Он, Ясон

Но это были мечты, пока же оставалось мириться с куда более неприглядной реальностью.

"Неужели так будет всегда? - поднимаясь в комнату, с ужасом думал Мариус. - Неужели мы постоянно будем испытывать в обществе друг друга подобную неловкость? Или привыкнем со временем?"

Что ж, в глубине души он понимал, что, даже привыкнув, они едва ли начнут общаться с теплотой...

В своих покоях Мариус устроился в любимом кресле у камина, по утреннему времени неразожженного, откинулся на мягкую спинку и со вздохом закрыл глаза.

Ну, неужели он не найдет способа разрешить эту ситуацию наилучшим для себя образом? Он, Мариус, который в 14 лет прошел пешком расстояние от Германии до самой Фландрии (1), где Англия, Австрия и Ирландия сражались против Франции за австрийское и испанское наследство?! И, несмотря на юный возраст, неплохо проявил себя - и уж точно не трусил, участвуя в самой гуще военных событий в войсках под командованием герцога Савойского и принца Мальборо!

------------

сноски:

(1) нынешняя Бельгия

------------

-Это было чудесно... - пробормотал, улыбаясь, Мариус и сладко потянулся, разминая затекшие мышцы. - Славные деньки...

Воспоминания о пережитом приободрили его, заставили поверить в себя. Если он не растерялся пацаном в бою, то и теперь придумает, как поступить... и начнет с хорошего отдыха в компании друзей нынче же вечером! Скромный дебош не повредит...

* * *

Трактир был запущенным и неприветливым. Полумрак рассеивали коротенькие толстенькие свечи на грязных, грубой работы, столах, окруженных неудобными лавками. В воздухе завис стойкий алкогольно-табачный дух, смешанный с запахами пота и чего-то горелого. Однако посетителей сего заведения столь неуютная обстановка как будто не смущала, они спокойно ели, пили и шумно переговаривались, не обращая внимания ни вонь, ни на духоту. Впрочем, завсегдатаи трактира были под стать окружению: не совсем трезвые, они взирали на мир мутными глазами и буквально физически излучали агрессивность.

Женщин было мало, и в каждой безошибочно угадывалась порода "ночных бабочек". Ярко накрашенные, надушенные, в крикливых вульгарных нарядах, скорее, обнажавших, чем скрывавших прелести красоток, эти девицы томно жались к своим пьяным кавалерам и громко хихикали в ответ на любую их реплику. Такие дамы стоили дешево, а дело свое знали неплохо... обе стороны оставались довольны.

Одна подобная особа, сдобная и черноглазая, сидела на коленях у Мариуса, обнимая его за шею и что-то жарко шепча ему на ухо. Юноша, уже изрядно навеселе, почти не слушал, однако ее кокетливый щебет действовал на него успокаивающе.

-Ты осторожнее, Эльвира! - хохотнул щуплый светловолосый парень, сидевший за этим же столом и обнимавший рыжеволосую красотку в алом декольтированном платье. - Он женат!

Эльвира удивленно воззрилась на него:

-С каких пор?! - она обернулась к своему спутнику и укоризненно покачала головой: - Мариус, ты променял нас на законную жену?! - голос звучал игриво, нисколько не обвиняя, а лишь дразня.

-ВАС, куколки, я ни на кого не поменяю! - нетрезво возразил Мариус и смачно чмокнул красотку в полное гладкое плечо. От девушки пахло сладкой цветочной пудрой, которой та щедро сдобрила свое аппетитное тело.

-Но жена! - картинно простонала Эльвира, произнеся роковое слово, как ругательство. - О, Мариус, зачем тебе эта морока?!

Мариус пожал плечами. Он и раньше-то плохо понимал, зачем, а уж сейчас, одурманенный вином и близостью доступных и красивых женщин, вообще лишился способности рассуждать логично.

Ему на помощь пришел друг:

-Ну, как, зачем? Солидное приданое, моя дорогая, это, знаешь ли, важный аргумент! Представляешь, как славно повеселиться можно на такие-то деньги?!

-Это и правда хороший аргумент! - со смешком признал Мариус. - Умеешь зрить в корень, Генрих!

И приятели, пьяно расхохотавшись, в очередной раз чокнулись кружками и залпом их опустошили.

-Пусто! - прокомментировал Мариус, кивнув на бутылку. - Надо добавить!

-Надо! - охотно согласился Генрих и, махнув рукой, громко позвал: - Эгей, Жан, Жан! Давай сюда!

Жан, владелец трактира, француз по происхождению, к подобной фамильярности со стороны завсегдатаев привык и давно с нею смирился. Выбора, впрочем, не было - люди приходили сюда не за светскими развлечениями, и даже те посетители, что были вхожи в высокое аристократическое общество, в этих стенах лишались своих манер.

-Чего угодно господам? - вежливо осведомился Жан, остановившись у их стола. Невысокий, поджарый и краснолицый, с неухоженными седыми космами, трактирщик производил впечатление человека без возраста.

-Вина еще! - пьяным голосом потребовал Мариус и перевел взгляд на тарелки с остатками тушеного кролика, составлявшего сегодня их ужин. - И мяса! Мяса подавай!

-Есть только куры, - с сожалением признался трактирщик. - Подойдет?

-Ты издеваешься?! - возмутился Мариус. - Какие, к черту, куры?! Свинину подай! Неужели у тебя нет ни одного завалящего поросенка?!

-Завтра доставят, сейчас уж ночь на дворе, - невозмутимо ответил Жан, нисколько не испугавшись. К такого рода спорам он тоже привык и знал, как обращаться с подобными крикунами. - Пока предлагаю утолить голод хорошей порцией курятины. Еще есть яйца, хлеб, овощи...

-Тащи все! - махнул рукой более уравновешенный Генрих. - Сойдет!

-Придется немного обождать, моя жена уже спит. Я ее разбужу, и в течение часа она все приготовит.

-Получаса! - сварливо поправил Мариус, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. - Пускай поджарит яйца, подай их с хлебом. А выпивку сейчас тащи!

-Как будет угодно господам, - поклонился трактирщик и проворно ретировался, воображая, какими упреками осыпет его дражайшая супруга, когда он заставит ее жарить яичницу среди ночи! А что делать? Не хочется терять столь выгодных клиентов... шутка ли - один из них, только женившись, уже тут как тут, забросил молодую женушку и тратит деньги в свое удовольствие с ветреными продажными красотками!

-Как вообще настроение? - со значением спросил Генрих, когда подали вино, и приятели отпили по глотку.

Мариус покосился на свою "даму", по-прежнему льнувшую к его плечу; говорить при ней ему не хотелось.

-Иди-ка погуляй, Эля, мне сейчас не до баловства, - сказал он девице, отстраняя ее от себя.

Она выпрямилась и недоуменно захлопала длинными ресницами:

-Как - иди?! Я столько времени с тобой просидела...