знаю, - сказал Леха, - пошли. Мы скоро придем.

И мы ушли. Тем же способом, что и пришли. Через дыру в заборе. Мужика с козлиной бородкой не было.

Осина росла в городском парке. Мы наломали несколько веточек. Через минут сорок мы вернулись. Тетки больше не показывались. Лешка их здорово напугал. Дарья Ивановна лежала в той же позе на кровати. Лицо ее стало каким-то серым и безжизненным, а дыхание прерывистым. Оля попросила нас сделать маленький колышек из ветки и вбить его в порожек. Лешка и занялся этим. Я же не мог ничего делать. Мой мозг повторял только одно: "Твой отец жив!".

-Готово, - сказал Леха, - можешь успокоиться. Ты сделала все, что надо... С их точки зрения.

Приступы судорог у Олиной бабушки участились. Я бы, наверное, давно сбежал отсюда, если бы не Оля. Как ее, да еще с поломанной ногой, оставишь тут одну с умирающей бабушкой? В дверь тихо постучали. В комнату, крадучись, вошла женщина с крысиной мордочкой. Она что-то зашептала Оле на ухо.

-Приехал мой дядя. Так что вы можете идти. Спасибо вам.

Мы вышли из комнаты. Оля ковыляла за нами.

-Можно тебя, Ваня, на минутку.

Лешка вышел во двор. Я остался. В зале никого не было. Тетки прижухли. И хорошо. А то совсем народ совесть потерял! Видно было, что Оля колебалась.

-Видишь ли, бабушка не хотела больше ни во что вмешиваться и не велела мне ничего тебе рассказывать. Но теперь все по-другому. К тому же окно...

-Что окно? - спросил я.

-Ты видел разбитое окно?

-Да.

-Он опять прилетал.

-Кто?

-Коршун твой.

-Как?

-Первый раз он прилетел, когда я мыла окно у себя наверху. Залезла на подоконник. Вдруг гигантская птица летит прямо на меня. Я отскочила и свалилась с подоконника. И сломала ногу. Бабушка тогда сильно перепугалась. Запретила мне тебе рассказывать. А сегодня утром я слышу, как внизу окно разбилось. Пока дошла, там уже его не было. А с бабушкой плохо стало... Она объяснила, что он к ней прилетал.

Я стоял, как будто мне по голове мешком дали.

-Значит, он существует...

-Ну да. Он превращается и летает.

-А к вам он зачем прилетал?

-Может, попугать решил, чтобы мы с тобой не общались и не помогали тебе?

Честно говоря, мы были рады, когда покидали этот дом. Тяжелое чувство близкой смерти витало в воздухе.

-Она точно умрет, - сказал Лешка.

-Ольгу жалко. Эти тетки ее заклюют.

-Да кто они такие? Родственники? Я бы их гнал подальше.

-Слушай, она сказала, что мой отец жив. Вряд ли она стала бы врать пред смертью.

-Да ей просто стыдно перед тобою. Столько времени тебе голову морочила. "Он вернется, он вернется...". Вернулся?

-Им не дано знать будущее, но прошлое и настоящее... Вдруг он жив? Ведь тело никто не видел. Все сгорели...

-Не выдумывай. Если бы он был жив, ты бы об этом узнал одним из первых. Какой смысл ему скрываться?

-Да... Смысла никакого нет.

-Это его конкуренты убрали. Точно. Заказное убийство. Мне отец все уши прожужжал про это дело. Полный висяк.

-Висяк - это что?

-Ну, повиснет, как нераскрытое преступление. А, скорее всего, просто за несчастный случай сойдет.

-Нет. Тут что-то не так.

-Ну вот! Поверил этой ведьме. Сейчас верить никому нельзя. Отец Николай как говорил? "Верить можно только Богу, а людям нет. Всякий человек - ложь. Поэтому людям верить нельзя, их надо просто любить".

-Но я же тебе верю, - сказал я.

Лешке явно было нечего сказать. А я задыхался от счастья. Он жив!