Лебедь(СИ

Потом была гражданская панихида. Много хороших слов. Цветы, венки. Памятник из черного мрамора. Меня и Машку все жалели. Мама выглядела очень плохо. Она на похоронах выполняла роль жены. Ведь развод опять не состоялся.

Вскоре дядя Паша объявил нам, что через шесть месяцев, когда мы вступим в наследство, мы станем самыми богатыми людьми. Оказалось, что у отца огромное состояние. Что-то там они нахимичили с этими банками и скупили все нефтяные и газовые акции. Но это сообщение никого, кроме деда не порадовало.

Я всю неделю не ходил в школу. А Машка в сад. В коттедж переезжать тоже не хотелось.

Вскоре приехал дядя Костя. Он выразил свои соболезнования. Родственники немного ожили и засуетились. В нашей семье любили принимать гостей.

-Не могу себе представить, что Ваньки нет! Такой парень! Такой парень!- говорил дядя Костя.

-Что поделаешь? - бабушка поддерживала беседу, - Все мы под Богом ходим... Охо-хо! Страшно ездить стало. Я вот уже неоднократно в маршрутке в такие ситуации попадала. Просто аварийные. Бешеные водители пошли.

-Что-нибудь установили о причине аварии?

-Нет пока.

-Сейчас правду не найдут, - сказал дед. - Сейчас все продажные. Деньги дадут, что хочешь напишут. Хоть ты сам себя и задавил.

Бабушка закончила сервировку стола. Дед встал:

-Ну, что, давайте помянем моего бывшего зятя...

Я вышел. Машка играла в похороны. В роли усопшей была Царапкина, которую она заботливо украшала искусственными цветами. Царапкина с лицом покойницы лежала в коробке из-под маминых туфель и совершенно не сопротивлялась.

Маша как-то близко не приняла сообщение о смерти отца. Так, поплакала дня два. А бабушка все боялась ей говорить...

В итоге, по настоянию дяди Кости маму и Машку решено было отправить в круиз вокруг Европы на белом теплоходе "Александр Сергеевич Пушкин". Все расходы и заботы по оформлению путевок дядя Костя брал на себя. "Бескорыстно", - говорила потом неоднократно бабушка. Но я-то знал, как бескорыстно. Ведь мама ему еще с университета нравилась. Жениться, значит, решил! Конечно. Богатая вдова.

Я забросил школу. На неделю. Учиться совершенно не хотелось.

В классе после моего отсутствия все встретили меня весьма странно. Как-то исподлобья смотрели и что-то ждали... Кто-то даже пытался пошутить: "привет, дитя олигарха". Но я не обиделся. У меня почему-то не было сил даже обижаться. Просто чувствовал себя скверно. Помимо этой тошноты присоединились боли в области желудка. Бабушка сказала, что это гастрит на нервной почве и сунула мне какие-то таблетки. Таблетки не помогали, и я перестал их пить.

Через день меня вызвали к директору. Нашу Мальвину все жутко боялись от первоклассника до выпускника. Это была грузная женщина с слегка голубыми волосами и вечно гневным взглядом на лице. Хотя, может, она и должна такой быть, как директор огромной гимназии. Она так орала, когда был повод. И даже на учителей могла. Зато в школе была дисциплина. Никто не курил, вернее, курящие прятались. Маленьких не обижали. И вообще, о нашей гимназии в городе много хорошего говорили. Я вздрогнул, когда дежурный ледяным голосом произнес: "Лебедев, к директору". Все проводили меня испуганными глазами.

По дороге на первый этаж я пытался понять, зачем меня хочет видеть директор. Мы с ней никогда не сталкивались. Ну, прогулял несколько дней. Понятно из-за чего. И причина весьма уважительная.

Я постучался и виноватым голосом спросил: "Можно?". Мальвина восседала на своем кожаном кресле. Я повторил вопрос.

-Проходи. Ты Лебедев?

-Да.

-Ты же знаком с отцом Николаем?

Мне вдруг стало стыдно. Я совсем забыл, что отец Николай лежит в больнице. А я не посещал его целую неделю.

-Да, он ведет факультатив.

-Он мне рассказывал про тебя. Он же лежит в больнице.

-Да я был у него, недавно...

Тут я увидел за ее спиной икону Пресвятой Богородицы.

-Вот деньги, - Мальвина протянула мне конверт, - передай ему на лечение и от нас поклон.

Неужели она - верующая? Видимо, на моем лице отразилось недоумение. Она строго спросила:

-Ты все понял?

-Да.

-Деньги не потеряй. Можешь идти.

Я тихонечко вышел. Интересно, у нее муж, случайно, не военный?

Однако посещение директора возымело на меня положительное действие. Как бы встряхнуло и вернуло в повседневную жизнь. Вечером мы с Лехой пошли к отцу Николаю.

Он лежал в общей палате хирургического отделения. Лицо его было белое-белое. Но глаза такие мудрые и спокойные. Он улыбнулся нам, и я вдруг почувствовал огромное облегчение, словно с плеч упал какой-то немыслимой тяжести груз. Мы принесли ему фруктов, которые купили в супермаркете, а я отдал конверт от Мальвины.

-Я уже слышал, Ваня, о той трагедии, которая случилась в вашей семье. Прими мои соболезнования, - сказал отец Николай.

Я кивнул головой и в свою очередь спросил:

-Вы-то как?

-Да я ничего, держусь. С сердцем получше, а вот пока в реанимации лежал, заболел пневмонией. Лечу теперь ее.

-Поправляйтесь скорее, вы нам нужны, - сказал Лешка.

-Конечно, поправлюсь. Тут одна прихожанка мне книг принесла хороших, так я с вами поделюсь. Берите, читайте.

Он протянул нам целую стопку различных книжек без переплета. Мы поблагодарили, посидели еще минут десять и пошли.

Как умирают колдуньи

На улице цвели абрикосы. Набрали цвет вишня и смородина. Сирень выпустила свои нежные грозди бутончиков. Весна творила с природой что-то невообразимое. И только сейчас до меня дошло, что это ведь чудо, когда из мертвых веток вдруг начинают вылезать зеленые листочки. Такого быть не должно. Но оно есть! И мы каждый год наблюдаем это чудо, вдыхаем его аромат, восхищаемся его цветом, но не думаем об этом, как о чуде...

Тут зазвонил мой сотовый. Это была Оля. Из-за перелома ноги она в школу не ходила. К тому же, из-за недавних событий мне вовсе не хотелось с ней видеться. Но голос ее был очень взволнованным:

-Оля, что случилось?

-Бабушка... Ей плохо, а тут эти драку затеяли. Приходи быстрее, мне нужна твоя помощь!

-Я с Лешкой.

Я объяснил ситуацию Лехе, и мы изменили курс на 180 градусов. Лешка приуныл.

-Не думал я, что опять туда пойду. Ведь сказано в Библии: "Не ходи к колдунье", - пытался вразумить меня Леха.

Солнце начинало садиться. Мы свернули на их улицу. Я сказал Лешке пришедшее мне на ум оправдание:

-Понимаешь, мы сейчас идем к Дарье Ивановне не как к колдунье, а как к простому человеку, которому нужна помощь.

В этот момент я увидел того самого мужичонку с козлиной бороденкой, которого считал Коршуном. Он стоял неподалеку от Олиного дома, опираясь на черный джип, и делал вид, что кого-то ждет.

-Не смотри на него, - шепнул я Лехе, - это Коршун.

Мы позвонили, но никто не открыл дверь. Я вспомнил, что за кустами сирени есть маленький лаз во двор.

-Пойдем! Тут дыра, - прошептал я, и мы скрылись за кустами сирени.

Благополучно минуя забор через эту дырку, мы попали во двор того самого дома, где жили Дарья Ивановна и Оля. Входная дверь в дом была приоткрыта, и оттуда слышались какие-то голоса. Мы поспешили войти в дом.

В зале, которая по сути дела была залой ожидания для многочисленных клиентов Дарьи Ивановны, две тетеньки, крича друг на друга, пытались поделить какую-то папку с бумагами. Оля с двумя костылями и загипсованной ногой испуганно выглядывала из комнаты своей бабушки. В одной из этих воинственно настроенных женщин я узнал ту самую, с крысиной мордочкой. "Значит, живая", - с облегчением подумал я.

-Что тут происходит? - голосом Шерлока Холмса спросил Лешка. Когда надо, он умел говорить так, как говорят только взрослые, и от его слов сразу стало спокойнее.

-Быстрее идите сюда. Бабушке плохо, - сказала Оля.